Александр Самойленко - Долгий путь домой

Да и то плохо. Конечно, о нелегальных захоронениях в подкладку менты в принципе знали. Но искать пропавших на том свете… Это что же, все кладбища перекапывать?!

Таксист юрко выкрутился из Города на трассу. Когда зачумленные пригородные окраины остались позади, он поставил стрелку спидометра на «130» и погнал свою «Волгу» по трассе на Москву. Автострада была широкая, гладкая, прямая. Навстречу справа и слева расплескивались леса с новенькими коттеджными городками, уютными деревеньками, от автострады вглубь лесов вонзались ровнёхонькие просеки. Мария Владимировна по-прежнему не понимала, что с ней происходит, но успокоилась после всей этой жутковатой суеты-беготни Грима с чемоданом денег, и чувствовала себя рядом с Гримом в безопасности. Она ощущала себя в какой-то тайной для нее сказке… До этой минуты вся её жизнь проистекала внутри одного и того же треугольника «домик-блошиный рынок-магазин». Разнообразие внутри этого замкнутого пространства возникало только при болезни, когда надо было сходить к врачу или за пенсией на почту. И теперь она с присущим ей «художественным вкусом» озирала плывущий назад за окном чудесный пейзаж. И дремала. Грим сидел рядом смирно, нежно держал Машеньку за локоток. Он хотел бы сидеть к ней еще ближе, но ему мешал пузатый целлофановый мешок с рублями, который они сжимали бедрами.

Неспокоен был только водила. Он ёрзал, оглядывался на пассажиров. Наконец поставил зеркало заднего вида так, чтобы их было видно обоих. Таксисту хотелось потрепаться абы о чем, лишь бы скоротать дорогу. Грим сразу обратил внимание на эту вертлявость таксиста.

– Слыхали, вчера вечером на кладбище такая стрельба была, жуть! – пригласил к болтовне таксист и через зеркало вперился в «собеседников», ожидая их изумления и вопросов.

– «Стрельба на кладбище»… Какая чушь! – вдруг раздраженно воскликнула Мария Владимировна. – Что вы несётё?!

– Не-е, железно! – таксист с воодушевлением вцепился в тему. – Ребята в гараже говорят, сами слышали.

– А что ваши ребята делали вечером на кладбище?

– спросила Мария Владимировна тоном следователя.

– Скорее всего, сами они там и стреляли! Вы, наверное, тоже с ними там были? – продолжила она крушить водилу. – И тоже стреляли?

Таксист в замешательстве утратил дар речи. Грим был в полном восторге, такой живости от Машеньки он не ожидал. Но возникшая тревога напрягла его. Почему таксист начал именно этот разговор и именно с ними? Совпадение или… Или что? И почему он так настойчиво, изучающе разглядывает их?

– Вы, гражданин, болтать будете в пивной, – добила таксиста Мария Владимировна. – А здесь вы на работе! Закройте рот и следите за дорогой!

Завершил разгром Грим. Приподнялся с сиденья, протянул руку, свернул зеркало заднего вида набок и властно приказал:

– Сразу за развязкой остановишься у «Мира одежды»!

Таксист остановился, где было приказано, молча злобно гонял желваки. Грим вынул из багажника чемодан, не выпуская его из рук, помог Машеньке выбраться из салона.

– Мешок не забудьте! – кинул на сиденье рядом с таксистом, как и обещал, пять тысяч. – Свободен!

И они двинулись к торговому центру. Левой рукой Грим держал Машеньку под руку, правой катил за собой чемодан с миллионом тремястами тысяч евро. Мария Владимировна в правой руке несла мешок, в котором покоились сто сорок тысяч рублей. Она не спрашивала «что-куда-зачем», сказка продолжалась… Только бросила раздраженно, имея в виду таксиста:

– Придурок какой-то! Правильно, что ты от него избавился.

Грим удивился, как легко она перешла на «ты».

Ниже вывески «Мир одежды» тянулся слоган «Красиво жить не запретишь!» В огромном фойе еще безлюдного торгового центра они сделали несколько шагов и замерли, повели носами, жадно принюхиваясь. Вокруг них плавало облако восхитительного аромата горячих пирожков. Дружно нашли глазами вывеску «Закуси и стань добрым!»

– Машенька, давайте станем добрее, – предложил Грим. Мария Владимировна быстро ответила:

– Давно пора! – и, опережая Грима, устремилась к источнику аромата. В витрине под пленкой розовели бутерброды с красной рыбой, что-то еще, на прилавке в глубоком подносе, благоухала под полотняной скатеркой гора пирожков. Мария Владимировна поднесла ладонь к скатерке – ткань источала живое тепло.

За прилавком в позе «чего изволите» стояла буфетчица, вся накрахмаленная, с кардинальным макияжем, общепринятым у провинциальных буфетчиц и официанток. Глаза у неё были быстрые, цепкие. Мария Владимировна ткнула пальцем в пирожки.

– С чем?

– С картошкой, с мясом, с печенью. Только с огня. Рекомендую!

– Ну что, каждого по одному осилим? – спросила Мария Владимировна Грима, и не дожидаясь ответа, скомандовала буфетчице:

– Дайте-ка нам каждому по три в ассортименте. Какао погорячее. И по бутербродику с рыбкой!

Они заняли два стула за круглым столиком на троих. На третий стул Мария Владимировна поставила мешок с деньгами, забыв сомкнуть его сверху. И, глотая слюну в предвкушении еды – с раннего утра они ничего не ели, только нервничали, метались – оба не заметили, как, подавая заказанное, буфетчица стрельнула взглядом в нутро мешка, засекла в нем кучу сваленных абы как рублей. И тотчас приплыла от стойки с двумя рюмками и бутылкой коньяка.

– Под рыбку, – ласково предложила она.

– О-о! Старый конь борозды не портит! – пошутил Грим, имея в виду возраст буфетчицы и свой, и заметил, что Мария Владимировна раздражилась.

– А мы пока еще и не мелко пашем! – многозначительно намекнула буфетчица и еще раз глянула на груду денег в мешке. – Если будете что-то покупать у нас, могу присоветовать, я тут уже сто лет работаю, все знаю.

– Спасибо. Мы сами решим! – ревностно отвергла предложение Мария Владимировна, уязвленная репликой буфетчицы насчет того, что та пока еще не мелко пашет. Грим дождался, когда она возьмет свою рюмку. Сказал:

– Ну что, давайте станем добрее.

Коньяк прокатился по горлу согревающим угольком, семга была свежей, малосольной и прохладной.

Буфетчица знала свое дело – запивать пирожки надо именно горячим какао. Они ели молча, с наслаждением. Иногда посматривали друг на друга и при этом облегченно вздыхали.

Когда буфетчица подошла убрать со стола, Грим протянул ей тысячную:

– Нам через час понадобится машина, вы не могли бы вызвать такси? Сдачи не надо.

– Без проблем! «Мерседес», белый, номер триста пять, водителя зовут Дмитрии, это мой муж. Дожидаться вас будет прямо у дверей. Устроит?

Грим согласно кивнул. Они вышли из закусочной, пересекли холл и начали подниматься на второй этаж. Над лестницей висел очередной озорной слоган «Без одежды не уйдете! Мужчинам – налево! Женщинам – направо!». Буфетчица проводила их взглядом и быстро позвонила какой-то Юльке.