Сергей Семипядный - Украл – поделись

– Ты – пи-пополам, – бросила Татьяна небрежно.

– Я ещё вырасту! – пообещал он. – В твоих глазах вырасту.

– Да-да, конечно.

Литиков вынул из-под стола вторую бутылку и вскрыл её.

– А это ещё откуда? – возмутилась Татьяна.

– А это оттуда же.

Литиков налил себе полстакана и выпил. Чтобы горестное развитие событий не затормозилось.

– Послушай, Пи-Пополамка, ты, видать, решил тут ужраться совсем? – спросила Татьяна.

– У опера с Петровки, у опера с Петровки раненое сердце плачет и болит. И мне, может быть, придётся утопиться, если не добьюсь твоей любви, – на мотив невыразимой грусти пропел Литиков.

– В водяре? – уточнила Татьяна.

– В ней родной.

– И любимой, – добавила Татьяна.

Литиков только вздохнул. Теперь ему было не очень плохо, и желание смерти отдалилось. Он несколько рассеянно следил за перемещениями Татьяны и совсем иные, жизнеутверждающие, желания росли в нём.

– Как любовник я очень хорош, – сообщил он. – Очень, поверь.

– Да ну? – усмехнулась Татьяна.

– Уверяю тебя!

– Перестань, умоляю.

Татьяна уселась на кровать и закинула ногу на ногу. Литиков, едва не взвыв, прикрыл глаза. И услышал музыку, исполняемую по радио. Вскоре музыка эта обволокла его и вытащила из-за стола.

– Не приближайся, – проронила Татьяна. – Предупреждаю тебя!

– А я и не собираюсь, – ответил Литиков.

А он и не собирался к ней приближаться. Он начал танцевать, стремясь наиболее органично соединиться с непредсказуемо двигавшейся музыкой. Сейчас Татьяна сама захочет приблизиться к нему. Почему? Как он этого добьётся? А он не просто танцует, заваливаясь порою то влево, то вправо и выпадая из ритма, – он исполняет стриптиз-танец.

Татьяна пока об этом не знает. Но скоро она догадается. Вот сейчас, пожалуй. И, не прекращая танцевать, Литиков стащил с себя джемпер. Или сейчас. Теперь уж точно. И Литиков, одну за другой, расстегнул пуговицы рубашки.

– Что ты хочешь этим сказать? – вытаращилась на него Татьяна.

Литиков не ответил. Он продолжал свой танец, всё более и более проникаясь духом звучащей музыки. Эта музыка – специальная, думал он. И не вполне приличная. Похоже, она заставит его оголиться полностью. Литиков снял рубашку и уронил её на пол. Подстраиваясь под мотив музыки, он пропел:

– Может, судьба тебе поможет, и ты не будешь больше отшельницей любви.

Татьяна молчала. Литиков, продолжая танцевать (а ведь он когда-то недурно дёргался на дискотеках), расстегнул пуговицу на брюках.

Спустя минуту он упал. Выбирался из брюк и упал. Но скоро поднялся и продолжил стрип-танец. В одних трусах. Нагнувшись за рубахой, он едва-едва не упал во второй раз, однако чудом устоял-таки на ногах и, повязав рубаху вокруг талии, взялся освободить себя от бремени трусов.

– Что ты хочешь этим сказать? – опять спросила Татьяна. Слегка севшим от волнения голосом.

Литиков вновь не ответил. Просто чтобы не выпасть из ритма музыки. Но выпал всё-таки. На пол. Однако быстро поднялся на ноги и вернулся под эгиду музыки. Зато теперь он был лишь в одной набедренной повязке, которою служила его рубаха. Зад же Литикова оказался и вовсе неприкрытым. Но он об этом и не помнил, кружась по комнате. Музыка длилась, Литиков продолжал танцевать, всё более и более откровенно демонстрируя основные особенности мужского организма.

