Наталья Пяткина-Тархнишвили - Гаманчо (сборник)

Купили Васеньке кучу подарков, причём Лариса тоже ходила с Андреем и его сестрой Катей по магазинам, показывая прикольные игрушки, смешные рисунки на толстовках. Кате Лариса понравилась, она будто бы и не чувствовала разницу. Поглядывая на брата и перекидываясь с ним словами, она понимала, что он уже «нормально», что уже всё хорошо. Это же понимала и мама Андрея. Лариса ей понравилась воспитанностью, молчаливостью, какой-то бабьей зависимостью и тем, что она глаз не сводила с Андрея. Опять же, по рассказам про родственников, про их увлечения она понимала, что Андрей снова сделал хорошую партию. А вообще – действительно разницы словно и не было. Ну разве что Леночка была веселее. Лариса Петровна всегда с оптимизмом смотрела в будущее.

В этой поездке только один раз Андрею стало грустно, память кольнула и вспомнилось кое-что: в последний вечер они вышли с Ларисой прогуляться вокруг дома и Лариса попросила его сфотографировать её у куста шиповника, точно так же, как просила его Леночка, на этом же месте… И потом эта фотка стала аватаркой на Леночкиной страничке. Леночка стояла у куста, потом достала из кармана цветок-заколку и воткнула в волосы на испанский манер, заулыбалась. Он вспомнил, как они потом целовались здесь же, как она побежала от него, оглядываясь и смеясь, как он её догнал и долго обнимал, сжимая в объятиях от яркого и мгновенного чувства счастья.

«Как хорошо на свете, но почему же от этого так больно?» – вспомнил Андрей слова Юрия Живаго из книги Пастернака. Эту любимую книгу Вероники он прочёл, чтобы покорить её, чтобы был повод поговорить. Да, истинные слова. Всё непросто, всё по кругу, и всё через самое сердце.

Андрей и Лариса стали жить вместе, через год поженились. Свадьба в Италии была неимоверно пышной и красивой. И снова Андрей, но теперь уже в тёмном костюме, туфлях. Снова жених, с оптимизмом заглядывающий в будущее. Снова муж, держащий в своей руке ручку молодой жены с видом полной уверенности и ответственности за взятое на себя обещание – «быть верным и рука об руку всю жизнь». На свадьбу родители Ларисы подарили молодым новый внедорожник «фольксваген». Новое кольцо, новая фотография на рабочем столе и переезд в огромную студию на Крестовском острове. Андрей продал свою квартиру и внёс часть суммы за это новое семейное жилье.

Совместные поездки, отпуск, но обязательно с Васенькой, знакомство родителей, фотографии и замена альбомов в Контакте на новые. Лариса, кстати, поменяла фамилию на Ильичёва. А Леночка так и не поменяла фамилию на свою прежнюю. Андрею было приятно, что его фамилия была всем так по душе.

Андрей всегда допоздна сидел в Контакте, заглядывал на странички своих «бывших» и интересуемых персон. При этом раздражался так, как будто видел всё наяву, блокировал кого надо, изменял настройки приватности. То выкладывал по 50 фотографий, то оставлял всего одну, то писал на стене разные цитаты по поводу, то очищал её полностью. Анализировал добавленные аудиозаписи, принимая их на свой счёт. Делал ответный ход.

Аудиозаписи отражали его сегодняшнее настроение и образ действия: то детские песни – образ «хороший папа», то рок-баллады с любовной лирикой типа «я всегда буду любить тебя, но ты…», то образ «вспоминая любовь», то песни с обличительными текстами типа «Баллада о Чейзи Лейн» – «ты – мерзкая штучка», то песни Розенбаума – «Иду один по городу», то Вагнер, если был совсем, мрачно зол, то «Ветер перемен» из «Мери Поппинс», если пребывал в тихом раздумье.

