Дмитрий Вощинин - Зарисовки на запотевшем стекле (сборник)

Ее братья Леня, Коля и Митя учились в бывшем реальном училище. Учились очень хорошо, их хвалили за способности и усердие. За счет высокопрофессионального учительского состава уровень подготовки был высокий. Мальчики были необыкновенно трудолюбивыми. Дома на них лежали заботы о саде и огороде, где они выращивали овощи и ягоды, ставшие значительным подспорьем в семейном бюджете.

Весной 1927 года Надя закончила школу. В городе была безработица, положение ее усугублялось еще и от того, что она из семьи «лишенца». Естественно, хорошего места ей никто не предлагал. Но она надеялась, обращалась в РОНО на биржу труда, временно работала педагогом на детской площадке фабрики «Красный луч», окончила трехмесячные курсы медсестер…

И, наконец, весной следующего года она на четыре месяца получила назначение в деревню на замену ушедшей в отпуск по рождению ребенка учительницы.

Надя была рада и одновременно полна страхом перед жизнью в новом незнакомом месте, с неизвестными людьми. Особенно волновалась мама, ее состояние трудно было передать: ведь впервые кто-то из ее детей должен был покинуть родной дом.

А было тогда Наде далеко не полных семнадцать лет…

Деревня называлась Псилово. От города она ехала три на поезде, потом шла пешком пять километров. Школа была за деревней, и она с тяжелым чемоданом прошла через нее до бревенчатого здания бывшей земской школы: два класса, через коридор две комнаты для учителей, кухня с небольшим закутком для сторожихи-уборщицы.

Встретили ее приветливо. Напряжение хоть и не сразу, но прошло.

Две учительницы преподавали в этой школе: старшая, которая показалась Наде пожилой, лет двадцати восьми и младшая двадцати. Старшая, которую Надя должна была заменить, ожидала ребенка.

Она вела первый и третий класс, младшая Катя – второй и четвертый.

К большой радости Нади Катя предложила поселиться в ее комнате, и они сразу подружились.

Дети в школе были на удивление послушные и прилежные: они даже и не помышляли вести себя плохо или вертеться на уроках.

Они были так воспитаны. И Надя старалась всеми своими силами поддерживать заведенные порядки и делать свои уроки полезными и интересными. Ей очень пригодились методы ее первой учительницы: она также вела занятия сразу с двумя классами.

Но самое главное Надя получала теперь зарплату, на половину ее можно было скромно жить, а остальное отсылать маме для семьи.

С этого времени и до рождения первого ребенка половину своей зарплаты Надя всегда отправляла домой. Это была большая радость – ощущение собственной уверенности и значимости.

Папа также, как и она – «лишенец», не мог найти работы в своем городе и уехал в Навашино, где работал на судостроительном заводе. Приезжал он домой только по воскресеньям. Надя знала как трудно сейчас маме. Здоровье ее стало ухудшаться. Помощи никакой: папа в другом городе, а братья учились в школе. Надя тоже каждое воскресенье приезжала домой. Тогда еще не знали, что мама болела серьезней, чем думали.

После четырех месяцев Надя была снова без работы, но, к счастью, в сентябре вновь получила подобное назначение на такой же срок – четыре месяца в деревню Плесково в сорока километрах от города. Добраться туда можно было только пароходом по реке и еще верст десять на попутной лошади. Из-за трудностей с транспортом Надя до января не приезжала домой. Очень скучала, часто плакала, оставаясь наедине, но на людях всегда держалась и была серьезной, деловитой и даже веселой.

Школа в Плесково называлась однокомплектной – три класса на одну учительницу. При школе жить было негде: две смежные комнаты занимала с двумя детьми и в ожидании третьего ребенка учительница, которую Надя временно заменяла.

Она поселилась в деревне у одинокой пожилой женщины. Комната была чистая, уютная и главное отдельная. С хозяйкой и учительницей отношения были хорошие, с учениками она тоже справлялась.

Работа давала необходимую для семьи зарплату, и это заставляло не расслабляться и продолжать думать только о хорошем. Но очень хотелось домой, к маме, к своим братьям, сестрам и к подругам…

Она часто писала домой, подруге и еще одному очень интересному человеку, с которым познакомилась летом за месяц до отъезда в эту деревню.

Письма от этого человека хранила она всю свою жизнь. Они скрашивали ее одиночество. Письма эти она ждала, и как ей было бы худо без них!

Писал их ее будущий муж Тима (Киселев Тимофей Андреевич), и было ему тогда девятнадцать. Попал он в ее родной город, как стажер после окончания химического техникума. Она еще не думала, что будет его невестой, но уже тогда поняла, что это человек необыкновенно талантливый.

В феврале она вернулась домой и привезла деревенские гостинцы. Дома ей все были несказанно рады. Особенно мама.

Продолжились встречи с Тимой. Он приходил к ней домой, познакомился с родителями, которым тоже понравился, они гуляли по городу, по Окскому саду. Его дружеским вниманием она гордилась. Другие знакомые и даже знакомые подруг не выдерживали никакого сравнения перед его скромностью, знаниями и интересами. Он в свои двадцать лет уже получил место заведующего производством на городском химическом заводе.

Но в конце лета Тима уехал в Грозный на нефтеперерабатывающий завод, где должен был работать уже инженером. Так они расстались, и Надя думала, что навсегда.

Временно, один месяц работала она еще в одной деревне, потом немного в больнице. Было трудно, грустно и утомительно.

И скоро она опять стала безработной. Начались опять «хождения по мукам» в РОНО и на биржу труда. Но нигде ничего конкретного не обещали.

После всего этого Надя решила уехать и искать работу в другом городе, где о ней ничего не знали и слово «лишенец» с ее фамилией не связывали.

Семейный совет решил, что она поедет в Выксу, где в то время работал папа и там же жила семья маминого брата Михаила Николаевича Гладкова, главного механика Выксунского трубопрокатного завода.

В Выксунском РОНО ее сразу направили заниматься со взрослыми на заводе в группы по ликвидации неграмотности. Работа была оплачиваемой, и это ее радовало.

Через месяц предложили постоянное место учительницы в деревню Туртапка, расположенную между Выксой и Навашино.

В воскресенье можно было ездить домой.

Надя очень хорошо помнила, как маленький паровозик по узкоколейке тащил три таких же маленьких вагончика, посредине которых в зимнее время топились печки-чугунки. Было тепло и согревало душу приближение к родному дому.

В Туртапке Надя проработала два года. Школа была четырехкомплектная: четыре класса и четыре учительницы. Заведующая Анастасия Ивановна тридцати пяти лет, Соня Клементьева – двадцати восьми, Полечка Меринова – двадцати двух и Надя в свои восемнадцать.