Виктория Габышева - Любовь, или Пускай смеются дети (сборник)

– Девчонки, в туалет захотелось, – остановилась вдруг Маша.

– Я тоже хочу, – отозвалась Иза. – Не подумали в суматохе у Томки сходить…

– Ой, не могу! Давайте скорей! – Маша помчалась вперед.

Ближайший туалет находился на рынке. Надя едва поспевала за пыхтящей Машей, Иза придерживала полы великоватой шубы и семенила за подругами на своих высоченных каблуках, оскальзываясь и смеясь.

Взошли по ступеням в кряжистое каменное зданьице со стороны кокетливо выписанной буквы «Ж». Иза брезгливо подобрала шубу до колен. На лице ее было написано: «Что поделаешь, по нужде ходят и простые смертные, и люди, облаченные в заморское чудо…» Войдя, тотчас чуть ли не на цыпочки встала и опустила подол, хотя пол был неимоверно грязный. «Вид не хочет портить», – сообразила Надя. Несколько женщин, куривших у двери, едва не выронили сигареты и с откровенной завистью уставились на Изу.

Подергав закрытые дверцы, Маша простонала:

– Сейчас обоссусь!

– Очередь, – пояснила одна из женщин, не спуская с Изкиной шубы оценивающего взгляда.

Маша наконец попала в вожделенный закуток. Освободился еще один, и Надя, стараясь не дышать, мотнула головой на вопросительный Изкин взгляд:

– Иди, я потом.

Специфическая вонь, казалось, не действовала на курящих.

– Египетская? – поинтересовался у Нади кто-то, не удосужившись уточнить, что именно. Без того всем понятно.

– Мг-м, – кивнула она и замерла в ужасе от дикого вопля, раздавшегося там, куда удалилась Иза.

Прошел миг ступора, и все, включая вылетевшую из своей кабинки Машу, столпившись у входа в узкий пенал, снова оцепенели.

Пол в кабинке был залит кровью, в которой плавали темные страшные сгустки… и подол шикарной шубы. Вполне живая Иза стояла на коленях, склонившись головой над умопомрачительно грязным унитазом, и копалась в нем руками…

Она уже не кричала. Кричала Маша:

– Шуба, Изка! Ты что! Ты что, Изка, шуба! Шуба-а-а!!!

От крайнего изумления и страха Маша не могла найти слов. Остальные потрясенно молчали.

– Спятила! – взвизгнул кто-то через мгновение.

– Сами вы спятили, – огрызнулась Изка, не поднимая от унитаза головы, и как-то странно пискнула, а следом послышался громкий кошачий плач.

Иза начала стягивать с себя шубу, хватая ее окровавленными руками…

Когда она выходила из кабинки, женщины поспешно расступились. Оглянувшись, Надя удивилась, сколько их успело набежать. Вроде всего три курили у двери… То маленькое, синюшно-красное, что Иза завернула в шубу, продолжало пронзительно плакать. И женщины разом заговорили:

– Мамочки мои!

– Ребенок!

– Милицию надо вызвать!

– Это девка молодая скинула, я видела ее, я видела, как она шла! – заголосила одна из «курилок».

– Сука какая!

– Шла и шаталась, я еще подумала…

– Мальчик… – сказала Иза, растерянно и счастливо улыбаясь. Щеки у нее были мокрые и черные от размазанной туши. – Я ему ротик почистила, он и закричал… Надя, ты можешь свой шарфик дать? Головку ему надо закутать, а у меня, видишь, шарф дурацкий, шифоновый…

Милиционеры с трудом разжали Изкины пальцы, чтобы подоспевший врач занялся ребенком. Надя подобрала с пола безнадежно испорченное египетское чудо… В роддом женщины поехали вместе.

– Ты что, Изка! Шуба, шуба… – плакала Маша, обнимая подругу.

…Следующий девичник справляли у Нади. Иза не пришла: ее сыну Андрюшке исполнился год.

