Елена Корджева - О людях, собаках, кошках и других (сборник)

А дело пока кончаться и не собиралось.

Где-то вдали слышно было, как происходит что-то. Лай, визг, шум непонятный бабуся слышала. Рекс явно с кем-то дрался. И дрался долго. Во всяком случае, так казалось лежащей в темноте бабусе.

– Скорей бы рассвело, – думала она, прислушиваясь.

Но утро по-прежнему не торопилось.

Потом звуки изменились. Во дворе снова кто-то был, большой и шумный. Бабуся не могла понять, кто это. Потом вроде бы она услышала, как кто-то негромко скулит.

– Странно. Скулить вроде некому, – бабуся вся извелась от волнения.

Но вот наконец-то солнце решило, что можно потихоньку начать новое утро. До настоящего рассвета, конечно, было ещё далеко, но, по крайней мере, полная темнота отступила.

Бабуся решилась. Вооружившись неизменной метлой, она храбро вышла во двор. Бомжик из солидарности поплёлся следом, стараясь не высовываться из-под бабусиной юбки.

Оглядев двор, ничего опасного бабуся не заметила. Но возле домика Рекса кто-то был.

Рекс всё-таки вернулся. Скулил и вздыхал, как оказалось, тоже он. И не удивительно. Большущий пёс лежал у дверей своего домика на боку и тяжело дышал. Рекс был ранен. С ужасом глядела бабуся на кровь, текущую из раны на груди.

– Рексик, миленький, потерпи, я сейчас! – И она помчалась в дом за мобильником.

К счастью, ветеринары просыпаются рано. Так что не успело рассвести, как Янис уже сигналил у самых ворот. Рекс попытался было встать и залаять, но не смог и только глухо ворчал, прижав уши, пытаясь из последних сил защищать хутор. Похоже, прибыл Янис вовремя.

Хорошо, что это была не первая их встреча. Рекс очень настороженно относился к чужим, и особенно – к мужчинам. В каждом видел он потенциальную угрозу. Но с Янисом как-то постепенно «сложилось». От него, по мнению Рекса, была польза. Иногда даже – большая, в виде новорождённого телёнка, вдруг появлявшегося в хлеву, когда туда заходил непонятный дядька с чемоданчиком. Кстати, дядька, почему-то его – Рекса – не боялся. А вот бабуся явно дядьку побаивалась и внимательно слушала. Так что Рекс знал: дядька с чемоданчиком – не враг. Но на всякий случай рычал всё равно.

– Ну, показывай рану, герой. – Ветеринар присел на корточки возле большой собаки.

И посмотрел псу в глаза. И Рекс сразу замолчал. Он как-то расслабился и позволил осмотреть себя. Только глаза внимательно следили, что будет делать этот непонятный человек. Бабуся суетилась рядом.

– Похоже, кабан его порвал. Давай, Мария, неси кипяток, зашивать будем, – ветеринар своё дело знал.

Услышав слово «кабан», Рекс тихонько застучал хвостом.

– Нету кабана, ушёл кабан, победил ты его. Лежи смирно, я тебя лечить буду. Не шевелись.

Команду «смирно» Рекс знал с детства, а потому лежал не шелохнувшись, пока над ним в четыре руки колдовали звериный доктор с бабусей.

Рану продезинфицировали и зашили. Доктор ещё сделал укол из большого шприца. Рекс только вздрогнул, когда в ногу вошла игла, но не возражал. Большой пёс понимал: ему – помогают. Он даже согласился открыть пасть, чтобы получить порцию воды – наклониться и попить сам он не мог.

Закончив работу, ветеринар посмотрел на бабусю, стоявшую рядом и машинально заламывающую руки:

– Да ладно, Мария, расслабься. Вон он у тебя какой сильный, справится.

И Янис тихонько потрепал огромного пса по голове. Рекс не возражал. Он так устал, что глаза закрывались сами.

– Ну вот, – услышал он, засыпая. – Теперь порядок будет.

И действительно, со временем всё стало в порядке. Клык кабана вошёл очень глубоко. Но, к счастью, могучие мышцы пса оказались хорошей защитой, которую кабан не пробил, не задеты были ни лёгкие, ни артерия. А остальное – зажило.

Откуда взялся кабан?

А их целое стадо по осени набежало прямо на бабусины угодья собирать урожай картошки да свёклы. И всю неделю они бесчинствовали то тут, то там, разоряя поля и не обращая ни малейшего внимания на лающего пса. А этой ночью, как показали следы, подошли едва ли не к самому забору, окружающему двор. Этого Рекс, конечно, не выдержал.

И – одержал победу.

А кабаны ушли. И больше не возвращались.

Зарядил беспросветный октябрьский дождь.

Последние золотые листья на берёзах намокли, и ветки висели бурыми комками, слабо шевелящимися под редкими порывами ветра. Дождь шёл и шёл. Под ногами хлюпало, и выходить на улицу совершенно не хотелось.

Однако жизнь на ферме не позволяет отсидеться под крышей. Пробегая время от времени по двору, по возможности укрываясь старой здоровенной плащ-палаткой, оставшейся с незапамятных времён геологической молодости, бабуся изредка поглядывала на Рекса. Псу явно не нравилась погода. Да и кому, скажите, пожалуйста, понравится, когда сверху который день льёт и льёт. Особенно, если ты – собака, и у тебя нет ни резиновых сапог, ни, тем более, плащ-палатки.

Есть, правда, свой собственный, отдельный домик. Казалось бы, сиди себе там и не мокни. Но Рекс почему-то туда упорно не шёл, предпочитая отсиживаться во дворе, под унылыми дождевыми струями, мокрый и нахохленный.

– Ну ладно, хозяин – барин, – пожимала плечами бабуся, стремясь поскорее укрыться от непогоды.

Но время от времени поглядывая в окно, она по-прежнему натыкалась взглядом на Рекса, продолжавшего сидеть под холодным осенним дождём.

Наутро дождь наконец прекратился. Хоть и осеннее, но солнышко успело высушить изрядно поредевшие берёзовые ветки, и листья заиграли весёлыми золотыми зайчиками, потихоньку шелестя вдогонку уходящим тучам. Двор тоже подсыхал. Рекс, уже обсохший и не такой нахохленный, продолжал наслаждаться свежим воздухом, игнорируя свой, ранее столь любимый им домик.

– Ну, пёс большой, сам разберётся, сидеть ему в домике или на улице, – в очередной раз подумала бабуся, загоняя вечером птицу в сарай.

Наконец домочадцы угомонились. Коровы лениво жевали жвачку в хлеву, куры, утки и гуси – все до единой птицы благополучно спали в своём сарае. Даже Мурис, сидевший в своих «джунглях» на подоконнике, лениво жмурился, готовясь ко сну. Кинув последний взгляд в окно перед тем, как улечься под любимое стёганое одеяло, бабуся увидела Рекса, лежащего неподалёку от входа в домик. С тем и уснула.

Разбудил бабусю истошный лай. Рекс аж захлёбывался, изо всех сил натягивая трос. Подскочив к окну, бабуся ничего не заметила. Едва-едва занимающийся рассвет прятал в утренних сумерках весь двор. Но, поскольку Рекс лаял, не переставая, было очевидно: что что-то случилось.

Накинув прямо на ночную рубашку тёплый ватник и сунув ноги в сапоги, предусмотрительно стоящие у двери, бабуся, отодвинув щеколду, засеменила к возбуждённому Рексу.

– Да что случилось-то, что ты шум поднимаешь? – бабуся спросонок была сердита. – Нет же никого!