Олег Агранянц - Все женщины немного Афродиты

РЖАВЦЕВ. Зачем тебе валюта?

ГВОЗДЕВ. Мне? Мне незачем. А тебе за кордоном сгодится.

РЖАВЦЕВ. Ну и ты решил…

ГВОЗДЕВ. Если на даче никого нет, то шкатулку я отыщу.

РЖАВЦЕВ. А если там кто-нибудь окажется, ты их…

ГВОЗДЕВ. Ни при каких. Просто пойду и возьму.

РЖАВЦЕВ. Просто возьмешь. А они тебе счастливого пути пожелают.

ГВОЗДЕВ. Пожелают. Объясню им понятно, что к чему. Молчать будут.

РЖАВЦЕВ (подумав). Верно. Волну пускать не в их интересах.

ГВОЗДЕВ. Если рубли найду – мои. А валюта… Зачем она мне?! А тебе сгодится за кордоном-то. А я про себя вот что надумал: надо с этим делом завязывать. С золотом. Нервная это работа. Теперь про ту бабусю, у которой залежался камень этот ценный. Вот если бы ты, Ржавый, камень этот достал. А я тебе валюту в обмен. Зачем старухе камень?! Она, старая, помрет, а родственников нет, государству камень достанется. Тут бы ее…

РЖАВЦЕВ. За это вышка.

ГВОЗДЕВ. А ты не сам. Я тебя, Ржавый, знаю. Ты, Ржавый, – интеллигент. Чертить чертежи – это ты сможешь, а такое – ни в жисть. У твоей Елены-то дружков, что на мокрое пойдут, разве нет? И порядок. Получишь камень, а я к тому времени в Тарусу сгоняю… Вот только машина у меня больно приметная.

РЖАВЦЕВ (подумав). С машиной я тебе помогу.

ИНДЕЙКИН и РЖАВЦЕВ.

РЖАВЦЕВ. И тогда мы с Барсуком решили, что в Канузино поедет он. Так и сделали. Утром накануне моего отлета Барсук на автобусе отправился в Канузино, а я в библиотеку.

ИНДЕЙКИН. Зачем?

РЖАВЦЕВ. Для алиби. Дело по-всякому могло обернуться. С такими людьми связался! От них всего можно было ожидать. Я нарочно прожужжал все уши нашей библиотекарше, что интересуюсь «Разбойниками» Шиллера. Я знал, что вы найдете библиотеку, где я взял книгу, и сами обеспечите мне алиби.

ИНДЕЙКИН. Итак, Барсуков поехал в Канузино.

РЖАВЦЕВ. Поехал. Позвонил в дверь к литераторше и сказал, что привез от меня подарок. Старуха долго не открывала, потом открыла. Он вошел. Увидел на кухне утюг и по голове. Снял кулон, забрал документы из шкатулки – и назад.

ИНДЕЙКИН. И так проголодался, что съел пирожок с повидлом.

РЖАВЦЕВ. Мелкий человек. Мелкие запросы. Попасться на пирожке! Встретились мы с ним в вестибюле «Метрополя».

ИНДЕЙКИН. Он передал вам кулон и документы.

РЖАВЦЕВ. Вы правильно его охарактеризовали. Злой, жадный, подозрительный.

РЖАВЦЕВ и БАРСУКОВ.

РЖАВЦЕВ. Как все вышло?

БАРСУКОВ. Долго не открывала дверь. Все выспрашивала. Проверяла. Но потом открыла. Я вошел, а утюг на кухне.

РЖАВЦЕВ (брезгливо). Ладно, ладно. У нас мало времени. Давай алмаз.

БАРСУКОВ. Ты погоди. Алмаз, он маленький. Толку от него никакого.

РЖАВЦЕВ. Не хочешь отдавать?

БАРСУКОВ. Я все документики из шкатулки выгреб. Ознакомился. Так там наводка, как желтый алмаз достать. Он самый ценный.

РЖАВЦЕВ. Ты узнал, где желтый алмаз?

БАРСУКОВ. Узнал. В Чехословакии. Там все есть про него, в письмах. Вот я подумал: тебе – желтый алмаз, большой, а мне голубой – маленький.

РЖАВЦЕВ. Что ты с ним делать будешь? Продать не сможешь, сразу узнают, что с мокрого дела. Влипнешь. А распилишь, он всю цену потеряет. Маленький, говоришь? Покажи.

БАРСУКОВ. Я его дома оставил.

РЖАВЦЕВ. Не продашь ты его никому.

БАРСУКОВ. Продам. Тому, кто за границу едет, продам.

РЖАВЦЕВ. Вот мне и продай. Хочешь, я тебе долларами заплачу?