Когда-то больше всего на свете я боялась оказаться рядом со вставшей на дыбы лошадью. Представляете, как я себя чувствовала?! Лошади – самые классные животные, а мне страшно, потому что они огромные. Особенно когда на задние ноги поднимаются. Видела в парке, когда ждала своей очереди «прокатиться». Ужас! Никогда не забуду: две меня.

В то, что я боюсь лошадей, никто не верил. Только мама. Поэтому, когда меня спрашивали: «Девочка, давай прокатимся на лошадке?», мама сразу же отвечала: «Девочка не хочет». «А почему?» – приставали к ней «лошадники». «А потому!» – не церемонясь с ними, отвечала мама и на всякий случай брала меня за руку, чтобы никто не мог силком усадить меня на лошадь.

Кстати, мама всегда говорила, что ничего постыдного в таких страхах нет. Некоторые даже собственной тени боятся. И ничего, живут.

«Любой страх можно преодолеть», – убеждала меня моя дорогая мама, а я ей не верила, потому что на себе проверяла. Даже в парк ходила, чтобы на лошади прокатиться. Ничего не вышло: снова испугалась, и поэтому получилось только на пони. А это совсем не то, скажу я вам. Такое чувство, будто на трехколесном велосипеде катишься, только еще потряхивает.

Из-за этого мама меня водила к психологу. Непонятно только: зачем? Как будто делать мне больше нечего, как лошадей рисовать, больших и маленьких. Сначала, главное, большая лошадь, а я рядом с ней – маленькая, а потом я большая, а лошадь мне по колено. Первый рисунок психолог посоветовала сжечь, а второй – повесить над кроватью. Я еще подумала тогда: «Спасибо, съесть не просят, уже хорошо».

Мама тогда сразу увидела, что мне у психолога не понравилось. Даже мороженое мне купила и предложила в кино сходить. Но я не захотела. Не захотела, и все. «Отстаньте все от меня! Все равно лошадей боюсь, что бы вы ни делали!»

– Тогда не подходи к ним! – рассердилась мама и быстро пошла вперед, как будто меня рядом не было.

И я тащилась за ней полдороги, пока она не обернулась и не спросила меня про то, чего я хочу на самом деле.

– На самом деле я хочу лошадь.

– Это нереально, – тут же похоронила мою мечту мама, – мы живем на третьем этаже в двухкомнатной квартире.

– Тогда я хочу научиться ездить на лошади.

– Учись, – с легкостью благословила меня мама.

– Я боюсь. Лошадь встанет на дыбы и сбросит меня на землю.

– Ну и что? – До чего же моя мама любит задавать глупые вопросы!

– Ну и то, – пришлось снова объяснять ей. – Я упаду и разобьюсь. Сама же говорила: «Костей не соберешь!»

– Ничего такого я не говорила. Не ври, пожалуйста, – заявила она и понесла совсем уж непонятно какую околесицу про то, что «волков бояться – в лес не ходить», «без труда не вынешь и рыбку из пруда», «у страха глаза велики» и вообще «клин клином».

Про «клин клином» я почему-то особенно хорошо запомнила. Вы бы тоже запомнили, если бы вам про этот «клин клином» раз сто сказали. Пришлось разбираться и искать, что этот «клин клином» значит. Объяснение мне не очень понравилось. Что-то вроде «подобное лечится подобным». Ну, например: начался насморк от того, что замерз? Обливайся холодной водой. Представьте себе: если человек боится попасть под машину, чтобы не бояться, нужно под нее попасть? Хороший рецепт, ничего не скажешь! Поэтому, когда моя мама летом заявила про то, что мы едем в Крым отдыхать и там-то и произойдет этот «клин клином», я огорчилась, потому что не знала, к чему этот «клин клином» относится: то ли к моим простудам, то ли к моим страхам. В этом вся моя мама: сначала скажет, а потом голову ломай!