Владимир Романовский - Средневековый детектив

– Постойте! – сказал неподалеку хрипловатый тенорок. – Я привел видока. Эй, ты там, на помосте! Я видока привел!

– Кто-то привел нового видока, – сказал Малан, хмурясь.

Тиун тоже нахмурился, но дал стражникам знак, и они расступились. К столу подошел Хелье, ведя Минерву за локоть. Толстая Дике уперлась взглядом в Хелье. Он ждал этого взгляда, почувствовал его, побледнел, но, повернувшись, неожиданно ей подмигнул. Дике от неожиданности попятилась.

– Кто ты такой? – спросил тиун.

– Это не важно. Не я видок, а она.

– Кто такая, как зовут? – Пакля повернулся к ведомой.

– Минерва с Черешенного Бугра.

– Чем занимаешься, Минерва? Дрова колешь?

Вокруг прокатился смешок.

– Я уличная хорла, – почти с гордостью произнесла Минерва, задрав подбородок.

Захихикали. Малан передал слова ее толпе, и толпа захохотала.

– Что же ты хочешь сообщить новгородскому суду? – осведомился Пакля.

– Я видела, кто убил Рибальда.

– Рагнвальда?

– Какая разница! Видела, и все тут, и больше ничего.

– Каким же образом? Ты была там?

– Да, была.

– На Улице Толстых Прях?

– Да.

– Что ты там делала?

Минерва нахмурилась недоверчиво.

– А сам ты как думаешь, что я там делала? Небось не пряжу пряла. Стояла себе, ждала, когда кто-нибудь подойдет. У стены. Толстых Прях – это мое самое доходное место. Все женатые, которые постарше, подходят.

Вокруг засмеялись.

– И что же ты видела? – спросил Пакля.

– Я ж сказала только что. Видела как убили. Рибальда.

– Рагнвальда.

– Да.

– И видела, кто убил.

– Да, видела.

– Вот этот? – тиун указал на Детина.

– Нет. Этот крупный, толстый и старый. – Вокруг засмеялись. – А тот был помоложе, маленький такой, худой. – На лицах изобразилось недоверие. – И не на Толстых Прях, а не доходя, за углом.

– Это неверно, – сказал тиун. – Именно на Улице Толстых Прях.

– Тебя там не было, – нагло заявила Минерва. – А я там была. За углом это было. А на Толстых Прях он потом сам дотащился. Этого я уже не видела. Видела, как ударили его ножом, в спину. А потом, который ударил, убежал, а Рибальд его мечом, но не достал. Рибальд на землю бух, а тот у него мешок с плеча снял. Рибальд опять свердом хлоп, а тот схватился за руку, но мешок не выпустил, и бежать. А вон он! – Минерва показала рукой.

Вокруг завертели головами. Но тот, на кого показала Минерва, смешался с толпой, и даже цепкий взгляд Хелье не сумел ухватить черты лица – Хелье заметил лишь движение.

– Не засчитывается, – сказал тиун и покачал головой.

– Что не засчитывается? – возмутился Хелье.

– Слова уличной хорлы не стоят ровно ничего.

– Ах ты пень горбатый! – крикнула Минерва. – Ах ты сволочь дряхлая! Да я тебя…

Хелье сжал ей локоть.

– Ты несомненно врешь. Это очевидно. Ньорор, забирай уличенного, вина его доказана, – сказал тиун.

Хелье не ожидал такого поворота дел. Сколько потрачено времени, сколько приготовлений – и вот, пожалуйста, «забирай уличенного». Все приложенные усилия купили купцу Детину десять минут надежды. Хелье хотел было протестовать, встретился взглядом с Дике, сжал зубы – и в этот момент на вороном коне в окружении пяти ратников, один из них – полководец Ляшко, к помосту через расступающуюся в страхе, чтобы не задавили, толпу, рысью подъехал Ярослав.

– Сам князь к нам пожаловал, – объявил Малан-младший, и в голосе его чувствовалась растерянность.

