Виктория Габышева - Любовь, или Пускай смеются дети (сборник)
- Название:Любовь, или Пускай смеются дети (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
- Год:2015
- ISBN:978-5-699-82685-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Виктория Габышева - Любовь, или Пускай смеются дети (сборник) краткое содержание
У Кати было несчастливое детство: мать настолько сильно любила отца, что для нее не существовало больше никого. Вот и выросла девочка с ощущением сиротства, с обидой на мать и подсознательной готовностью повторить ее судьбу… Так начинается рассказ Маши Трауб. А в рассказе Андрея Геласимова ситуация противоположная – даже страшный ярлык неполноценного ребенка не мешает матери по-настоящему любить свое дитя.
В этом сборнике – рассказы о детях, смеющихся и плачущих, счастливых и несчастных, которые ждут самого главного – любви.
Любовь, или Пускай смеются дети (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После школы Иза, опять-таки опередив всех, «сбегала» годика на два замуж. Напропалую хипповала с длинноволосым мужем, мотаясь с ним по сомнительным квартирам. Ходила в чем-то невнятном, мешковатом, да и пошитом, похоже, из чего-то вроде дерюги. Но, вернувшись в отчий дом, к вящей радости родителей, вдруг остепенилась. Поступила в институт, а получив диплом товароведа, – на работу в ведающую дефицитом торговую структуру.
Одноклассницы вовсю катали коляски с детьми, кое-кто «киндеров» уже и в школу за ручку водил. Иза же, метр с кепкой (про таких говорят: «Маленькая собачка до старости щенок»), своей неистребимой женственностью сбивала с панталыку и седовласых мужей, проходясь по семьям цокающими сапожками (каблук 12 см), и безусых, потеющих от робости практикантов, оставаясь свободной и независимой. Однако через десяток лет она вышла-таки замуж за своего начальника. Молодожены обзавелись шикарной квартирой в центре и окружили себя зеркалами, пуфиками и полупрозрачными импортными шторами. По цене «Жигулей» Изка купила собаку породы мастино неаполитано и назвала пса Сыночком.
Надю, изредка бывавшую у Изы в гостях, Сыночек игнорировал. Обычно он, флегматичный, лениво-царственный, по-хозяйски возлежал на угловом диване, сливаясь с серебристой обивкой. Беседуя с подругой, Иза время от времени крепко брала горячо обожаемого Сыночка за колышущиеся брыли и целовала в слюнявую морду.
…По сложившейся традиции под Новый год одноклассницы устраивали девичник. На этот раз решили собраться у Изы.
Она встретила гостей в чем-то воздушном, нежно-розовом. Каблучки атласных домашних туфелек утопали в шелковистом ворсе персикового ковра. Свечи в канделябрах освещали стол, где в хрустальных лодочках томились похожие на тараканов креветки с несчастными глазками, бутерброды с красной и черной икрой; в центре философски ухмылялся раскинувшийся на огромном блюде фаршированный поросенок. Вытянутые лепестки фужеров готовились принять темно-вишневое вино.
– Ешь ананасы, рябчиков жуй, – прошипела Маша в сторону.
По тому новорусскому, голодному для большинства времени стол нагло демонстрировал хозяйкину заносчивость и тщеславие. Но захмелели, и натянутый вначале разговор все чаще перебивался вечным: «А помнишь?..» Между осторожной дегустацией креветок (мало кто знал, как есть этих морских зверьков) вспомнили акварельные тени и «бумажную» краску для волос. Потом зашел разговор о мечтах – школьных и нынешних.
– Слушай, Из, – развернулась к хозяйке внушительным «буфером» Маша, размахивая рукавом, к которому прилипли остатки салата, – я вот, к примеру, мечтаю о даче. Возраст, что ли, к земле тянет? Надька – как из малосемейки в нормальную квартиру вырваться, дети подрастают. А о чем можешь мечтать ты? О звездочке с неба? Ну чего еще-то хотеть от жизни? Все есть: дом, как говорится, полная чаша, дача не дача, машина не машина, муж – не груш объелся…
– Чего хочу? – задумалась Иза. – Норковую шубу. Египетскую. Вы не представляете, какое это чудо!
