Альберт Кайков - Черная пурга

– Кто желает искупить свой проступок на гауптвахте, шаг вперед!

Никто не вышел из строя.

– В таком случае на вас наложит дисциплинарные взыскания командир батальона. Быстро в машину и в часть.

Стройбатовцы не стали ждать худшего развития событий, заскочили в машину и быстро укатили.

Студенты думали, что на этом инцидент исчерпан. Утром, не выспавшись, позавтракали и отправились в поле копать картошку. Настроения шутить и смеяться, как в первый день, не было. Выполнив задание по копке картошки, установленное колхозным бригадиром, вернулись к клубу и стояли у крыльца, обсуждая прошедший день. В это время заметили грузовую машину, несущуюся по улице с большой скоростью. Неожиданно машина свернула на толпу людей. Все успели отскочить к крыльцу, она пронеслась рядом, из нее вылетела заводная рукоятка и угодила в плечо Замякину. Опасаясь развития событий с плохими последствиями, он позвонил в техникум, и на следующий день за девочками прислали автомашину. Первый выезд в колхоз закончился для них происшествием, запомнившимся на всю жизнь.

Вскоре Глаша проводила родителей в Норильск. Она надеялась, что мать оставит ей хоть немного денег, но они не умели экономно тратить их и к концу отпуска остались без копейки. Им пришлось давать телеграмму Ноне, чтобы та выслала деньги на обратную дорогу. Глаша из своей стипендии сто рублей платила за квартиру, а на оставшиеся восемьдесят пять питалась почти одним хлебом.

С наступлением холодов ее стал мучить не только голод, но и холод. Она ходила в техникум в материнском старом габардиновом пальто. Оно ей было великовато, и она чувствовала себя в нем неуютно. Ветер забирался под широкий подол, проникал до груди и, казалось, доставал до самого сердца.

Экзамены за первый семестр Глаша сдала с одной тройкой – по математике, и ей не дали стипендию. Две девочки, проживающие в комнате с Глашей, экзамены завалили и уехали по домам, а третья перевелась в пушно-меховой техникум. Там давали стипендию с тройками. Глаша в комнате осталась одна, у нее не было денег не только платить за квартиру, но и на питание. Испытывая неловкость и стыд, она обратилась к хозяйке:

– Тетя Зина, можно я вам заплачу за квартиру, когда мама вышлет мне деньги?

– Конечно, можно.

Понимая положение девочки, сердобольная женщина часто приглашала ее к столу. Иногда просила позаниматься с внуком-первоклассником. Глаша, чтобы как-то отблагодарить хозяйку, по утрам чистила снег во дворе. Иногда ей становилось так голодно, что она занимала по рублю у подруг с обещанием вернуть после получения перевода.

Деньги мать прислала только весной. Глаша первым делом рассчиталась с хозяйкой и вернула долги подругам. Из оставшихся денег отложила нужную сумму на проезд до Норильска и купила ватную стеганую фуфайку. Это была замечательная фуфайка! Плотно облегала девичью фигуру. В ней было тепло и легко идти по улице. Глаше казалось, что все обращают внимание на ее обновку.

Еще была не забыта Великая Отечественная война. В техникуме большое внимание уделялось физической и военной подготовке. Сдавались нормы на значок «Готов к труду и обороне», регулярно в тире проводились стрельбы из малокалиберной винтовки. Глаша показывала хорошие результаты в стрельбе, записалась в стрелковую секцию и много времени проводила в тире. Военрук готовил ее к сдаче на разряд на очередных районных соревнованиях между техникумами.

Второй семестр закончился десятого июля, Глаша вышла из здания техникума в приподнятом настроении. Яркое солнце разделяло ее радость, лаская лицо и оголенные руки теплыми лучами. Она сдала экзамены с одной тройкой – по математике, но это ее не огорчало.

Перед каникулами студентов направили на производственную практику. Большинство первокурсников попали в механический и сборочный цеха, а Глаша – в электроцех. Утром на практику она торопилась, чтобы не опоздать к началу рабочего дня. Шла в расстроенных чувствами. «Зачем мне электрика, – думала студентка, – мне интересно изучать механические станки…»

В цехе вокруг таза с водой сидели рабочие и курили.

– Здравствуйте, – произнесла Глаша, – меня направили к вам на практику.

Молодой парень, взглянув на нее, произнес:

– Присаживайся. Покури.

– Я не курю.

– Хватит балаболить, – прервал словоохотливого парня пожилой рабочий. – Девушка, пройди по цеху, познакомься с оборудованием.

Вернувшись после обеда, Глаша вновь застала рабочих курящими.

– Когда я буду работать? – спросила она.

– Вставай к станку и работай.

– К какому?

– К токарному.

– Николай, – обратился пожилой рабочий к одному из курящих, – покажи, как нарезать резьбу в муфтах.

Николай поднялся с лавки, подошел к станку, около которого стоял ящик с нарезанными кусками трубы, показал на него рукой и сказал:

– В этих патрубках надо нарезать резьбу. Смотри, как это делается…

За время практики Глаша освоила работу на токарном, фрезерном и сверлильном станках.

После окончания практики она первым делом отправилась на железнодорожный вокзал покупать билет до Красноярска. Увиденная там обстановка ее удивила. Вокзал напоминал муравейник. После смерти Сталина многим заключенным и ссыльным была объявлена амнистия. Люди спешили уехать к местам прежнего проживания, к своим родным и близким. Они сидели на чемоданах и узлах, лежали на подстеленных газетах. Выстояв большую очередь, Глаше удалось взять билет на поезд, отправляющийся через неделю.

Посадка в поезд напоминала штурм крепости. Люди с баулами, тюками, саквояжами лезли в вагон, мешая друг другу, застревая в тамбуре. Кто-то подавал вещи через окно приятелю, успевшему пробиться в вагон. Глаша, опасаясь в давке сломать гитару, подала ее в окно неизвестному мужчине. Когда оказалась в вагоне, все места были заняты. Ее гитара лежала на верхней полке. Она тут же залезла на полку, улеглась в обнимку с гитарой, опасаясь спуститься вниз, чтобы ее место кто-нибудь не занял.

Через сутки поезд прибыл в Красноярск. Обстановка на железнодорожном и речном вокзалах мало чем отличалась от положения на иркутском вокзале. Она напоминала цыганский табор.

Очередной пароход «Сталин» отправлялся в рейс по Енисею только через пять дней. Глаша купила билет третьего класса и отправилась разыскивать мамину знакомую Марию, проживающую по улице Маерчака. Хозяйка встретила ее доброжелательно:

– Мой руки и садись к столу, с дороги, наверное, проголодалась.

– Спасибо, я сыта.

– Чем, интересно, могли тебя кормить в поезде?

– Я брала с собой еду.

– Значит, ела всухомятку. Садись, у меня щи готовы.

Каждое утро после завтрака Глаша на целый день отправлялась бродить по городу. Она ходила по старинным улицам, читала вывески на учреждениях и магазинах, подходила к Енисею и подолгу смотрела в его голубую даль, на тружеников водных просторов – катера и буксиры. Возвращалась на квартиру только к вечеру. Считала неудобным питаться у посторонних людей.