Толпа ахнула.

– Добрый день, новгородцы, – приветствовал князь собравшихся. Спешившись, он приблизился к столу тиуна.

– Этот человек ни в чем не виноват, – сказал князь, указывая на Детина. Голос его был хорошо слышен вокруг – в отличие от тиуна и видоков, князь не нуждался в услугах Малана в данном случае. – И я его отпускаю.

– Князь, мы здесь давно, и все уже решили, – запротестовал Пакля.

– А скажи мне, Пакля, кто назначил тебя тиуном?

– Ты, – смущенно сказал Пакля.

– Правильно. Я. Так если я назначил, я могу и лишить тебя этой должности. Но я не лишу тебя этой должности. Я просто отстраняю тебя от разбирательства данного дела. А обязанности тиуна по этому делу принимаю на себя. Могу я так поступить – в соответствии с новгородскими законами? Отвечай!

– Можешь.

– Правильно. Могу. И поступаю. Слушайте, новгородцы. Сейчас я говорю не как князь, но как тиун…

– Ярислиф, – подал голос Ньорор.

Ярослав жестом остановил его и даже не оглянулся.

– Этого человека оговорили, – сказал он. – Сделали это намеренно, со злым умыслом. Я не знаю, кто убил Рагнвальда, но сделал это не строитель Детин. Я не знаю, почему все это время многие ищут любовницу Детина, но делают они это также со злым умыслом.

Хелье тронул князя за рукав. Князь обернулся. Хелье протянул ему свиток. Ярослав развернул свиток и быстро его пробежал. Несколько мгновений он колебался, а затем принял решение и вернул свиток Хелье.

– Не к спеху, – сказал он.

– Князь!

– Не к спеху. Новгородцы! Я отпускаю этого человека, поскольку уверен, на основании того, что я знаю, что он невиновен. Иди с миром, Детин. И горе тому, кто тебя хоть пальцем тронет по пути домой.

Князь обернулся и вперился глазами в Дике. Она побледнела. Князь презрительно пожал плечами.

Ратники расступились. Детин растерянно озирался. Хелье повернул голову вправо, влево, но Ротко нигде не было.

– Позволь, князь, – сказал он и, не ожидая, пока князь ему ответит, выхватил из ножен княжеский сверд. – Ты там, отступи назад.

Несколько человек, включая Дике, отступили от Детина. Никто не успел сообразить, что к чему, но все увидели обнаженный клинок. Хелье махнул лезвием, и веревки, связывающие руки Детина, упали на землю. Захватив ножны левой рукой, Хелье вложил в них сверд и поклонился князю. Минерва с восхищением посмотрела на него. Князь интересовал ее мало.

Ярослав улыбнулся снисходительно и хлопнул Хелье по плечу.

Вскочив на коня, Ярослав посмотрел на Детина. Купец стоял, бессмысленно поглядывая по сторонам. Хелье махнул Детину рукой и сделал страшные глаза, мол, иди же, пока еще чего-нибудь не случилось. Детин нетвердой походкой пошел прочь. Несколько раз он оглянулся. Князь сидел на коне и смотрел на него. Детин вышел через южные ворота торга.

Ярослав повернул коня, толпа расступилась. Кивнув Хелье, князь в сопровождении ратников проследовал к детинцу. Хелье с сомнением посмотрел ему вслед. Эка затеял, подумал он. Опасно там. Нельзя ему туда. А впрочем, как знает. Меня не пригласил с собой, а вот Гостемил стоит, тоже смотрит – и его не пригласил. Возможно в связи с появлением ведьмы киевской князь решил, что Гостемил его предал. Даже не посмотрел на Гостемила. А у Гостемила вон какая морда красная сделалась. Где же Ротко? Может, податься к Гостемилу? Нет, вон ведьма киевская куда-то идет, а Гостемил, оглянувшись на меня, следует за ней по пятам, рука на поммеле. Сейчас меня здесь зарежут, пока Ротко найдется … сказано же было – два шага за мной.