Игорь Соколов - Великой тайной светится Любовь

Ужасная картинка отторженья,
но где оно, прекрасное спасенье,
неужто где-то там в других мирах
вновь расцветет наш злополучный прах…
Ах, ах, с улыбкой на устах,
я провожаю ангелочка света,
и видя крыльев призрачный размах,
вновь ощущаю всю бессмысленность привета…
Ведь он придет обратно, но меня,
неужто извлечет он из огня,
вернет мне память с нежным лоном девы,
отбросит камень, панихидную напевность,
и снова даст любить всю ночь ее,
из многоточий тоже бытие…
нас снова будет опускать в пожар крушенья,
и тот же грех и боль разоблаченья…
нас приведут к лежанию во прахе…
о, где мои безумные девахи…
нет, до свиданья, ангелочек света,
не нужно мне прощального привета,
уж, если дашь бессмертия, тогда
и загорится моя яркая звезда…
и день, и ночь огонь проникновенья
распотрошит безумие забвенья…

Связала встреча двух влюбленных,
Укрыли их листвой леса,
Затрепетала нежным лоном
Безумной девушки краса…

И даже небо было склонно
Ловить земные чудеса,
Затрепетала нежным лоном
Безумной девушки краса…

Стихи читал ей парень скромно,
Чуть потупив свои глаза,
Затрепетала нежным лоном
Безумной девушки краса…

Меня здесь не было, мой образ улетел,
Я много раз в себе его носящий,
Чуял тот же самый беспредел,
За которым осмысленье в темень тащит…

Обозначая мной таинственную цель,
Что ангел или Бог вдали обрящет
И на траву уложит, в мягкую постель,
Потом в свой заповедный гулкий ящик…

И следом в след, сном зачарованный как зверь,
Я скроюсь в памяти, как след мой в настоящем,
И во Вселенной мне подарят колыбель,
Как для грозы в безумии парящей,
Несущей к звездам дорогой отель…

Где звук весьма безжалостно манящий
К горячей деве прислоняет вмиг свирель,
Рисуя телом образ мой пропащий,
Будто корабль, ощупывая мель,
Раскроет путь в бескрайность предстоящий…

Обрывая дверь мечты с петель,
Она подарит мне мгновенье века слаще,
Издав такой чудесной силы трель,
Что я взмахну огнем с крылами, словно ящер,
И унесу ее за тридевять земель…

Но нет меня, мой образ улетел,
Лишь тень выдумывает признаки борьбы
И чья-то очень грустная капель
Оплакивает сон моей судьбы…

Мое лицо лишилось своих глаз,
Хранило фото только странные пустоты,
Но в этой пустоте царил рассказ,
Имеющий в пространстве повороты,
Тех случаев, что привели в экстаз
Не раз меня и тьму пропащих дев…
Мы жили странно, от движенья ошалев, —
Эпоха грубой силы и отчаянья
Стирала символы былого созидания…
Так государство, став ненужным никому,
Само собой отправилось ко дну…
И в этой куче странных чудных тел
Я свой экстаз в квартирке маленькой имел…
Я приводил туда несчастных женщин,
Ищущих везде своей любви,
Я пропадал, их сладостные клещи
Имели силу яростной борьбы…
Их было много трепетных созданий,
Они вливались в мое пиршество ручьем,
Я в них искал огонь живых сгораний,
Раскрывая образ пламенным ключом…
Но после в одиночество срываясь
И обезумев в спешке каждодневных дел,
Я к себе испытывал вдруг жалость,
Как будто жить я так, и не сумел…
Или ошибка в мои чувства вкралась,
Везде царил умалишенный беспредел…
Бандиты убивали, люди крали,
Имущество по-своему деля,
И только образ, освященный лишь печалью,
От храма к храму, шел за мной скуля…
Я видел много в жизни потрясений
И прикасался к краешку гробов,
Словно ища в своем неведенье спасенья,
Как в юных девах чистую любовь…
Но была грязной и любовь, и святость,
И люди быстро постарели, и ушли,
Едва собою обозначив вероятность
Такого же прежалкого пути…
Что сделать мне, когда глаза пустые
Из фото раскрывают много тайн,
На небе чувства словно ангелы святые,
А за ними наш всеобщий рай…
Раскрой же дверь через пустоты глаз
И ощути со мной, красавица, экстаз…
Я ведь ловил в пещере сладостную нежность,
И ты почувствуй то, что было прежде…
И никогда уже не станет здесь таким…
Таким отчаянным прекрасным чистым свежим,
Жизнь превращается в один прозрачный дым
И люди тают вслед за обликом надежды,
Но все мы здесь еще, и с вами говорим,
Вновь постигая чувствами безбрежность,
Невероятность, чей пожар неотвратим…

Искажен пространством многих лет,
Я в чащу тела забираюсь странным зверем,
Уже уставший что-то здесь иметь,
Я Смерть исследую как холст, по крайней мере,
Она вмещается собой в любую клеть
И прекращает жизнь любую без истерик,
Вот, о ком или о чем мне надо петь…
Так Свидригайлов ощутив пожар Америк
Был ей сражен уже почти на треть,
Он и дворника скреплял в его же вере,
Что он туда сейчас решил поспеть,
Держа в кармане пистолет, вздохнув пред дверью,
Он ощущал ее раскидистую сеть,
Как лоно женщины раскрывшееся снедью…
Вот, шепчет лес заоблачным забвеньем
И тьмою жизней одевая снова твердь,
Грустит, осмысливая жар перевоплощенья…
Вот так и я, окинув быстро бытие
Уже не тем лучистым нежным взглядом,
Осмысливаю времени литье,
Летящее безумным листопадом,
И накрывающим предсмертное вранье,
Хотя и голым, но блаженным садом,
Где исчезает с криком вороньем
Будто в ощущенье того ада,
Которым мы лишь удивили божество,
Ибо нам идти туда не надо,
Ибо бессмертна речь, а в речи естество,
Где найдет тебя прекрасная наяда
И за мгновение подарит волшебство,
Так что Смерть пока я изучаю рядом,
Но снова чую, как мне трудно без нее…

Мне странно чувствовать себя легчайшей тенью,
Я равнодушно созерцаю мир вокруг,
Любая дикость или преступленье
Во мне не вызывают больше мук…
Да, я был вполне нормальным человеком,
Чуть верил в разум и немного в чудеса,
Но много раз схлестнувшись с темным веком,
В лесу скрываю грустные глаза…
Мне ветка дерева или пичужка-птица
Дороже всех сокровищ на земле,
И не для того я здесь родился,
Чтоб блуждать весь век отчаянно во мгле…
Чтоб наслаждаться этой жизнью, – нужно мало,
Лишь остановиться, подышать
И ощутить на солнце луч кристалла
Из глаз любимой, что лишь Бог мог изваять…
Какую выгоду извлечь из нежной страсти,
Один лишь миг забрать и умереть,
Я вряд ли знаю, что такое счастье,
Но мне все кажется, что это наша Смерть…
Что там, за ней года сплошной свободы,
Что мы когда-нибудь научимся летать,
Обретая себя в сказочной природе,
Что дал нам Бог и подарила мать…