Элеонора Кременская - Пьяная Россия. Том второй

Он был мстителен и как все злобные люди прославился своими делами. Одна корректорша часто досаждала ему и, потрясая перед его носом маленькими кулачками, кричала о работе, которую он имел свойство не выполнять. Она была старая и маленькая ростиком, но Валерка боялся ее, как огня, она требовала, будто самая требовательная жена, работать, а не пьянствовать.

И Валерка раздраженный ее постоянным приставанием выловил у себя в комнате несколько мышей. Мыши бегали по полу и по столу обжещитского жилья, как у себя дома. Иногда он устраивал на них охоту и ловил на подоконнике в банку, а поймав, выбрасывал хвостатых за окно и те, если удавалось благополучно приземлиться, убегали обратно в подвал общаги, а через некоторое время опять проникали к нему в комнату, где повсюду были разбросаны крошки хлеба и прочие вкусности.

Мышей Валерка принес в редакцию. Еще было раннее утро и он, никем не замеченный, вытряхнул мышей из банки в ящик письменного стола ненавистной корректорши, ящик задвинул, а сам тут же ушел, чтобы придти после всех, как приходил обычно.

Представление уже было в полном разгаре, когда он пришел, корректорша визжала, забравшись с ногами на стул. А маленькие, напуганные ее криком, мыши разбегались по всей редакции. Валерка был удовлетворен, но не совсем.

Через некоторое время он также в банку наловил в своей комнате тараканов и выпустил корректорше в тот же ящик письменного стола. Визгу и крику было уже больше, а Валерка не сдержал злобной ухмылки, которую тут же заметила испуганная корректорша. Она сразу поняла, чьих это рук дело.

Ящик с тараканами полетел в голову хулигана, он, конечно же, увернулся, но после понял, что сделал хуже только себе. Его уволили, нашли повод придраться и тут же предложили написать заявление об уходе, но напоследок Валерка злорадно подумал, что все-таки оставляет по себе замечательную память для «Северного края» в виде десятка бойких мышей и быстро размножающейся орды тараканов.

* * *

К Валерке на улице подбежали двое. Потрясая бумажками, стали убеждать его бросить курить и подписаться, мол, да, хочу бросить курить. Валерка, не меняясь в лице, шел дальше и курил. Дымил он с десяти лет. А курил исключительно «Беломор», крепкие такие папиросы. И всегда старался угостить, особенно, дам, любителей «легких» сигарет вкусной беломориной. Дамы, естественно, после первой же затяжки отчаянно кашляли, а Валерка смеялся, испытывая настоящее удовольствие от своей проделки.

Бросать курить он не собирался. И терпеть возле себя этих «дегенератов», призывающих бросить курить тоже не собирался. И потому один из особенно досаждающих ему, немедленно полетел кверху ногами через заборчик ограждающий аптеку, куда, собственно и шел Валерка за любимыми боярышниками. А другой получил дозу дыма из туберкулезных легких Валерки. Терпелов дунул ему в лицо, и этого оказалось достаточно, чтобы трусливый малый сбежал, бросив в беде своего товарища…

* * *

Валерка очень гордился своими познаниями. Он всегда с удовольствием перечитывал собственную библиотеку состоявшую только из крестьянских писателей и постоянно фигурировал фразами из прочитанных произведений, пользуясь тем, что никто и не читал такие книги, так как они были написаны чрезвычайно скучно и занудно. Простые вопросы, не из книг, ставили его в тупик и он надолго «зависал», как перегруженный компьютер. А то и кидался к своей записнушке, сидел, что-то там чирикал карандашиком и вдруг, выдавал убийственный ответ, от которого задавший вопрос впадал в ступор. Ответ всегда был неожиданный, вывернутый на изнанку и настолько дикий, что хотелось головой потрясти.

Дети, живущие в общаге, легко загоняли его в угол. Для этого, они могли спросить:

– А почему корова бегает?

И Валерка надолго выпадал из реальности, забивался куда-то со своим блокнотиком, что-то писал, а потом с умным видом отвечал:

– Ну, для этого есть несколько предположений. Первое, может быть, корову укусил овод. Второе, может бык напугал. Ну, а третье, как мне кажется самое верное, скорее всего на корову пастух наорал!

Дети валились с ног, умирали со смеху, после кто-нибудь из них выдавал ему объяснение:

– Почему корова бегает? По лугу!

На что глупый Валерка только таращился и мычал… А потом долго еще в общаге тыкали пальцем в расшалившегося ребенка, не в меру распрыгавшегося по всему обширному пространству коридора и говорили между собою, смеясь:

– Наверное, на него пастух наорал!

Вообще, он все время хвастался. Говорил тем же детям, что отлично учился в школе по математике. Дети, иногда верили и приносили ему задачки. Он решал даже самые простые из второго класса в два, а то и в три решения и поверившие ему неизменно получали двойки да колы, так как все ответы его были неверны и абсолютно дики, лишены логики и смысла.

На работе Валерка вел себя дерзко и нагло. Будучи журналистом, он лез в городские газеты, писал на целые развороты или как говорят сами пишущие: «лил воду». Ругался с редакторами за каждую строчку и доводил своих начальников до бешенства, потому что статьи его были не интересны, неисправимо тупы и изобиловали ошибками, самыми невинными из которых были такие: вместо стада коров он мог написать стая коров, а вместо стая гусей обязательно писал стадо гусей. И, если вставал вопрос, например о свадьбах, то он с уверенным видом говорил о невестах, что они женятся, а о женихах, что выходят замуж. Понятно, специализировался он на близкой для себя теме – крестьянстве.

Спустя сколько-то времени, он исписался, такое бывает даже с талантливыми людьми, чего уж говорить о Валерке. Появились компьютеры, и он стал со всем тщанием и преданностью делу осваивать верстку. Но и здесь не преуспел. Страшно «тормозил» и довольно часто «заваливал» сдачу номера. В типографии его ненавидели и, если узнавали, что Валерка устраивался верстать в ту или иную газету, звонили редактору с угрозами и матом, требовали уволить этого придурка, советовали гнать его прочь, пока он не свел с ума всю редакцию.

Валерка исколесил весь город. В еженедельных газетах создавал чрезвычайно суетливую ситуацию, делал вид, что «горит» всей душой за номер и потому, дескать, вычитывает ошибки, работает, так сказать еще и за корректоров, а потом врал, что потому и не успевает, оставался верстать на ночь. К утру с победным видом бежал в типографию «сдаваться», хотя номер надо было сдать еще накануне вечером…

В ежедневных газетах он избирал несколько другую тактику, старательно спаивал весь коллектив и нередко, кто-нибудь из собутыльников спасал положение, верстал полосу Валерки, когда он уже безнадежно пьяный валялся под столом.

Наконец, за профессиональную непригодность его погнали отовсюду, не нашлось в городе более ни одного редактора готового дать теплое местечко Терпелову. Он устроился сторожем куда-то на стройку, но и тут оказался, ни на что не годным, проспал пьяным крупный поджог одного из своих объектов и был уволен.