Екатерина Смирнова - Богиня песков

– Плохо – сказал ученик, немного подумав.

– А если бы ты был немым? Представил? Вот так-то… Вот это и происходит со злыми богами… если их никто не учит ничему.

– Да… Значит, богов должен кто-то учить, чтобы они остались в живых? Если все так, как ты говоришь, без богов жить очень плохо.

– То-то и оно – потрепал его по голове учитель. – Лучше с богами, чем без богов.

Все тяжелее, все тусклее становилась жизнь Сэхра и его учеников, и однажды он увидел сон, в котором его ученикам вовсе нечего было есть. Это был нелегкий сон, который говорил правду. Поселки и кочевья были пусты. Змеи не приносили подземных птиц, ахи, змея-молния, не выходила навстречу, и вода, оставляя колодцы, еще глубже уходила в песок. Он думал, что ему делать, но сон, не запутывая его мыслей, не давал ему надежды.

– Де-ед… ныла самая маленькая, еще безымянная стрекоза. – Дед, я есть хочу…

И цеплялась за его полу пальчиками, похожими на настоящие коготки стрекозы.

– Я пойду – сказал он. – Ждите.

Сон длился и длился.

Сэхра устал.

Он перевалил через бархан, не надеясь уже на то, что идет правильно. Но нет – рядом, совсем рядом мелькнула серебристая, искристая чешуя, засверкали драгоценные камни.

Огромный, невообразимый, протяженный, невероятнейший сон продолжался.

Сэхра отхлебнул воды из фляги, выпрямился и огладил бороду.

– Подойди – раздался насмешливый голос в его голове.

Сэхра подошел и сел рядом, дотронувшись до сверкающих драгоценных камней, и привалился спиной к боку живой легенды.

– Я хочу спать! – сказал он, как будто был еще младенцем, только научившимся ходить и говорить. – Спать! Но мне не дают спать и во сне!

– Ты устал – ласково сказало существо И-Ти. – Ты устал. Спи.

Сэхра обнял теплое, огромное тело и прижался к нему, растеряв свою злость и уверенность. А затем уснул.

В этом сне он стоял перед тем же камнем, который обвивало И-Ти, и смотрел ему прямо в глаза. Глаза у И-Ти были насмешливые, синие, и блестели в свете солнца. Во сне был день.

– Наконец-то мы можем поговорить – сказало существо.

– Наконец-то! – вздохнул Сэхра, у которого во сне ничего не болело. – Я не хотел умирать, не поговорив с тобой. Скоро я проснусь, и будет время умирать.

– Почему же умирать? – равнодушно спросило И-Ти. – вон там, в десяти мерках отсюда, стоят воины. Это выслали дозор отряды той, кого уже несколько месяцев называют великой сэи.

Сэхра замер.

– Ты шутишь, бог всех отверженных сказочников? Или ты смеешься надо мной? Если нет, то я пойду туда сейчас же, и мы будем спасены!

– Нет, – сказало И-Ти. – Я не шучу. Почему меня всегда обязывают это делать? Только потому, что не всякий разгадает мою загадку? Кроме того, я не бог. Да и сказочники не отверженный народ. Если уж кого-то называть отверженным…

Оно замолчало.

Оно молчало довольно долго. Прошла почти что вечность.

Сэхра набрался храбрости и спросил:

– Так что же? Ты позволишь мне проснуться?

– Нет.

– Что? Зачем ты тогда подарил мне надежду на спасение?..

Существо пошевелилось, и старик опять увидел, какое оно огромное.

– Ты забыл, что обо мне говорят, Сэхра, старый сказочник и старый лгун? Я не отпущу тебя просто так. Сначала я загадаю загадку. Если ты отгадаешь ее, ты проснешься. Если нет – ты умрешь, а если да – вот тебе богиня.

– Загадывай – сказал Сэхра, думавший об учениках. – Загадывай, и…

– Не проклинай меня, – сказало И-Ти. – Такова моя природа. Я люблю видеть сны, в которых решаются сложные задачи. Итак – кто не выживет в этом мире?

Сэхра молчал.

И-Ти повело хвостом, вытянув его до горизонта.

– Сэхра, ты знаешь ответ на этот вопрос. Кто не выживет в этом мире, полном жестокости и бесполезной надежды? Кто?

Сэхра ответил:

– Отчаявшийся.

Мир вокруг задрожал, как лист тонкого стекла, и начал растворяться.

– Прощай… – просвистело тонким голосом И-Ти и съежилось в точку, а старик услышал шорох ветра и шелест песка, заносившего его ноги.

Он встал, чувствуя внутри огромную пустоту. Отчаяние заполняло его. Дело было сделано, а вера утеряна. Осталось только направление дороги.

– Вперед – сказал сам себе Сэхра. – Вперед.

И заковылял по барханам туда, где его ждали ученики, указывать им дорогу к богине.

Маленький человечек разворачивал тонкий лист бумаги, на котором были написаны волосяной кистью сочетания букв, не имеющие никакого смысла.

Эту тоненькую бумажку он получил две мерки назад, применил к ней соответствующую решетку – с прорезями для лишних знаков – и теперь думал, как ему лучше поступить. У него еще было время. Старший брат его сейчас был далеко, и все, что сказал бы сейчас старший брат, укладывалось бы в два слова: «как сможешь».

Обстоятельства были плохи. Последние три месяца почти все, кто занимался старым ремеслом, имели возможность исчезнуть из Аар-Дех и обрести новый дом в краях, более безопасных… Если, конечно, набеги императорских войск лучше, чем жизнь у него под крылом в постоянном страхе. Те, кто решался на длинную, тяжелую дорогу, получали новую жизнь, почет и уважение: в лесах колдунов было немного, а те, кто способен был колдовать хоть как-то, на любой войне погибали первыми. Слабый маг – мертвый маг. Маленький человек был редким исключением.

Усиление войска, обучение войска – хорошая обязанность. Правитель будет вам очень рад.

До того, как вышел проклятый указ, на макенгу смотрели искоса: но теперь в столице просто так не поколдуешь, а хорошо обученные люди, способные без всякой магии изменить внешность, добыть нужные сведения и похитить нужные ключи, ценятся на вес золота.

Макенгу последнее время не так уж и задирали нос, но маги тоже имели свои причины оставаться дома. Это было дико и странно. Кто-то считал своей необходимостью жить здесь и умереть здесь, на родине, где их готовы были убить и стража, и бывшие друзья, и собственные соседи. Некоторые выбирали затаиться в подвалах, но не покидать сердца империи.

Один из таких людей сейчас собирался на важную встречу, где его, без сомнения, ждали. Было два способа сделать эту встречу безопасной: отыскать убийцу до того, как тот войдет в дом, или просто уговорить господина мага пойти в другое место. Подумав, он выбрал третий: быть рядом самому. Это стоило и нескольких мерок страха, и времени, но тогда не придется делать лишних и бессмысленных движений в таком количестве.

Над домами закручивался воронкой туман, и начинался вечер. Выйдя из дома, он прошел по соседнему переулку, обогнув двух кружащихся последователей богини, которые ничего не боялись в ядовитых сумерках. На улице было мало народу: все, кто торопился домой, прятали лица в воротники, закрывали рот шейным платком или краем покрывала. Он, конечно, сделал то же самое.