Он знал, что делает больно своим «бывшим», и делал это намеренно. Своего рода эмоциональный садизм стал его увлечением. Последний выложенный в Контакте альбом состоял из ста семнадцати фотографий – поездки с роднёй новой жены в Испанию, что красноречиво и подробно говорило о его недавней свадьбе, о рокировке в его жизни, достатке, благополучии, новых футболках family travel, в которые были одеты все участники поездки, что свидетельствовало о полной гармонии, взаимопонимании и приятии родственниками друг друга. На фотографиях были яхты, виллы, родители жены, Андрей в роли влюблённейшего из влюблённых или же серьёзного отца семейства за штурвалом, Лариса в банданах, которые ей абсолютно не шли, его всегда довольная мама с отчимом, принявшие приглашение семейно попутешествовать. И его маленький сын на руках новой жены. Да, и вроде Лариса с заметно округлившимся животом. Андрей Ильичёв умел быть беспощадным.

Леночка и Лариса соперничали друг с другом в аватарках – если одна с жемчужными серёжками, то другая непременно с серёжками и ниткой жемчуга, подчёркивая платёжеспособность, а также понимание понятия «современная элегантность». Если одна делала замысловатую причёску, другая тут же превосходила её и сооружала на голове нечто бесподобное. Одна в нежно-голубом, вторая в атласно-розовом. Одна в спортзале, другая – демонстративно спортивно-подтянутая на коньках. Одна с Васенькой в музее, другая – в детском театре. Обе, по-современному, числились в «друзьях» друг у друга. Со стороны Андрей подсмеивался, но думал при этом цинично-мрачно: «Всё одно и то же». Он продолжал ходить в кино один. Андрей часто вспоминал, как он заплакал во время просмотра «Иронии судьбы-2». Казалось бы… Но когда герой Мягкова сказал, что «Любовь не имеет прошедшего времени», Андрей заплакал. Ему было приятно, больно и красиво одновременно. Ещё он плакал, когда смотрел «Аватар», его душу тронула музыка, он наслаждался ею и вышел из кинотеатра счастливым и одухотворённым. Он считал, что немногие способны так же «быть эмоционально честными с самими собой и не стесняться своих слёз». С тех пор Андрей ходил в кино именно в поисках таких моментов – которые могли бы затронуть его психику, могли бы её одарить чем-то, заполнив эмоциональную пустоту.

Лариса была беременной. Ему казалось, что она поглупела и совсем порыжела. Ей это не шло. Ещё Андрей отмечал про себя то дежавю, которое он осознавал. Женат, но жена другая, кольцо, но другое, фотографии другие, родственники другие, мебель другая, квартира другая, а чувства, его чувства – абсолютно те же. Он уже это проживал, и ему снова приходилось проживать это же. УЗИ показало: будет мальчик. Опять – разговоры о выборе имени, планы по перестановке мебели, созвоны с родителями. Ему мешала эта лишняя информация, но автоматически он её обрабатывал.

Андрей неожиданно для себя связался сексуальными узами с женой босса. Его босс, москвич-галерист Сергей Леонидович, редко теперь наезжал в Питер. В Москву Андрей приезжал регулярно, каждые две недели. С его женой, которую Леонидыч почему-то называл Шурой Игнатьевной, Андрей как говорится, «переспал» в подсобном помещении загородного подмосковного ресторана. На каких-то коробках! Их туда пустил бармен Валера, которому в два часа ночи было абсолютно всё равно. На бюст шестого размера Шура натягивала водолазки, красилась ярко-красной помадой, которая физиологично расплывалась по её рту. В свои сорок три она была призывна и напоминала Андрею женщину из Серебряного века, возможно, музу поэта. В этот вечер её красная дизайнерская шаль сделали своё дело. Леонидыч уже заснул за столом, он всегда начинал бодро и дерзко, потихоньку засыпая к концу банкета. Сидели после проводов итальянцев, обсуждали текущие дела, ужинали, Леонидыч был доволен, Андрей премирован в конверте, переданном незаметно и дипломатично, Шура Игнатьевна томно куталась в шаль, убрав волосы на испанский манер. Выйдя в уборную, она подушилась любимой «Паломой Пикассо» везде, включая обязательный пшик на уровне лобка.