Владислав Картавцев - Восемнадцать часов дурдома

– Закрашу тебя ночью краской! – он погрозил портрету кулаком и собирался громко выругаться, но тут на лестнице, ведущей сверху, послышались разнобойные шаги – Онуфрий и новое перспективное пополнение санитарского корпуса спешили на задание.

– Вас только за смертью посылать! – Андрей грозно зыркнул на Онуфрия, – спецсредства взяли?

– Андрюша, прошу тебя, не будь ты с Нею так фамильярен! – в голосе Онуфрия сквозила мольба, – тем более, перед подвалом! Кто знает, что нас там ждет!

– Ладно, ладно! Ты главное, не зевай, если что – шокером и дубьем охаживай! Волк не выдаст, свинья не съест!

– Бог, бог не выдаст, Андрюша! – в горле Онуфрия что-то забулькало, – ох, не гневи господа всуе!

– Пошли! – Андрей захлопнул забрало шлема и нажал на кнопку вызова лифта, – в добрый путь!

Лифт с Андреем и санитарами с жутким скрипом медленно спустился на десять метров вниз и застыл на минус первом этаже. Андрей провернул тяжелые железные болты, приподнял крышку и открыл «Смотровую щель» (в свое время снятое с танка Т-72 устройство переднего обзора, через которую водитель-механик в ранних модификациях боевой машины осматривал окрестности). «Щель» была намертво вварена в дверь лифта, а ее пуленепробиваемое стекло гарантированно спасало медицинский персонал от внезапных атак душевнобольных.

– Ну, что там? – подал голос молодой санитар. В тишине его вопрос прозвучал, как замогильный глас из склепа. Атмосфера предполагала. Посреди лифтовой камеры стояла клеть – сейчас открытая, но готовая в случае опасности немедленно принять в свое чрево страждущих спасения. На потолке помаргивала тусклым мертвенно-голубым светом одинокая лампочка, свисавшая на электрических проводах, тени от нее разбегались в разные стороны – причудливо и устрашающе.

Андрей подумал, что, наверное, именно так должен выглядеть предбанник чистилища, предназначенный нагонять страха – чтоб зуб на зуб не попадал от жути.

– Черт бы побрал этих недоносков-строителей! – Андрей по привычке яростно заскрипел зубами, – говорили им, намекали, просили, требовали – обеспечьте в лифте нормальную человеческую освещенность! А они! Типа, да, да, насяльника , все сделаем, только позже – сначала основной фронт работ освоим, а уж потом! А в итоге так и ушли, и не сделали ничего – скотобаза!

– Акакий! – Андрей отлип от смотровой щели и дернул за рукав молодого санитара, – да, не дрейфь ты, это только минус первый, здесь с нами по определению ничего страшного случиться не должно! Посмотри лучше, я что-то в непонятках! Вроде, ни одного психа не просматривается на горизонте! Как ты думаешь, почему они сегодня такие ленивые?

Недоумение Андрея имело свою подоплеку. Обычно в это время обитатели «Зоны слабого рассудка» всем скопом дружно играли в футбол. Они, как стадо баранов, бегали все одновременно за мячом, повинуясь запрограммированным звуковым сигналам – вроде свистка арбитра к началу матча, который раздавался из-под потолка. Сразу после этого сверху падал одноразовый китайский футбольный мяч, и начиналось веселье.

Психи выбегали толпой из своих комнатушек и начинали ожесточенно пинать по всему, что попадалось под ноги. О футболе вскоре все забывали, главной утехой становилось всеобщее побоище – громогласное, зато дружное и почти незлобивое. Одноразовый мяч, оставленный наедине с самим собою, постепенно по чуть наклонному желобу скатывался в «мячеприёмник», где с помощью пневмопочты выводился за пределы больницы – к вящей радости стаи бездомных собак, возглавляемой Крестьянином (собаки, визжа и истошно лая, разрывали его на куски).

Минут через сорок после начала футбольного матча удовлетворенные побитые психи, выпустившие пар и накопившуюся в течение суток агрессию, разбредались по своим камерам, после чего к ним можно было спуститься и осмотреть.

– Если бы не было футбола, его бы стоило придумать! – не раз шептал про себя Андрей, когда совершал обход минус первого этажа. – Без футбола любой (пусть даже и самый спокойный псих) быстро превращается в непредсказуемую машину для убийства, а уж о том, чтобы его покормить и уложить в кроватку, и речи быть не может!

– Сколько время? Я часы забыл в кабинете! – Андрей ухватил за рукав Онуфрия, – котлы есть?

Онуфрий неуверенно дернулся всем телом, соображая, что же от него требуется, потом понял и уставился на часы: – Половина четвертого! Получается, сегодня они в футбол не гоняли, и как мы к ним тогда пойдем?

Его голос прозвучал жалко, и Андрей невольно улыбнулся: каждый раз Онуфрий дергается – точь-в-точь, как и сам Андрей во время институтской практики после четвертого курса, когда впервые спускался в подвал. Только тогда Андрею не нужно было самолично осматривать пациентов, он мог отсидеться за бронированными дверями лифта! Что ж, все меняется – и не всегда к лучшему!

– Ничего! Прорвемся! – Андрей вспомнил старую медицинскую шутку про фалопиевые трубы и истерично засмеялся во весь голос. На него вопросительно уставился Онуфрий, ожидая объяснений:

– Изольдыч, все нормально?

– Нормально! Я вот думаю, а вдруг психи поубивали друг друга – нам работы меньше!

– А – это! – в горестном вздохе Онуфрия чувствовалось разочарование, – и не надейся! Зуб даю, как только выйдем из лифта, сразу налетят кучей!

– Так! Слушай мою команду! – Андрей принял решение и повысил голос, – забрала вниз, дубины – в левой, шокеры – в правой, держать строй, при малейшей опасности занимать круговую оборону! Акакий, дай мне резервный комплект гранат! Записывающие камеры на шлемах включить, вздрогнули – вперед!

Андрей нажал на рычаг открывания лифтовой двери, и она медленно отъехала в сторону.

– Не торопиться! Смотреть по сторонам! Задача меняется: необходимо выяснить, что произошло с автоматом подачи футбольного мяча – может, есть смысл подключить резервный блок. К комнатам с больными подходить осторожно, двери блокировать. Не допускать массовой одновременной атаки! Светошумовые и парализующие гранаты держать наготове! Акакий, распусти рюкзак – если что, доставай, рви чеку и сразу кидай! Только не в нас!

Отряд медленно продвигался вдоль коридора. Вот и первая дверь – заперто! Андрей нажал на кнопку электронной блокировки замка – зазвучал характерный зуммер. Первый пациент обезврежен! Но ненадолго – Андрей будет деблокировать двери в обратном порядке – по мере возвращения к лифту.

Камеры (комнаты) с больными располагались в правом крыле первого этажа подвала, футбольная площадка, зал для общения и просмотра успокоительных телепередач, столовая для приема пищи и гигиенический блок – в левом. В каждой комнате жило по одному пациенту, и сейчас все они находились внутри – из левого общего крыла не доносилось ни звука, значит, там никого нет!