Виктор Пелевин - Смотритель. Том 1. Орден желтого флага

Он едко засмеялся.

— Я уверен, Ваше Величество — вы вывернетесь и на этот раз…

Я привык к тому, что меня окружает мало людей — и это никогда не казалось мне подозрительным. Никогда до рассказа Алексея Николаевича. Но как только дверь за моей спиной закрылась и я увидел встречающих, я немедленно задался вопросом — кто они, все те, кто явился приветствовать нового Смотрителя?

Мое окружение? Или мой мираж?

Крошечный «двор» ждал меня перед дверью Комнаты Бесконечного Ужаса (на ней не было никаких надписей — лишь большой восклицательный знак красного цвета). Пришло человек около пятнадцати: встреча явно не была протокольной. Никто, однако, не смотрел мне в глаза — словно всех что-то смущало. Все молчали.

Я знал меньше половины собравшихся. В первом ряду стояли Галилео с Юкой, несколько знакомых монахов Желтого Флага, оболтусы из канцелярии, заезжавшие когда-то в Красный Дом, пара придворных чинов в парадной форме и старая придворная карлица в душном парчовом платье, со служебными бубенцами в руке.

Она-то меня и спасла. Попытаюсь объяснить, что за реакция произошла в моей душе, когда я ее увидел.

По насупленному лицу карлицы было видно, что судьба к ней не слишком благосклонна — эта усталая старуха с трудом плыла по реке жизни, играя свою нелепую шутовскую роль. Она, однако, относилась к своей миссии с комической серьезностью, и мне показалось, что оскорбить ее, отказав ее глупому подвигу в подлинности, будет запредельно жестоко.

Это было смутное и еле ощутимое движение сердца. Но оно дало ту первую точку опоры, которой так не хватало моему раненому духу. Последующее было уже проще.

Карлица наконец посмотрела мне в глаза — первой из всех. Она, похоже, и не догадывалась о том, что творится у меня внутри.

— Ой, — сказала она, звякнув бубенцами. — Наш бедняжка так напугался, что опять все шарики растерял.

Я знал, кто она. Передо мной стояла легендарная донна Александрина, перевидавшая на своем веку множество Смотрителей. Я много про нее слышал — она считалась живой легендой Михайловского замка. Одной из ее родовых привилегий было ежедневно хамить Смотрителю, из-за чего она уже двадцать лет постоянно жила при дворе.

Этой привилегией она и воспользовалась. Но ее слова были до того похожи на правду, что я не выдержал и усмехнулся. А потом понял: на мне парадный мундир — но нет требуемой этикетом маски.

По счастью, она лежала в кармане — Ангелы позаботились обо всем. В следующую секунду я скрыл под ней свое лицо. Присутствующие отреагировали так, словно увидели меня только после этого: на их лицах появились улыбки и они захлопали в ладоши — не то мне, не то бесстрашной донне Александрине.

Ничего торжественного в происходящем, впрочем, не было — расслабленная непритязательная атмосфера этой встречи напоминала о мелком трудовом торжестве: так могли бы выглядеть проводы повара или день рождения старшего камердинера.

— Алекс! — улыбалась мне Юка.

— Ваше Безличество! — восклицал Галилео. — Тысяча поздравлений!

— Король умер, да здравствует народовластие! — вопил жирный монах Желтого Флага.

Это было старой шуткой. Ее в Идиллиуме повторяли при каждой смене власти, и то, что ее не боятся кричать при мне, льстило, хотя я и понимал — цель монаха именно в том, чтобы таким образом мне польстить.

— Так хорошо, когда тебя не боятся, — сказала карлица. — Напугать детей или подданных несложно. А вот распугать… или отпугать… В общем, назад уже нельзя. Видишь, Безличество, от слова «пугать» нельзя даже образовать обратный по смыслу глагол. Что ни делай, будешь только пугать сильнее и сильнее. Помни об этом.

— Спасибо за наставление, донна Александрина, — ответил я. — Благодарю всех, кто пришел меня встретить. Я немного устал и хотел бы отдохнуть. Скоро опять вас увижу, друзья. Спасибо еще раз. Юка, идем.

Юка вышла вперед, подала мне руку — и мы чинно пошли по коридору. Нам все еще хлопали вслед.

— Ты молодец, — сказала она. — Я за тебя даже не волновалась.

— Вот как?

— Я знала, что ты справишься. Но все равно молилась за тебя Ангелам.

— Скажи, — спросил я, — тебе случайно не снилось, будто ты везешь меня куда-то на лошади?

— Нет, — ответила Юка. — Я вообще не вижу снов. Или не помню. А у тебя был такой сон?

Я кивнул.

— Наверно, — сказала она, — это предвещает… предвещает… лошадиную прогулку?

Почему-то от этих слов мне стало легче.

— Ты уже осмотрелась? — спросил я.

— Да, — ответила она. — Кстати, рядом с Михайловским замком есть парк, где действительно можно кататься на лошади. И мне уже определили апартаменты — это рядом. Идем покажу.

Юка была одета легкомысленно — возможно, даже с нарушением дворцового этикета. На ней было короткое сиреневое платье со складками в виде крылышек на спине. Это были совсем маленькие и ненавязчивые крылышки — словно с того дня, когда ее привезли ко мне в запечатанном паланкине, ее небесная сила успела сильно уменьшиться. Так могла бы выглядеть актриса, играющая фею на сельском празднике.

Мы вошли в ее покои, и я повалился на стоявший возле двери диван, над которым зачем-то висел древний испанский меч — кривая фальката.

— Что с тобой? — спросила Юка. — Ты чем-то подавлен.

— Сейчас расскажу.

Мне не хотелось говорить про экзамен (и особенно ее роль в нем — тут было много непонятного), поэтому я сразу перешел к Комнате Бесконечного Ужаса.

Я ожидал, что Юка испугается. Но к середине моего рассказа она стала хихикать. Чем сильнее я старался передать ей свой ужас, тем больше она веселилась. У меня все еще тряслись поджилки, но ее смех звучал так заразительно, что я, несмотря на свой страх, иногда начинал смеяться вместе с ней. Это было удивительное ощущение — как будто на меня одновременно падали ледяные капли дождя и горячий солнечный свет.

— У-у, — сказала Юка, когда я договорил. — Мой призрачный дружок! Как же ты оттуда выбрался?

— Очень просто, — ответил я. — Алексей Николаевич проводил меня назад в ротунду. В ней к этому времени появилась дверь наружу. Я вышел — и увидел вас всех.

— Так ты ему поверил? — спросила она. — Поверил, что ты призрак Павла?

Я нахмурился и медленно, с усилием кивнул. Наверно, получилось смешно — она опять захохотала.

— Ну, уж в этом я смогу тебя разубедить.

— Буду очень признателен.

Юка ушла в другую комнату — и через минуту вернулась с черной шелковой повязкой для глаз, какие надевают иногда, чтобы легче было заснуть днем.

— Мы сейчас поставим простейший физический опыт, — сказала она, сняла с меня шляпу, маску и надела эту повязку на мои глаза. — Проверим твою телесность и установим связь духовного с физическим. Все сразу станет на места…