Игорь Соколов - Ураган

Все так оно и происходит…
Ты Яной владеешь с блаженством…
Как будто не зная, что скоро…
Она навсегда испарится…
По воле твоей же растает,
Как снег на горячих ладонях…
Не хочется думать – понятно —
Любая беда нестерпима…
Забыться в ней или умчаться
В какие-то вечные дали…
Не скроешься – всюду мученье
И люди грешат, словно верят —
Что там за внезапным паденьем…
Бог жалость даст каждому зверю…
А здесь на земле редок праздник…
С радостью детской… с мечтами…
Чаще мрак обретают
Чьи-то печальные тени…

Вот и жена, словно призрак…
Бесшумно летит на колесах…
И черной отточенной спицей…
В сердце к душе твоей входит…
В Яну под левой лопаткой…
Сзади без слов погружает…
Разум свой помраченный…
В рану твою огневую…

Крик Яны весь мир облетает…
Короткий, как всякая память…
Людей уходящих вдруг с болью
В немые холодные камни…
Кто-то уж точно в мирах —
Иных – ее Светом встречает…

В плечо твое носом уткнулась…
С губ кровь проливает на сердце…
А с сердца на белую простынь…
Как будто ее ты – девчонку…
Несчастною женщиной сделал!
И сам то ль смеешься, то ль плачешь…
Уснувшую Яну целуешь…
Вот какой жалкий убийца…
В рай провожающий жертву…

Она бы рада тоже умереть…
Но страх невольный ей пройти мешает…
Во тьму безмолвную, где вечно правит Смерть…
Где люди льдинами в реке весенней тают…
Не замечая, что их боль уже прошла…
Так вы в слезах молчали очень долго…
Разглядывая тело мертвой Яны…
Откинувшись назад… как будто птица…
Почувствовавшая быстрое паденье…
Она лишь удивленье сохранила…
В застывших жизнью, но иной, больших глазах…

Пронзенный скорбью до нутра ты ощущал…
То, что было для Души ее жилищем…
Теперь же прахом будет для кладбища…
И нежный рот ее закроет злой оскал…
Лишь в этот миг еще безумно улыбалась…
Ну, что, мой друг, свой грех заполучил?!
Проснулась в твоем сердце жалость?!
Ты словно ток через себя вдруг пропустил…
И осознал, что жизнь была сплошной ошибкой,
Что смысла нет с земною правдой воевать…
Ибо она насквозь прошита белой ниткой…
И проще Смерти свое тело доверять…

Быть может, там Душа и разгорится…
И ты увидишь, как две райских птицы
Летят по мановению луча…
Товарищ твой, тобою же убитый…
И Яна – его вечная сестра…
В огне летят как два метеорита,
Сорвавшись в даль с могильного креста…

Полгода пролетело незаметно…
С тех пор, как вы покинули квартиру…
Той ночью ты не спал и видел Яну…
Как ели на постели ее черви…
И смрад ужасный в щели разливался…
И кто-то дверь ломал в ожесточенье диком,
Предчувствуя по духу мертвеца…
Покойницу, держащую свечу,
Но незажженную, оставленную вами…
Как странный знак, вселяющий тоску…

Тебя не знал никто из близких твоей Яны…
Огромный город скрыл страстей водоворот…
Глазам людей дав крепкие затворы…
Из самых фантастических пород…
Итак, вы скрылись. Словно в чаще звери…
С одной единственною тайной на двоих…
Словно лишенные навечно своей цели…
Готовые любой постигнуть миг…
О, лишь бы вас страдания не съели!
Но в закоулках памяти темно.
Все агнцы Божии есть избранные судьи,
Которым как бы ни было грешно…
Дано убийц своих судить, верша их судьбы…

Так по ночам к тебе стучался друг,
За ним шла робко призрачная Яна…
Их боль… их страх… их каждый грустный звук…
В тебя с болезнью поселялся странно.
Так по ночам стекал холодный пот,
Покойники из глаз не выходили,
Ты тяжело вставал и пил сто грамм,
Но трезв твой разум был, хотя и жил в могиле…
В какую сам себя живым ты закопал…

Одна жена как кокон шелкопряда…
В гробу бессмертном на таинственных лучах,
Как будто крик возмездия из ада…
Ее не проницал твой черный страх…

Бессовестна в своем же униженье,
Ее, калеку, Бог всегда простит,
Укажет вход к прекрасному спасенью
В то время, как тебя ест смертный стыд…
Она блаженно спит и улетает…
Куда-то смысл земного бытия…
Не потому ль, что истина святая…
Едва ли сводит всех обманщиков с ума…
Вот так солжешь и тут же повинишься…
Но только тем, кто вмиг тебя простит…
Душа бродила по могильному затишью,
Поскольку всякий ей казненный чутко спит…
А может и не спит, а только дремлет…
Или плывет среди могил…

Болезнь в тебе как зверь проснулась…
Всего лишь день один назад…
И сердце тут же чутко встрепенулось…
Обжить пристанище земных утрат…
Хотя б пред смертью насладиться…
Своею чистою и детскою Душой…
Чтобы она – легко – как божья птица —
Сбросив муки – улетела на покой…
Или может быть внезапно исцеленье…
По божьей милости найти…
О, как бы свое новое рожденье…
Во храм ведущие безумные пути…

Еще когда-то в прошлом детстве,
Когда храм брошен был народом,
Ты залезал сюда погреться,
И вдруг полюбоваться ненароком
На эти древние волшебные иконы,
На пыльный брошенный алтарь,
Хранящий в себе смутные погромы,
Еще когда низвержен был наш царь…