Подруги удрученно замолчали. Мечтать о такой роскоши они не осмеливались. Если бы кто сказал, что через какой-то десяток лет все будут ходить в норковых шубах – от китайских до греческих, – никто бы не поверил. Самой шикарной считалась Томкина каракулевая дошка, на которую она угрохала все свои и мужнины отпускные. Надя ходила в перелицованном мутоне. Маша – в драповом пальто с видавшей виды крашеной лисой. Остальные тоже кто в чем…
Через год собрались у Томки.
– У меня, девочки, просто, на рябчиков с ананасами не надейтесь…
– Изка сказала, может, не придет. У нее Сыночек заболел, – сообщила Надя.
– Сыночек? У нее же нет детей! – удивилась Маша.
– Она пса своего так называет…
Перемыли Изе косточки. Вспомнили об абортах от первого «хиппатого» мужа, поиздевались над мечтой об «египетском чуде».
– А какая вроде душевная была девчонка. Омещанилась вконец. Людям жрать нечего, а у нее креветки… Чтоб ей подавиться!
– Перестань злиться, Машка! Сама-то ела – не подавилась. Тебе бы такого мужа, так и ты, поди, тоже ими объедалась бы и о норковой шубе мечтала.
– Э-э! – махнула рукой Маша. – Спасибо, что хоть не пьет нынче Васька мой – вылечился…
Разговор плавно перешел на мужиков, и об Изе забыли. А она вдруг пришла.
– Извините, девчонки, за опоздание. Ветеринара ждала, он моей собаке уколы делает… Такой мужчина, я вам скажу, даром что звериный доктор…
Она бы еще щебетала, но вдруг остановилась.
– Что вы на меня так уставились? – И, сообразив, рассмеялась: – А-а, шуба! А я про нее забыла совсем!
Иза любовно встряхнула свою красавицу. Шуба была немыслимого, волшебного цвета, серебристо-голубовато-серо-жемчужная, с мягким поднято-ниспадающим воротом, изящно окантованным тонкой, меховой же косичкой, с крупными хрустальными пуговицами, расширяющимися книзу рукавами, мягко летящими полами, словно окутанная душистой, сухой и в то же время маслянисто сверкающей дымкой…
Ах! Подруги поняли Изу и простили сразу: о таком чуде действительно можно было мечтать!
– Египетская, – пояснила Изка. – Я такую и хотела. Немного длинна, правда, только на каблуках ношу.
– Можно померить? – с трудом сглотнув, хрипловато спросила Маша, а руки уже потянулись – потрогать, пощупать неземную красоту.
– Конечно, меряйте! – Изка улыбалась. Она тоже понимала подруг.
Примерка перед узким Томкиным зеркалом в прихожке затянулась. Когда шубу накинула Надя, все разом вздохнули, а хозяйка египетского великолепия в искреннем восхищении закрутила головой:
– Надька, ты – королева!
А Надя и сама видела: шуба будто на нее была пошита. Сидела как влитая…
– Отпад! – выдохнула Маша, у которой пуговицы не сошлись на животе. Проголодавшиеся от избытка эмоций подруги набросились на еду как волки и через полчаса, к Тамариному смущению, опустошили тарелки с салатом и горячим. К чаю оказалось, что все перебрали с едой и питьем, даже Маша, отдуваясь, отказалась от торта.
– Теперь-то тебе мечтать точно не о чем, – сказала она Изке, возобновляя старый разговор.
– Теперь – да, – подумав, кивнула головой та. – Лишь бы Сыночек больше не болел, вот и все.
За разговором вначале не расслышали дверного звонка, и он загудел настойчиво и сердито. Тамара, сделав большие глаза, выбежала в прихожую. Послышался недовольный мужской голос и Тамарин оправдывающийся.
– Девочки, – произнесла она упавшим голосом, заглянув в дверь, – Павел пришел. Он сегодня должен был у матери переночевать, но…
– Все, все, – заторопилась Надя, – не расстраивайся и не волнуйся, Тома, все нормально. Мы уходим. Спасибо тебе, было здорово.
За Изой собирался заехать муж, но попозже. Она решила прогуляться с подругами. Погода баловала: обычный в это время года туман испарился, падал легкий снежок. Женщины медленно шли по улице, лениво обсуждая проведенный вечер.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: