Наталья Пяткина-Тархнишвили - Гаманчо (сборник)

На связь со всеми Андрей вышел только перед отъездом в воскресенье, сухо и кратко.

Предстоял летний отпуск. Две недели – больше Андрей из-за работы задерживаться не мог. Ехать вместе с Леночкой вдвоём Андрей не хотел. С Ларисой пока не мог. Решил ехать к маме, с Васей и Леночкой. Вася будет отвлекать, да и Леночка отдохнёт. «Последний отпуск втроём», – это Андрей решил твёрдо.

В ближайшие выходные был назначен «лётный день», психологически Андрей готовился. Побеждать интеллектом и нравиться родственникам – это была его коронка, это было преодоление себя, потому что улыбаться и разговаривать в этот период ему было тяжело.

Они все напоминали ему пародию на американские фильмы про счастливые улыбающиеся семьи. В конце концов мозг даёт приказ быть счастливым и к улыбке привыкаешь. Уже на одной, Ларисиной машине приехали они на место встречи. С её братом он был уже на ты, отец называл его по имени и на вы. Ну хоть не по имени-отчеству.

– Что, полетаем, старики?

Оказывается, лётный навык имели только отец и брат. Мама и беременная жена брата удобно расположились под навесом для гостей. Людей на аэродроме было много. Кто фотографировался, кто разговаривал, кто сидел в кафе. Взрослые, дети. «Экстремалы, которым нужно что-то большее», – окрестил их про себя Андрей. Настроение появилось. Всё это было символичным, думал он. Человек поднимается в небо, чтобы быть счастливым. Ему чего-то не хватает на земле. Поднявшись в небо, ты уже не тот, кем был раньше, ты другой, ты преодолеваешь себя, ты растёшь, ты становишься бесстрашным и мужественным, как воин. Я – воин. Я всё смогу.

Подошёл инструктор новичков и позвал Андрея и Ларису на первое занятие на авиатренажёре ЯК. Отец Ларисы и брат сегодня настроились на пилотаж, и их ждал ЯК-52.

– Вы уже их забираете? Отправьте их на вертолёте, пусть сверху посмотрят для начала. Пусть всё начнётся зрелищно, масштабно.

Это вмешался брат Ларисы. Андрей почувствовал себя таким счастливым, что в приливе чувств обнял Ларису и прижал к себе. Он хотел, чтобы его сфотографировали. Он хотел себя запомнить таким. В начале пути в высоту, в новую жизнь, бело-голубо-солнечную, как сегодняшнее небо над ним.

Ночевать домой Андрей не пришёл снова. Он начал открытый демарш, и ему было всё равно. Леночка звонила, писала, он отключил телефон и заснул. На следующий день к вечеру он приехал домой. Леночка и Вася играли на полу, строили высокую башню из кубиков. Он вошёл, разулся, помахал заулыбавшемуся и подошедшему к нему Васе, поднял его на руки и прижал к себе. Защипало в носу, он отвернулся.

– Папочка пришёл, встречай Васенька. Как в сказке, явился не запылился.

Леночка решила, видимо, не ссориться, вести себя как ни в чём не бывало, с юмором. Но Андрей, поставив сына, тихо сказал ей:

– Давай поговорим. Я… в общем… больше не могу… не смогу жить с тобой. Не потому, что ты плохая. Не принимай на свой счёт. Причина во мне, я во всём виноват. Но назад уже ничего не вернуть. Ты красивая, молодая, ты хорошая жена. У нас Васька есть, самый лучший. Ты же знаешь… Я не имею права тебя обманывать, всё затягивать. Ты достойна лучшего, не меня, я заставляю тебя страдать.

Андрей негромко с паузами, но чётко произносил слова. Так, ему казалось, он яснее передаёт Леночке смысл своего серьёзного обращения к ней.

Леночка начала тихо плакать.

– Я хочу остаться один. Если тебе надо время, я могу пожить в другом месте. Я тебе всегда помогу. И деньги, и с Васькой. И мои тоже, ты же знаешь, как они к тебе относятся. Так случилось. И ничего не изменишь. И к слезам твоим я готов. Я готовился к ним, если можно так сказать. И, если можно, попроси родителей ни о чём меня не спрашивать. Хотя, конечно, я и с ними могу объясниться. Нá носовые платки.

