Наталья Рубанова - Театр из-под пальца (сборник)

«я так рад твоим письмам
робот Вертер
если б ты знал
ну друг мой здравствуй
здравствуй
такая штука
кому расскажешь разве
да и зачем
зачем рассказывать
коли b u k o v k i…

они
стаями
вереницами
караванами
сердца достигаyouт железного
Вертер Вертер
там
на небе
не бывает скучно
а здесь ничего
здесь
вообще
ничего
не бывает

рано или поздно закончимся
готовиться со школьной б
книгу мертвых египетскую тибетскую
говоришь смерти нет?
даже ее ?..
а я скажу
н е т ж и з н и

аффтар жжот аффтар сжег аффтар выжег»

«И не вздумай,
не вздумай
скучать по Маре,
как раньше:
п р и ш и б у», –
повторяю каждое,
каждое утро.
«Мало ли мар на свете?»
Вру, впрочем:
утром ни до кого,
ни до чего –
утром я не совсем, так скажем,
жизнеспособен:
ноль без кофеина,
больное животное,
пристрелить легче лёгкого –
пристрелить, да;
вот жизнька-жизнёнка и метится.
Легко отделаться захотел!
Нет, мил друг, неее-эт,
слишком легкое избавленьице…

Все это, впрочем, в прошлом:
сам не знаю, зачем ворошу то,
до чего еще, казалось бы, вчера
невозможно было даже дотронуться –
возможно, всё это нужно мне для того,
чтобы…

…да, пожалуй, именно для этого.
Ну что ж, «мы едем-едем-едем!..»

Я встретил Мару зимой: нет, не так…
Мы познакомились в феврале:
не так, не так, опять не так!..
Когда не знаешь, как сказать, скажи, как есть, ха…
А е с т ь так, что нас буквально столкнули.
Сшибли.
Лбами.
Друг с другом.
Деловая встреча , так это называлось –
мы же омерзительно «деловые» люди:
Делаем, как можем, деньги.
Я вот леплю сайты,
Мара – буквы: она журналистка.
Всё это, разумеется, «расхожие ситуации»,
да и я, собственно, собирался совсем, совсем о другом…

Представим себе сеанс психоанализа.
Вот вы, здесь и сейчас,
лежите на кушетке и говорите, говорите…
Говорите, черт бы вас подрал!..
В конце концов, вы молчали всю жизнь –
Всю жизнь и еще пять минут.
Но это не страшно, когда рядом – кукла в белом халате.
Неплохой образ, а главное – действенный.
Экономия сил и денег – не надо никуда ехать,
никому платить – всё куда как просто:
вы – «элементарно, Ватсон!» – ложитесь на кушетку,
сажаете рядом куклу, отворачиваетесь от неё
и вываливаете всё, что с прошлого века кипит в ваших мозгах –
короче, сливаете весь свой эмоциональный яд
прямо в нежны её ушеньки:
(игры в доктора для деток изрядного возраста…).
Главное же достоинство куклы заключается в том,
что она молчит – и создает, вместе с тем,
иллюзию полноценного слушания.
Некоторые приматы, правда, умудряются
использовать резиновые игрушки – меня лично э т о не спасет, знаю точно.
С е ксик, особенно такого пошиба,
как ни крути у виска, никогда не являлся самоцелью:
его «результат» – обозначим ф и н и ш словечком orgazm –
длится от нескольких секунд до,
если использовать кое-какие техники, нескольких минут.
Возможно, я не совсем правильный «самец»,
как называют «двуногих с яйцами» некоторые милые дамы.
Не совсем традиционный «бык-осеменитель», да-да.
Я, признаться, фактически не испытываю определённых… м-м-м… фантазий.
Мне не снится обнажёнка.
Я не стремлюсь с упорством маньяка – кавычки открыть –
«к маленькой влажной дырочке, обещающей блаженство»
(было, было – разумеется, было:
сказать по правде, все мои д е в о ч к и
как на подбор оказывались красотками –
я любил больше брюнеток; впрочем, на рыжих тоже везло…
а вот крашеных блонди, признаться, обходил за версту –
не знаю, почему, но я никогда не пытался
«уравнять в интеллекте», так скажем, мозги и цвет волос.
Однако что-то берегло меня от ядовито-белых л и л е й –
возможно, это покажется кому-то странным, пусть:
я не обязан отчитываться и тем более оправдываться –
достаточно уже того, что я говорю с куклой, не так ли, пане Докторе?).

«Как к вам лучше обращаться? Звать-величать?..»
Баба-Ягиня осталась от Риты.
После развода она решила, так скажем, выпендриться –
вот и подарила ростовую куклу… ж е с т ь, ну да, ж е с т ь.
Но подарила, знаю, безо всякой злобы,
съязвив в меру: «Это твоя возлюбленная», – только и сказала.
Белый халат же забыла второпях Кира.
А ведь когда-то я пришел к ней с острой болью!..
Она долго спасала мой несчастный зуб – и, как ни странно, спасла.
Я заглянул через неделю – якобы «провериться»…
Мы встречались где-то с полгода, а потом –
сам не знаю, как вышло, – поженились: абсурд, конечно.
Всё было сказочно, да, сказочно: вы знаете, что такое сказочно , нет?
И всё же Кира обманула меня… да, обманула.
Я видел… как бы это сформулировать…
видел… Даму Её Сердца… на фото:
ничего мужеподобного – интересное, монголоидного типа, лицо,
твердый – и вместе с тем вот-вот готовый растечься – взгляд…
Я понял ее, понял с в о ю К и р у – и о т п у с т и л:
отпустил, да и что оставалось делать?
С кем-с кем, но вот с дамами нашему брату тягаться точно не под силу…
Нам с Кирой было хорошо, если задаться целью подсчитать,
да вычеркнуть из календаря
несколько испорченных выходных, что-то около полугода:
то есть, мы успели удрать лишь в Италию.
Сказать по правде, Венеция не поразила,
Милан – вообще ад, Рим – где-то как-то, а вот Флоренция…
Во Флоренции и случился наш «прощальный медовый»:
Кира была необычайно нежна,
необычайно, – а потом, уже в Москве, п р и з н а л а с ь.
Я, если честно, подумывал «о потолочных крючках» –
впрочем, осознание того, что твоя любимая уходит не к мужчине,
вселяло весьма идиотичную надежду на ее возвращение…
о, я еще недооценивал треклятый «голос однополой крови».
Возможно, я даже пошел бы тогда на то, чтобы
«делить» Киру с ее п о д р у г о й – чего греха таить,
было любопытно посмотреть, «как девочки делают это»,
быть может, почувствовать что-то новое и,
отдавшись потоку запретных ощущений…
Но Кира только покачала головой:
«Пойми, это серьезно, очень серьезно –
Серьезней, чем ты думаешь. Мне необходимо уйти», –
на необходимо она щелкнула зажигалкой,
и огонь осветил ее лицо –
в то мгновение она была по-настоящему о с л е п и т е л ь н а,
и я сломался,
сломался от ее безупречности.