БАРСУКОВ (живо). Откуда у тебя доллары?

РЖАВЦЕВ. А это мое дело.

БАРСУКОВ. От Ленки, что ли?

РЖАВЦЕВ. Пусть так.

БАРСУКОВ. Сколько долларов?

РЖАВЦЕВ. Покажи камень.

БАРСУКОВ. Нет его со мной, честное слово.

ИНДЕЙКИН и РЖАВЦЕВ.

РЖАВЦЕВ. Договорились встретиться на следующий день в шесть утра напротив его дома у «Союзпечати». И я поехал в магазин для молодоженов на Ленинградке.

ИНДЕЙКИН (удивлен). Зачем?

РЖАВЦЕВ. Купил голубую стекляшку, которую можно было бы выдать Гвоздю за кулон.

ИНДЕЙКИН. Потом?

РЖАВЦЕВ. Потом домой. Поговорил со старухами у подъезда – и на метро к таганкинскому дому. Я знал, что у него гости. Открыл машину, завел и поехал на Кольцевую. Объехал целое кольцо.

ИНДЕЙКИН (удивлен). Зачем?

РЖАВЦЕВ. Я все рассчитал. Поездка до Кольцевой, круг по Кольцевой, возвращение до мебельного магазина во Мневниках, где меня ждал Гвоздь, поездка Гвоздя в Тарусу и обратно, – все это намотает шестьсот тридцать километров, столько, сколько намотала бы поездка в Канузино и назад.

ИНДЕЙКИН. Зачем?

РЖАВЦЕВ. Небольшая наводка – и Гвоздю трудно отвертеться, что не он шлепнул старуху. И кто это ездил на нашей машинке в Канузино? И кто это нашу бабушку шлепнул?

ИНДЕЙКИН (размышляя). С километражем вам удалось нас обмануть.

РЖАВЦЕВ. Потом мне нужно было обеспечить себе алиби. Найти место, где провести всю ночь у кого-то на глазах. Я вспомнил про эту тыкву Константинопольскую. Позвонил. С ней договориться вместе провести ночь легче, чем с юным пионером о полете на Луну. Потом отправился во Мневники. Гвоздь ждал меня напротив мебельного магазина у гостиницы для дальнобойщиков. Он довез меня до Сивцева Вражка, я дал ему телефон Константинопольской. Он сказал, что подъедет к шести. Но позвонил без пяти пять. Встретились.

ГВОЗДЕВ и РЖАВЦЕВ.

РЖАВЦЕВ. Ну, как? Не засыпался?

ГВОЗДЕВ. На даче никого не было. Веришь? Красота какая. Вот ведь как люди живут! Дверь я открыл сразу. Надо же, ценности держат, а на замке приличном экономят. Зашел на второй этаж, в комнату, где он со мной разговаривал. А там, веришь, на столе пыль и его портрет в черной рамочке. Жалко старика стало. А вот в стол вроде никто не лазил. Открыл я стол. А там целых четыре шкатулки. В одной рубли. Немного. Во второй – валюта. Я тебе всю отдам. Мне она ни к чему. В третьей – какие-то инструменты. Я их не тронул. А в четвертой… Никогда не догадаешься.

РЖАВЦЕВ. Не томи.

ГВОЗДЕВ. Наше золото, уже переплавленное. Ну, его-то я взял. И по полному праву. Ну, а ты-то как? Уговор выполнил?

РЖАВЦЕВ. У меня порядок. Кулон при мне. Знаешь, как я его достал?

ГВОЗДЕВ. Не интересуюсь. Достал и достал.

РЖАВЦЕВ. Давай валюту.

ГВОЗДЕВ. Все, как договорились.

РЖАВЦЕВ. Что с золотом делать будешь?

ГВОЗДЕВ. Продам, и, когда ты вернешься, поделим. Только ты, бродяга, смотри, поосторожней. Там, говорят, болезнь новая объявилась…

ИНДЕЙКИН и РЖАВЦЕВ.

РЖАВЦЕВ. Гвоздь взял стекляшку из магазина для молодоженов, покрутил и остался доволен. А потом выложил мне кипу долларов. Я сосчитал. Девять тысяч триста. Потом еще франки, марки. Немного. Простился с ним – и к Барсуку.

РЖАВЦЕВ и БАРСУКОВ.

РЖАВЦЕВ (берет в руки камень). Ой, камешек-то совсем маленький. А я-то думал! На полсотни долларов тянет, не больше.

БАРСУКОВ (испуганно). Ты что! Сам говорил, реликвия.

РЖАВЦЕВ. Ну, разве что за реликвию прибавлю еще полсотни.