Ярослав Питерский - Падшие в небеса.1937

Клюфт не понял, какое отношение к их разговору имеет семья редактора, но, почувствовав себя виноватым, буркнул:

– Клянусь…

– Вот и хорошо! А теперь иди. Иди, мальчик. Работай. Уже второй час. К утру надо статью написать. Постарайся. Сдашь завтра утром, я тебя после обеда отпущу отоспаться. – Смирнов устало махнул рукой.

Разговор окончен. Павел направился к двери. На ходу он услышал, как Смирнов тихо бросил ему вдогонку:

– Еще будет очень много мерзкого, Паша, в твоей жизни. Готовься.

Клюфт вернулся к себе в кабинет, быстро сложил печатную машинку в большой чемодан и, выключив свет, вышел. Закрыв дверь на ключ, он уверенной походкой прошел по коридору. В темноте длинного помещенья он не заметил, что за ним внимательно наблюдали. Грузная фигура Пончиковой притаилась в дальнем углу. Женщина проводила Павла подозрительным взглядом.

Павел любил ходить по ночному Красноярску. Пустые улицы. Свежий морозный воздух. И скрип снега под ботинками. Ночь словно затаилась. Ветра не было. Луна забавно разбрасывала свой унылый свет на сугробы. Почти желтые снежинки блестели в полумраке. Где-то вдалеке лаяли собаки. В воздухе стоял запах угольного дыма.

Павел любил этот запах. Он казался ему каким-то родным и уютным. Сразу вспоминалось детство и его родители. Зимние долгие вечера, когда вся семья проводила время вместе в большой гостиной. Мама играла на рояле. Отец читал стихи. А Павла заставляли петь песни, в основном посвященные рождеству. В печке горел уголь, он и попахивал как-то тепло и мило. Но это было так давно. Так давно, что Павел даже боялся вспоминать.

Клюфт шел быстрой походкой по проспекту Сталина, где находилась редакция газеты, к улице Обороны. До дома идти минут десять. Купеческий Красноярск построен так, что можно очень быстро из центра с многоэтажными большими, красивыми домами попасть в настоящую деревенскую заимку на окраине, где стоят обычные бревенчатые хаты с печными трубами и огромными воротами у ограды.

Павел несколько раз оборачивался и ставил чемодан с машинкой на снег. Закурив папиросу, он глубоко затянулся. Дым обжег легкие. Клюфт закашлялся. Сплюнув, поднял чемодан и двинул вниз к реке Кача. Улица Обороны была не очень длинной. Она упиралась в высокий холм, который называли «Караульной горой». Давным-давно, еще в семнадцатом веке, казаки, осваивавшие Сибирь, на этом холме построили маленькую часовню. С нее они наблюдали за южными окраинами. Оттуда на Красноярск делали набеги киргизы и хакасы, жившие тут еще до прихода русских. Часовня на караульной горе так и возвышалась над городом, напоминая о тех далеких временах.

Родовой дом семьи Клюфтов построили еще в девятнадцатом веке. Крепкий бревенчатый особняк с кирпичным полуподвалом был сооружен основательно, с запасом на временную прочность. Резные наличники на окнах и крытая железом крыша.

После революции дом у отца отобрали. Но жилищный комитет большевиков аптекаря Сергея Августовича Клюфта с семьей и маленьким Пашей почему-то не выселил, оставив довольно большую комнату в полуподвальном помещении. Окна этой обители находились на уровне тротуара. Когда маленький Паша смотрел из них на улицу, то видел лишь ноги проходящих людей. Но ему почему-то это нравилось. Маленькому Клюфту казалось, что ноги у человека – самая красивая, а главное безобидная для всех окружающих часть. Ноги никогда не дадут подзатыльника или пощечины. Ноги могут отнести тебя, куда ты хочешь.

Павлу оставалось пройти какую-то сотню метров, как он увидел одиноко стоящего человека. Высокий мужчина, одетый в грязно-зеленый длинный брезентовый плащ. На голове у незнакомца не было шапки. Это довольно странно. В такую морозную погоду ходить без головного убора опасно для здоровья. Мужчина стоял и смотрел на небо, задрав вверх голову. Павел остановился и поставил чемодан на снег. Клюфту стало немного не по себе. Обойти этого человека он просто не мог, тот стоял прямо у его дома. Закричать и позвать милицию – нелепо, да и как-то трусливо. Вдруг человек приехал издалека и просто ищет нужный ему адрес?!

Павел стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу. Снег скрипел под его ботинками. Незнакомец отвлекся от рассматривания звездного неба и взглянул в сторону Клюфта. Павел сделал вид, будто не замечает этого человека. Журналист достал папиросу и закурил. Горящая спичка слегка согрела озябшие пальцы. Клюфт украдкой вновь посмотрел в сторону человека в плаще. Тот стоял, не двигаясь, и как будто ждал. Ждал его. Именно его. Павел испугался. Внутреннее чутье ему подсказало: общения с этим странным полуночником ему не избежать. А это ничего хорошего не сулит!

– Да что я, совсем трус?! Блин? А если это милиционер?! Чемодан, машинка!!! Черт! – прошептал сам себе Павел.

Клюфт выбросил окурок в сугроб и, подняв чемодан, медленно двинулся навстречу незнакомцу. Тот стоял и смотрел на него, засунув руки в карманы широкого и длинного плаща. Когда они поравнялись, и Клюфту показалось, что он пройдет мимо, мужчина дотронулся до него рукой:

– Извините, вы не знаете, в этом доме комнату в съем не сдают?

Павел вздрогнул. Нервы на пределе. Клюфт остановился как вкопанный.

– Нет, – выдавил Павел из себя.

– А вы что, тоже приезжий? – подозрительно спросил человек в плаще.

– С чего это вы взяли? – Клюфт пытался скрыть возбуждение, но ему это плохо удавалось.

Голос дрожал. Павел боялся даже посмотреть этому подозрительному человеку в глаза.

– Вон у вас какой чемодан большой и, судя по всему, тяжелый. Наверное, издалека, приехали.

– Нет, я тут живу, просто вот вещи переношу, – Павел волновался все больше и больше.

«Наверняка милиционер. Наверняка! Сейчас последует приказ: пожалуйте со мной в участок!» – мелькнула мысль в голове Клюфта. «Напечатал статью, будь она не ладна! Объясняй им потом, что взял работу на дом!»

– Вы тут живете? Вот радость-то! – неожиданно воскликнул незнакомец.

Клюфт не знал, что делать. Схватить чемодан и бежать или продолжать оправдываться, заверяя незнакомца, что он просто задержался на работе?!

– Слушайте, а вы меня переночевать не пустите? На ночь. Мне много места не надо. Еды тоже. Я вот в вашем городе первый раз. Сунулся в гостиницу, а там и мест-то нет. Вот решил комнату себе найти. Да уж поздно. Пошел наугад. Ищу хоть прохожего человека. Но, как назло, ни души. А стучать в два, вернее, в три ночи, неудобно людей будить. А тут вот вы на счастье! Помогите! Не оставьте на улице путника! – мужчина схватил Клюфта за локоть.

Павел даже сквозь одежду почувствовал, что руки у него ледяные.

«Замерз, бедняга! Да и без шапки», – подумал журналист.

– Ну, я и не знаю. Вернее, как-то вот вас не знаю. Пускать первого встречного домой…