Владислав Картавцев - Вера Штольц и всего лишь несколько дней

Однако ее надеждам на быстрый и безболезненный побег не суждено было сбыться. Двери лифта, открывшееся на первом этаже, явили перед ней былинного героя битвы за русских женщин – Аполлинария в боевой выкладке: мятом костюме, сорочке в каких-то цветных пятнах, прической в стиле андеграунд, больше напоминающей стог соломы где-нибудь вдали от комбайна, а самое главное – со взглядом, как у свежесваренного рака, и таким же лицом.

Аполлинарий, хоть и был пока с одной головой, а не с тремя, дышал, как Змей Горыныч, перегаром распугивая посетителей и постояльцев гостиницы, которые попадались ему навстречу. Когда двери лифта распахнулись, Полину обдало таким концентратом спиртовых паров, что она почувствовала себя полностью погруженной в раствор дешевого стеклоочистителя, купленного на придорожном развале где-нибудь в российской глуши.

Вид цветущей и при полном параде Полины был для Аполлинария подобен удару грома. Он впал в ступор и поначалу смиренно пропустил ее к выходу, но потом опомнился и ринулся в бой. Не обращая никакого внимания на служащих отеля, Аполлинарий схватил ее за руку, развернул к себе и начал орать – как может орать только перепуганный стрельбой морж на лежбище. Весь набор его претензий сводился к тому, что, дескать, как она так могла поступить с ним – и это после всего, что он для нее сделал? Одел, обул, вывел в люди, накормил и обогрел! И вывез на Тайвань! Чего ей не хватало, и, вообще, как она посмела, и он ей еще покажет!

Полине пришлось собрать в кулак все свое спокойствие и выдержку – она осторожно, но очень настойчиво высвободила руку, отстранилась от Аполлинарияа и, дождавшись, пока напор его голоса понизится на несколько десятков децибел, принялась объяснять ему, что не все так плохо в жизни, а нужно просто смотреть шире.

– Вот посмотри на себя – на кого ты сейчас похож? Ты же серьезный бизнесмен, а не какой-нибудь забулдыга, чтобы ходить в таком виде! Это первое! Второе, ты хоть представляешь, что ты вчера натворил? Где ты теперь собираешься брать товар для своей фирмы – швейцарец вне себя от гнева, и теперь трудно представить, что он и дальше будет вести с тобой дела! В-третьих, если ты не перестанешь орать, я вызову полицию или сама начну орать так, что ее вызовут служащие отеля, а я напишу на тебя заяву, а они подтвердят!

Дальше она продолжала в таком же духе – что, мол, не он ее вывез, а она сама с ним поехала добровольно, и она дама самостоятельная, и сейчас, чтобы уберечь бизнес Аполлинария от неминуемого разорения после сцены в ресторане, собирается встречаться со швейцарцем и просить его сменить гнев на милость. Так что Аполлинарий ей уже должен! И чтобы он больше не смел приставать к ней с такими идиотскими семейными сценами, тем более – на людях!

Аполлинарий обмяк – неожиданно он все вспомнил и осознал размер катастрофы, произошедшей вчера. Швейцарец был его эксклюзивным поставщиком и давал ему цены, которые позволяли фирме Аполлинария демпинговать на рынке Москвы. Если больше таких цен не будет, то бизнесу и, соответственно, благосостоянию Аполлинария скоро придет конец. И он, словно малый ребенок, позволил Полине отвести себя в номер, умыть лицо, раздеть и уложить в постель. Ему хватило сил только на то, чтобы вяло махнуть ей рукой на прощание.

– В конце концов, если ей удастся уболтать швейцарца все забыть, так будет даже лучше! – напоследок подумал Аполлинарий и провалился в какую-то бездонную дремоту, где ему снились огромные нильские крокодилы с головой Жоржа Сименона, которые грозились понаделать из него сумок и ремней.

Но оставим его.

Полина, во второй раз спустившись в холл, демонстративно отвернулась от китайцев, которые смотрели на нее с ресепшина, и вышла на улицу. По времени машина уже должна была прийти. Полина увидела роскошный длиннющий белый лимузин, а около него – давешнего помощника швейцарца, который передавал ей визитку. Она помахала ему рукой, он согнулся в поклоне и, открыв дверь лимузина, попросил ее сесть.

Ее душа пела – во-первых, сегодня у нее есть по-настоящему достойный шанс сцапать жирненького теленочка и как следует его подоить, а во-вторых, даже если ей и не удастся, она, уж точно, может еще какое-то время щипать Аполлинария – по крайней мере, пока они не вернутся обратно в Москву. Но и этого достаточно. Интуиция подсказывала ей, что удача – на ее стороне.

Теперь важно потянуть время, не спешить и не форсировать события, а главное, не позволять этого делать швейцарцу. Пускай поглубже заглотит крючок, если ему этого так хочется!

Как динамить кавалера подольше – но так, чтобы он не соскочил в самый ответственный момент – Полина знала не понаслышке. Да что там говорить, она была настоящим специалистом по этой части! На мгновение у нее перед глазами встала картина пышного белого свадебного наряда, белых лебедей, огромного кольца с бриллиантом на пальце, и ее самой, стоящей где-то на берегу Женевского озера, но она отогнала от себя наваждение – ведь сейчас совсем не время поддаваться излишним иллюзиям.

Между тем автомобиль остановился у какого-то ресторана с отрытой террасой, на которой ее уже поджидал господин Обре. Что сказать, вид у него был не такой официальный, как вчера – но так он даже больше нравился Полине. В его взгляде явственно сквозило томление. Увидев, как открывается дверь, Жорж Сименон лично поспешил ей навстречу.

Полина застенчиво улыбалась – в свое время ей пришлось потратить немало времени, чтобы научиться улыбаться именно так. Сегодня, блистая свежим макияжем, обаятельной улыбкой и элегантностью (хотя глаза все еще немного болели), она произвела на швейцарца еще большее впечатление, чем вчера. Сердце его колотилось в бешеной тахикардии, а слова образовали сложную путаницу из всех официально разрешенных языков Швейцарии:

– Good morning! Bonjour! Beautiful lady! Super! – и комплименты полились из него нескончаемой рекой. А Полина в ответ только загадочно моргала глазками и ждала, что же он предложит ей из культурной программы. Для начала он предложил выпить кофе, и она не отказалась. Кофе был очень крепким, очень вкусным и с неуловимым оттенком местного колорита. По крайней мере, в Москве Полина такого кофе с таким тонким запахом еще не пробовала.

Она с удовольствием наблюдала с веранды, как вокруг кипит жизнь. Рядом шумела нескончаемая река из машин и людей, изредка выбрасывая на берег одиноких и потерявшихся туристов с фотоаппаратами. Все остальные двигались плотной свиньей, неумолимо и безостановочно следуя к своей цели. Полина старалась выглядеть спокойной и непринужденной, но в душе ликовала – она видела, что швейцарец плотно на нее запал. Некоторые моменты в его поведении позволяли ей думать именно так.