Валида Будакиду - Буковый лес

– Что? Мусор? – Линда смотрит на него уничтожающе, как настоящая королева.

– Нет, «помойную яму»! – Вальдемар гордится своим остроумием.

– Ах, отнюдь, мой маленький шалунишка! – Она снова меняет тактику, дрыгает ногами и лёгкими движениями кокотки взбивает волосы на затылке.

Серёга со своим «дальним планом» подпёр спиной стену, чтоб не качать камеру, когда будет смешно.

Это такое вот началось четвёртое утро съёмок.

– Ладно, ладно… если ты сам сварил для меня, то неси сей напиток богов.

Крутой кофейный кипяток вливается прямо в кровь, и от этого тело пропитывается истомой, становится гибким, кошачьим, невесомым. У Линды низкое давление, и от крепкого кофе ей всегда хочется потянуться и спать.

– Марго, – Вальдемар принёс в большом гранённом стакане свою воду с лягушачьей икрой с кухонного окна и примостился в кресле около дивана. Пил он маленькими глоточками, мелко проглатывал, явно наслаждаясь тончайшим вкусом «полезных ионов».

– Смотри, значит так: чтоб мне не возвращаться за тобой обратно, ты сперва моешь мне машину, потом собираешь вещи для сауны, потом мы вдвоём показываем клиенту квартиру, и часов после шести на весь оставшийся день я и ты идём в настоящую украинскую баню. Ты была когда-нибудь в настоящей украинской бане?

«Вот не задолбался он у меня постоянно спрашивать, где я была и что видела?! Да! На Украине я не была, а в украинской бане, как не парадоксально – была. Была когда отдыхала в Гваделупе.»

– Ой, как интересно!!! – Чтоб не надерзить уклоняется от ответа Линда.

– А машину ты мыть умеешь? – Вальдемар хитро вглядывается в лицо и, поправив ремень на брюках, кокетливо расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Типа – жарко ему, типа – он взопрел. Эх! Были бы усы как у гусара, точно бы сейчас провёл по ним чуть согнутым указательным пальцем. Но усов нет! Гусар есть, а усов нет! Ха-ха-ха!

На самом деле она очень часто ловила себя на мысли, что позы, жесты, мимика Вальдемара выверены, продуманы до мелочей. Вот же умеет себя преподать, можно подумать, он над этим долго работал. «Ах, ты ж чёрт! – Линда ошарашена своим открытием, – Его на самом деле обучали искусству флирта!». От своего открытия её бросает в жар: «Но, зачем? Для простого риелтора, и даже менеджера по продажам это уж слишком». Ах, ты ж… Хорошо, посмотрим, – успокаивает она сама себя, – посмотрим, кто из нас дольше выстоит.

Она, высунув самый кончик язычка, облизала им края кофейной чашечки с налипшей пенкой, чуть закатала вверх длинные рукава ночной рубашки и бесстыдно выставила на показ тонкие, беспомощные запястья с чувственными, розовыми кончиками пальцев.

«Как вы к нам, так и мы к вам!»

– Машину помою, если есть резиновые перчатки, – она, сидя на белоснежный простынях, поднимает обе руки повыше, как бы рассматривая свои вытянутые фаланги с миндалевидными ногтями. Широкие рукава ночнушки падают к плечам, обнажив идеально гладкую кожу, – если есть резиновые перчатки, то умею, – повторяет она.

Смешок мелкими нотками катится по комнате. Тьфу ты! Ну дура-дурой!

– Найдём! Не переживай! Там в гараже много всякого, – Вальдемар отворачивается и одним махом, не пережёвывая, проглатывает остаток воды из стакана.

Оказывается, всё давно приготовили к съёмке. В гараже нашли большущие резиновые перчатки, и даже короткий непромокаемый фартук. «Лексус» стоит наготове, выведенный из гаража, с открытыми дверями, победоносно поблескивая всеми своими никелями. Андрей и Серёга устанавливали штативы и тихо переговаривались.

