Дмитрий Вощинин - Солнце, сердце и любовь

– Вам показалось…

– Не скажите…

– И стоит ли придавать значения взглядам, – чувствуя, что ее наставник уловил отсутствие внимания к делам, произнесла Юлия.

– Возможно… однажды, правда, это было очень давно… я видел что-то подобное…

– Когда же это случилось?

– В начале моей деятельности за границей. Из-за этого моя карьера могла неудачно завершиться. Тогда это было весьма обычно, однако теперь показалось бы даже непонятным и странным.

– Вы удивительно умеете интриговать.

– В нашем офисе появилась новая переводчица, приехала по срочному запросу после окончания института Мориса Тореза… На вид ей было не более 20-ти. Она показалась мне немного невзрачной, даже более того… Но буквально через несколько месяцев она изменилась, словно расцвел оживший яркими красками неказистый зеленый бутон.

– Так бывает у женщин.

– Теперь-то я понимаю… но тогда все было странно и даже удивительно… особенно в развороте будущих событий…

– Каких событий?

– В конце 70-тых для того, чтобы работать заграницей, надо было иметь разрешение, так называемой «инстанции».

– Это что еще такое?

– То есть проверки биографии, родственников, связей с заграницей, моральных качеств и т. д.

Юлия Борисовна с недоумением посмотрела на него.

– У Наташи, так звали эту переводчицу, после года работы это разрешение закончилось. Для переводчиков не женатых, как правило, разрешение давалось на год и не более. Но заменить ее было не кем, и она продолжала работать на стройке в нарушение разрешенных сроков пребывания в стране. Через три месяца все-таки приехала замена – переводчик постарше ее с женой и ребенком.

Наташе надо было оформить выездную визу и срочно отправляться на родину. Оформление визы было поручено мне. Я подготовил все необходимые бумаги и намеревался отвезти их в префектуру.

Неожиданно она, улыбаясь, подошла ко мне с просьбой:

– Роман, давай я сама отвезу документы на визу, тем более хочу, чтобы новый переводчик поработал сегодня самостоятельно.

Предложение не вызвало у меня никаких возражений, тем более, что всегда не хватало времени на эту обязанность, и я охотно согласился… Через несколько дней она сообщила, что благополучно получила визу… И вот накануне ее отъезда, как сейчас помню, это было в выходной день…

Занимаясь дома хозяйством и подготовкой к завтрашнему рабочему дню, я услышал, как под дверь подсунули какие-то бумаги. Обычно в это время приносили газеты, и я спокойно бросил их на диван, увидев среди них небольшой конверт.

Продолжая заниматься своими делами, я спокойно пошел на кухню… Спустя час я сел на диван, открыл конверт и обомлел… Содержание помню почти наизусть:

«Роман, прости меня и не осуждай строго. Когда ты будешь читать это письмо, я уже буду далеко отсюда. Уехала я раньше намеченного срока и в несколько другом направлении. Сообщи обо мне куда надо и не пытайтесь искать: я уже в другой стране.

Еще раз прости.

После этого письменного признания, я долго не мог сообразить, что делать. Потом побежал к начальнику отдела кадров… И тут началось!..Нарушений пребывания в стране было предостаточно: нарушение сроков пребывания в стране, непонятное исчезновение сотрудницы и мое попустительство оформления ее визы в другую страну. Тогда мне казалось, все было, как в кошмарном сне: безрезультатные поиски в аэропорту, возмущение начальства в моей беспечности, собрание коллектива с бурным осуждением моего поведения… И дальше все наворачивалось, как снежный ком… Я не находил себе места и ждал команды разгневанного начальства о досрочном возвращении в Москву… видимо, навсегда.

– Но вы же были не виноваты.

– Это сейчас кажется так, а тогда все было в другом свете… Я только и слышал: «Как вы могли?»… К тому же я был молодым членом партии…

– Наверно, это было не очень хорошо.

– Не знаю, хорошо это было или плохо, только тогда у меня не было никакого желания уезжать из страны.

– Что же ее подвигло к этому ее?

– Как я потом узнал – это была любовь.

– Это возможно… не случайно вы обратили внимание на ее взгляд.

– Да-да… Я с этого именно начал…

– …Начали вы, Роман Григорьевич, не совсем в ту степь… Мои глаза наполнены скорее отсутствием любви.

– Что так? – удивился он.

– Я обрубила все свои любовные связи, включая бывшего мужа…

– Извините, что разбудил ваши воспоминания, но ваш возраст, как мне кажется, неотделим от этого чувства.

– Да?… А себя вы не сбрасывайте со счетов?

– Спасибо, что вселяете надежду… Я, по правде сказать, считал себя переростком в этой области.

– Ну-ну, Роман Григорьевич… Вы еще в хорошей форме и к тому же многие женщины предпочитают зрелые отношения.

Он немного не понял прилагательное «зрелые», но машинально сразу преобразился.

– Интересно, как сложилась судьба этой девушки, – задумчиво произнесла Юлия…

– Не знаю…

– Женщине там хорошо, где ее любимый…

– Любовь, хотя и сильный фактор… Но чувство очень хрупкое…

– Для женщины не такое уж хрупкое.

– Вам видней… Вообще же с некоторых пор меня все больше тревожит другое… Как– то странно, но мне тогда было трудно представить, чтобы воспитанная в духе советского времени молодая девушка в одночасье покинула страну.

– Вам, мужчинам, этого не дано понять.

Роман Григорьевич продолжал, не обращая внимания на слова Юлии:

– В России время от времени возникают волны эмиграции… Жизнь здесь постоянно не удовлетворяла и заставляла искать новые места обитания. Вспомните сколько было недовольных переворотами в 17-том… высылку в 20-тых… нападки на евреев в 70-тых… и малозаметная миграция в 91-ом… И важно, что страна предавала свои идеи, надежды и, в конечном счете, чаяния наиболее продвинутых своих граждан.

– Вы очень глубоко копаете.

– Да это только кажется на первый взгляд… Вспомните Герцена, Тургенева, родоначальника символизма Мережковского, Бунина…

– Ну, это уж вы притянули за уши.

– Возможно… но вы не дослушали конец истории относительно меня… Тогда будут понятны мои рассуждения… Ведь скоро обо мне забыли, и я благополучно продолжал работать.

– Вы везучий, – весело отреагировала Юлия.

– Буквально через две недели также тайно и безвозвратно уезжает на Запад приехавший переводчик с семьей, потом работающий по контракту ведущий специалист-медик из городского госпиталя и еще один специалист с другого контракта… И все они, кроме переводчика, хотели продолжать работать, но «инстанция» не давала добро.

– И вы что же, тоже собрались? – смеясь, отозвалась Юлия.

– Просто люди из КГБ приехали на место, чтобы разобраться в ситуации.