И достал четыре упаковки носовых платков, купленных в аптеке. Специально купленных.

Вышел на площадку и выкурил четыре сигареты. Леночка за ним не пошла и не пришла, пока он был там. В голове вертелась песенка: «А я не твой Андрейка, наверное, у любви нашей села батарейка».

Когда он вошёл домой, там было тихо и спокойно. Красивым светом горели два торшера, которые он купил на выставке в Италии и назвал «Лена» и «Андрей». Так они и называли их после этого, шутя, что «Андрей» нахально вишнёвый, а «Лена» – сливочного цвета мороженого. Леночка укладывала спать Васю, читая ему сказку. Её голос звучал грустно, но сказку она пыталась читать с выражением. Вася немного охрипшим после простуды голосом что-то спрашивал у неё.

Андрей взял несколько рубашек, бельё, ещё кое-что, посмотрел ещё раз на Леночку, Васю, лежавшего калачиком на боку и ушёл.

Позвонил с улицы Ларисе и только сказал:

– Я через час буду.

Развелись они через пять месяцев. Только когда Леночке и её родным стало понятно, что решение Андрея бесповоротно. Андрей два раза беседовал с Леночкиным отцом. Её мама не смогла с ним встретиться, настолько сильными были расстройство, разочарование, обида за дочь, боль за маленького Васю, который становился ребенком разведённых родителей.

В новую квартиру Леночка переехала с Васей через две недели, находиться в этой, их квартире ей было трудно. Всё вокруг напоминало об Андрее – его вещи, их вещи, их фотографии, совместные покупки, его духи, которые он любил и которыми пах, его туфли, стоявшие в прихожей на полках… Она ждала, что он вернётся, что вечером откроет дверь ключом и Вася побежит к нему навстречу. Леночка не звонила ему, откуда-то появились мудрость, терпение и гордость.

Андрей звонил сам, каждый день спрашивал о Васе. Спрашивал, что привезти, чем помочь. На выходных забирал Васю, говорил Леночке, куда они поедут и на сколько. Поднимался всегда вместе с сестрой, чтобы не остаться с Леночкой наедине. Ему было её жалко. На прогулке к ним присоединялась Лариса. Как обычно, молча, незаметно. Ходила за ними, фотографировала их. Она на всё была согласна, главное – быть рядом с Андреем. Родителям она давно сказала, что Андрей был женат и у него есть ребёнок. Папа поморщился, но тут же сказал, приободрив дочь:

– Ну, все бывает. Первый брак комом. Не бери в голову. Но и на высоте будь, не лезь в душу. Мужики этого не любят. Если он с тобой, там ничего уже нет, это ретроспектива.

Лариса и не брала. Поэтому у неё было легко на душе, проще. Андрей внешне был спокоен, сдержан, как всегда. Ничего не изменилось. Теперь они приезжали на работу вместе, уезжали вместе. Андрей ей не признавался в любви, но стал обязателен и заботлив. На праздничный уик-энд он пригласил её к своей маме в Баварию. Она радовалась, и ей было невероятно приятно – познакомиться с его мамой, тоже Ларисой.

В Баварию поехали не только они, но и его сестра с детьми. Немецкая родня встретила радушно, ни о чём не спрашивая. Каждый день экскурсия, каждый день впечатления и семейный ужин. Присоединились к ним и дети мужа мамы. Все фотографировались, все улыбались. У отчима Андрея была небольшая яхта, Лариса её осмотрела с удовольствием и взглядом специалиста. Общалась с отчимом на английском, задавала вопросы, рассказывала о парусных соревнованиях и особенностях конструкций новых яхт. Эти моменты Андрей любил. Когда Лариса становилась активнее, живее, когда он сам себе мог ответить, почему он с ней, зачем, стоило ли. Подобного рода вопросы он теперь часто задавал себе, чувствуя себя виноватым. Дома он собрал и отдал сестре все фотографии с Леночкой, какие-то мелкие сувениры и совместные покупки. Отдал даже торшер «Лена».