Съёмочная группа вообще всегда всё делала бесшумно. Они даже корм в обед глотали, не пережевывая. Так бывает, когда в соседней комнате лежит многоуважаемый покойник, и на этот раз «многоуважаемым покойником» из соседней комнаты, несомненно была… Блин! Ну и мысли в голову лезут…

«Чего надеть то, не ясно, всё промокнет по любому. Ну так и надо сразу мокрое надевать!», – Решила Линда.

В самделе: как эти машины моют? В жизни ни одной не мыла. Наверное, надо как посуду – сперва намылить, потом смывать и вытирать. Только почему она должна её мыть?! При таких деньгах, как у Вальдемара, можно себе позволить не то что мыться пять раз в день на бензоколонках, можно построить личную помойку с личными помойщицами. Значит, и этот акт был выдвинут искусственно, и съёмочная группа ждёт провокации или шоу. Хорошо! Я выбираю шоу!

Линда с тоской выглядывает в окно и тянет время.

Вальдемар вставляет ключ в зажигание, включает радио и… Фруктовая улица залилась музыкой из знаменитого фильма со стриптизом «Девять с половиной недель». Гимн женской красоте тёк сочной рекой по мостовой, отражаясь от толстых каменных заборов, возвращаясь в слушателя, будя тем самым красивые инстинкты и пробуждая желания…

И опять – ни одни ворота не открылись, ни одна форточка не распахнулась, чтоб взглянуть что же это там у соседа делается. Может там свадьба чья-то? Женихи бегают в галстуках и с розами в петлицах, невесты разные, или ещё чего поинтересней. Ладно в статуте жирными буквами прописано – «донька не ходить гуляти, адже на це не висточа часу», но должна эта семья иметь хотя бы приятелей! Не могут все подряд быть «жирными курами», как изволил выразиться Вальдемар. «Донька гуляти не висточае», но соседские девчонки должны существовать?! Такие, которые весёлые, любопытные, курносые и с веснушками. И другие люди, тоже должны на этой улице жить, когда мы вечером приезжаем, во всех окнах горит свет. Если у нас в Салониках снимает телевидение, соседи «Сорочинские ярмарки» устраивают, которые называются «Панигири», с дрессированными медведями и «Сиртаками» на весь район. Если бы мыли машину, соседи подбегали помочь, обливались водой, ор бы стоял невообразимый. Здесь зрителей и помощников нет, придётся выделываться только для съёмочной группы, а жаль, Линде нравятся большие аудитории.

Таня с Иннеской перебирают ногами. Зябко поутру. Линды всё нет. Камеры ждут. Всё всерьёз, правда придётся мыть, козлячий дых!

Так, как вырядилась Линда для «автопомойки», наверное всё-таки заставило соседей прильнуть к окнам, при этом поставить ноги на «раскорячку», чтоб центр тяжести опустить к земле и стать устойчивей.

Чёрные в облипочку лосины подчёркивают выдающийся Линдин зад. Такие телеса мог в своё время изобразить со знанием дела исключительно великий Рембрант. У Линды влажные, как говорят греки – «секси» волосы, беспорядочно разбросаны по плечам. По ним стекают капли воды прямо на её архитектурные излишества и это, в общемировом понятии, создаёт ощущение «чистоты» и «плотских соблазнов». Белые ботфорты на высокой платформе прикрывают колени. Глаза закрыты от солнца тёмными солнечными очками, или не от солнца, оно пока не появилось, а чтоб самой не заржать в голос. Всё это великолепие довершает лёгкая, почти прозрачная кофточка с пуговичками, затянутая на поясе и дающая полную свободу огромному, как в немецких порно фильмах высокому бюсту. Конечно, если надеть чёрный свободный свитерочек, то какой там у Линды размер верхнего плечевого пояса вовсе не заметно, но если захотеть показать, да ещё снизу в лифчик подложить две пары скрученных колготок, то очень даже и заметно.