Екатерина Смирнова - Богиня песков

Арада опять захихикала. На этот раз башнеподобная прическа уступила место сложным виткам изысканных кос, чуть пониже, чем прошлый раз, и он подозревал, что накладных волос у нее полная полка. Конечно, дама из молодого, но богатого рода не может отрастить волосы до пят, как истинно высокородная дама. Она не может обойтись без драгоценностей и роскошных платьев… Но искусственные прически никто не отменял!

Они вошли под сень папоротников, и Арада прошептала:

– Говорите «Ах».

– А это обязательно?

– Да! И громче!

Таскат громко ахнул.

Среди листвы что-то зашуршало и, судя по звуку, начало удаляться. Арада подмигнула.

– Он обойдет участок, где растут шипоцветы, и встретит нас около поляны. Я его не приглашала.

– Ах, вот как…

– А вы тоже его слышали?

– К сожалению, да… – загрустил Таскат. – я слышу все, чего не слышите вы. Хотя, надо отдать вам должное, у вас очень тренированный слух.

– Ко мне часто ходят разные гости, а я не люблю вмешательства в личную жизнь. Пришлось научиться.

Она вынула откуда-то из-под мышки трубочку, запечатанную воском, и передала ее посланнику.

– Здесь все, что я знаю о стоимости магических услуг в Аар-Дех на этот и следующий год. Не вертите в руках, прячьте скорее. Нет адресов, но посредники… Ай!

Таскат невозмутимо опрокинул трубочку в рот, делая вид, что глотает что-то сладкое. Трубочка немедленно перекочевала за воротник и дальше за пазуху, а госпоже Араде достался поцелуй.

– Ах… Мне показалось, что вы сейчас ее съедите… Не пугайте меня так больше.

– Ну, мало ли кто нас видит. А если что, у меня много места за щекой. Конечно же, ах…

– Ах…

Они неспешно шли по дороге, достаточно широкой, чтобы платье госпожи Арады не цеплялось за корни и выползающие на дорогу зеленые лианы. Белый подол обметал песок, и Таскат любовался картиной. Вокруг была та самая тропическая красота, которой так не хватало его привычному к бурой растительности взору – зеленое, коричневое, оранжевое, золотое… Над ручьем вились маленькие однокрылки, и наверняка здесь могли водиться те, прекрасные, здоровенные голубые бабочки с полуметровым размахом крыльев. Лианы оплетали огромные стволы. А посреди всего этого великолепия, смыкающего кроны у них над головой, плыла бело-голубым мотыльком Арада, взмахивая длинными прорезными рукавами.

Сам посланник был одет несколько проще, но не жалел об этом. Калли он не надевал, пренебрегая этикетом ровно настолько, насколько может пренебречь влюбленный. Обычные для мужского костюма жилет, рубашка, шапочка и узкие штаны гораздо больше подходили для прогулки с дамой, которую надо носить на руках. Кроме того, чем проще, тем выше по рангу. А если тебе хочется разнообразия, уважаемый, хоть куртку, хоть накидку – ступай домой и одевайся там, как тебе будет угодно.

Увы.

– Откуда у вас такие замечательные знания о запретной области? – рискнул тихо спросить Таскат. – Вы пользовались ими для…

– Ах! Я люблю вас… – томно и невпопад ответила она и прижалась к его груди. Это напоминало стремительную атаку иглокола. Таскат мысленно проклял человека, шуршавшего в кустах.

Когда шуршание удалилось, Арада подняла голову, отряхнулась и продолжила:

– Да, сад у нас великолепный. Здесь собраны редкие растения лесного пояса из краев макенгу… – И, немного тише: – Я вообще много чем пользуюсь. В нашей семье я не старшая дочь, но любимая дочь. Мне нужно все, что есть у старших дочерей. Как вы думаете, я добилась хороших результатов?

– О, безусловно… – растерянно сказал Таскат. – Но зачем вам столько… ну, столько…

«Столько любовников» – хотел сказать он и не смог. Он не знал, обычно ли это. Дела и поступки, совершенно обычные в родном краю, здесь выворачивались наизнанку. Он никак не мог понять, что ее обидит, а что нет.

– Я люблю изучать людей – прищурилась Арада. – Кроме того, мне дарят подарки. Когда я начинала, моих средств хватало только на два платья, достойных императорского двора. А потом мне стало интересно. Я могу и вам что-нибудь подарить. Вы любите подарки, посланник?

– Я люблю работу – выкрутился Таскат.

– Тогда надеюсь вам подарить побольше средств для работы! Кроме того, я собираю факты, которые не собирает никто другой. Факты – редкая и ценная вещь, некоторые из них приносят гости, некоторые – слуги, а некоторые – маги. Мне не нравится то, что магов стало меньше. У меня теперь нет ни одного.

Таскат кивнул.

– А вы не пытались продавать ваше знание?

– Как вы смеете! – рассердилась она. – Вы еще скажите, что я хочу… что я хочу чего-то за свою любовь. Даже сахри не просят за любовь денег! А тут – знание! Вы говорите такие немыслимые вещи…

– И в голову не приходило! – он опустил уши.

– Давайте не будем ссориться… Лучше спросите меня, чего мне не хватает.

– И чего вам не хватает? Может быть, я буду вам полезен?

Арада вздохнула.

– Начнем издалека. Вы знаете, как мы определяем спектр научного знания?

– Нет… Давайте я попрошу вас рассказать об этом поподробнее.

– Давайте. Как вы понимаете, знание бывает научным либо практическим. «Вы обещали мне рассказать, что творится с вашим предшественником» – сказала она беззвучно, приглашая его читать по губам. – Научное – это то, которое получено с помощью известной и воспроизводимой другими людьми процедуры.

– Да… – Таскат поймал себя на том, что мысленно переносится в славные времена Университета. – Кажется, это общее для всех людей определение научного зна…

«Осторожно!!!»

– Ния. – Он споткнулся, в кустах качнулась ветка, а госпожа Арада отмахнулась от жужжащей мухи.

– А что ваш слуга делает вон за тем деревом… «Мой собрат уже дома, но душевно болен» – И, громко: – Научное знание делится на историческое и теоретическое. «Я достаточно скучен?» Историческое – это знание о фактах прошлого, имевших конкретное время и место. Теоретическое – это все остальное. Теоретическое знание делится на естественнонаучное и априорное. «Я принес вам подарок, дорогая».

– Естественнонаучные теории… теории бывают разные. Согласитесь, что естественнонаучной теорией легко можно назвать что угодно. «И отчего же он болен? Оттого, что он якшался с этим проклятым торгашом, сидящим в совете?»

– Согласен. «Да»

– Хм. «Ничего себе новости»

– Ну так вот… Априорные теоретические науки делятся на формальные и философские. К формальным относятся математика и логика. Философские науки включают, помимо всего прочего, экономическую теорию.

– Браво! Хурр! – он опять вспомнил, что за ними наблюдают, и заключил ее в объятия. «И я нашел кое-что в развалинах в последний раз. Я вам это отдам»

– Ну, что же вы так сильно… Вы помнете мне платье… «Где отдадите? Когда?» – Так вот. Философы нашей экономики последнее время что-то уж слишком сильно уходят в себя. Вы не замечали, что золотой дехин весит меньше, чем весил год назад? «Бедный ваш собрат до этого на диво легко вошел в общество магов, но был неспособен…»