Света шла от Демьянихи, когда увидала торопливо идущего навстречу Бабухина. Она в ужасе прижала руку к груди, где находилась очередная порция денег, и едва не бросилась в сторону. Да ведь снег по пояс – далеко не убежишь.

– Куда они рванули? – вместо приветствия задал вопрос Бабухин.

– Тебя отпустили? – вместо ответа на вопрос промямлила Света.

– Я сам себя отпустил, – раздражённо буркнул Бабухин. – Куда они рванули? Я тебя спрашиваю!

– Откуда же я знаю? В свадебное путешествие, видать.

– Не верю!

– Я бы тоже не поверила, – сказала Света, – кабы своими глазами не видела, как они миловались. Голубки, прямо! – Света воодушевилась. – Маленькая моя, лапонька моя, – принялась она дразнить Татьяну. – А смотрит-то, смотрит на него! Как на ангелочка, прямо. Прямо, идеал свой повстречала! Я сидела и плевалась, на них глядючи.

Бабухин мотал головой и скрежетал зубами.

– Порешу обоих! А если мою долю…

И Бабухин, забыв о Свете, рванулся вперёд так, что едва не уронил её в снег.

Деньги отсутствовали. Две бумажки по сто долларов и четыре стотысячных. И всё. Испуганная его стремительным вторжением, Демьяниха слова вымолвить не могла. Да и что тут выяснять, и так всё ясно. Голубочки! Мать вашу!..

Бабухин бросился по соседям и выяснил кое-что о родственных связях Татьяны. В частности, он узнал, что в городе у неё имеется тётка, ещё отнюдь не старая, лет едва ли не тридцати пяти, Молодая Тётка, как её обычно называла Татьяна. А живёт она, где магазин «Подарки», в том самом доме. Недалеко от автовокзала. Номер квартиры ему не назвали, однако подъезд, этаж и расположение он выяснил. Он найдёт эту Молодую Тётку и возьмёт её в оборот. Уж тётка должна обладать достаточным объёмом информации.

Благополучно добравшись до города на попутке, Бабухин отыскал магазин «Подарки» и вскоре уже стоял у двери нужной квартиры. Бабухин хотел нажать на кнопку звонка, но передумал. Появилась неожиданная мысль.

Бабухин выбежал на улицу. Так и есть – под окном двадцать первой квартиры росла большая берёза, ветви которой лезли в окна и на балкон. И сейчас Бабухин влезет на берёзу, а с неё переберётся на этот самый балкон. Зачем? Бабухин этого и сам ещё не знал. Бабухин не знал, зачем ему это надо, а ноги уже несли его к берёзе. Вот она, белеет в трёх шагах от него. Бабухин сделал эти три шага и, подпрыгнув, ухватился за нижнюю ветку. И принялся карабкаться вверх.

Через две минуты он спрыгнул на балкон. И обомлел. За окном, в комнате, вертел голой задницей Литиков. Он, видимо, танцевал, будучи пьяным вумат, как говорится. Или вусмерть. А на кровати, задрав ноги, сидела Татьяна и, пьяно усмехаясь, наблюдала за ним.

А Литиков изощрялся. На заплетающихся ножонках подтанцовывал к кровати и взмахивал рубашкой, повязанной вокруг талии и прикрывающей низ живота. Стриптиз-шоу! Ну, будет вам стриптиз высшего разряда!

И одним ударом ноги Бабухин высадил балконную дверь. Не все, кажется, стёкла успели осыпаться на пол, а Бабухин уже врывался в комнату. И если бы не тюлевая штора, в которой он сейчас запутался… А так он лишь увидел задницу довольно шустро нырнувшего под кровать Литикова.

Встав на колени, Бабухин ухватил Литикова за ногу и потянул на себя. Но не получилось – Литиков цепко держался обеими руками за ножку кровати.

– Ах ты, ублюдок! – зарычал Бабухин, поднялся на ноги и совершил несравненно более мощную попытку вытащить бывшего друга из-под кровати.