Лана Невская - История одной любви

Вместить в него ты сумела все, что хотела, и я понял тебя вполне хорошо. Эпиграф моего письма пусть будет моим ответом на твой. Но скажи, ты испытала себя, проверила? Ты говоришь это действительно сердцем и разумом?

Если да, то для меня это самое большое в жизни, и я сумею не только сберечь, но и ответить достойной взаимностью, нисколько не меньшей, чем ты. Могу сказать, что я говорю об этом, проверив себя всесторонне, и убедившись, что имею право сказать тебе эти слова сердцем и разумом, зная, что не встречу в себе разлада между мыслями и делами. Ответь на мой этот вопрос, и я с самым большим счастьем скажу, что ты достойна быть для меня не только лично другом, но и достойна заменить мне всех моих самых близких людей, которых я потерял преждевременно

Я буду счастлив, если найду в тебе воплощение всех моих самых лучших мыслей, надежд и стремлений, и смогу в конце своих писем писать тебе простые, но такие ёмкие слова – твой Борис, и видеть в конце твоих писем ко мне – твоя Инна.

Твой Борис.

30 января 1949 года

– О любви не говори – о ней все сказано.

Сердце, верное любви, молчать обязано.

Без причины не гори, учись владеть собой,

А молчать не в силах – пой!

Боренька, родной!

Сегодня уже второе письмо начинаю тебе писать. Прошло три часа, как нас разъединили. Но я не обижаюсь на них, ведь мы с тобой и так долго говорили сегодня.

Борик! Мне очень не нравится твое плохое настроение. Ну, что ты ждал в моих письмах такого особенного? Вечно тебе все что-то кажется! Ведь ты же знаешь уже все мои мысли, и я очень рада, что ты умеешь понять даже то, что не написано, а только о чем подумано мною. А теперь ты отказываешься это делать. На твое письмо я тебе уже ответила, что мой эпиграф надо понимать так, как он написан. Об этом я тебе уже писала, когда была у тебя, об этом написала в письме от 24 января, об этом же пишу и сейчас.

Какие доказательства тебе нужны к этому еще? Их и так слишком много: разве то, что я использую каждый удобный и неудобный случай, иногда – даже не считаясь со своим самолюбием и гордостью, приехать к тебе, чтобы хоть несколько часов видеть тебя, не доказывает тебе это?

Разве я имею какое-нибудь право оставаться так долго с тобой, а я это делаю! И ты думаешь, что мне все это дается легко и просто?

Что прежде, чем пойти на тот или иной шаг, я ни о чем не думаю? Почему? Думаю! И не мне объяснять тебе это.

Я слишком доверяю тебе во всем, если поступаю так, как до сих пор. Но ты пойми, что такая доверчивость с моей стороны исходит потому, что меня никогда еще никто не обманывал, и в моем присутствии никогда не было позволено ничего лишнего не только в отношении меня, но и в отношении других. Но ведь я не маленькая и понимаю, что поздно будет дуть на воду, когда обожжешься на молоке. Ведь не один ты задавал мне такой вопрос, который ты называешь самым главным.

И как хорошо, легко и свободно чувствуешь себя, когда можешь положительно ответить на него. Но кто знает, как я могла бы ответить хотя бы тебе, если бы иначе относилась к жизни, или, говоря твоими словами, была бы «как другие».

И вот, только потому, что я не хочу быть «как другие», поэтому я и не тороплюсь высказывать то, чего у меня, может быть, накопилось больше, чем у тебя.

Ты же прекрасно знаешь это, и только еще и еще раз хочешь убедиться в правоте своих мыслей. Можешь быть спокоен, твои мысли правы, я целиком их разделяю с тобой!

Получила твое письмо, вернее – твое стихотворение, которое мне очень и очень понравилось. Я сразу поняла, кто его написал, и только ради шутки спросила об этом по телефону. Ведь все, что там написано, никому не может принадлежать, кроме тебя и меня, и ни о ком нельзя больше сказать так, кроме нас.

Спасибо, родной, что ты умеешь доставлять своими письмами и стихами столько радости и счастья. Прости, но буду кончать.

Сегодня чувствую себя много хуже, чем все предыдущие дни. Время приближается к одиннадцати вечера. Теперь буду ждать твоих звонков, а может, их не будет сегодня? Нет! Не хочу верить! Ведь не можешь же ты не поговорить со мной хоть 5-10 минут! А у меня сегодня поднялась высокая температура. До сих пор была нормальная или не превышала 37,3, а сегодня выше 38. Маме уже не говорю, она и так не спит ночей и очень беспокоится за меня.

До свидания. Надеюсь, что в скором времени ты сам приедешь.

С искренним уважением и сердечным приветом. – Твоя Инна.

А вот это стихотворение, о котором шла речь в письме.

23 января 1949 года

Твой Борис

25 января 1949 года

– Счастье неуловимо. Никогда не знаешь,

есть оно или нет. Проверить, счастлив ли ты,

можно только на окружающих! –

Здравствуй, Инночка!

Уже третий день прошел, как я проводил тебя и больше не слышу тебя и не читаю твоих писем. Как твои дела, самочувствие, мысли? Каково твое мнение о нашей последней встрече и моем письме, которое я писал тебе в дорогу?

Мне хочется верить, что мы одинаково думаем о ней, и одинаково разъехались с мыслями, что мы еще больше, чем раньше, сейчас нужны друг другу.

Не знаю, может быть, это плохо, но я не умею сближаться ради минутного увлечения. Наши отношения для меня – событие, решающее жизнь. Взять твою жизнь и отдать взамен свою. Из двух маленьких жизней сделать одну большую – вот единственная возможность, которая может разрешить наши сегодняшние отношения друг с другом.

Вместе с тем мне хочется сказать тебе, что я знаю, что ты заслуживаешь большого и настоящего счастья. Ответь мне, уверена ли ты в том, что сумеешь найти его во мне? Человек вдвойне бывает счастливее, если он знает, что своей жизнью делает счастливым другого, если всегда чувствует, что он нужен не только себе, но и другим.

Именно поэтому я и спрашиваю тебя об этом. Я здоров, благополучен и, может быть, не пойму точно, – счастлив.

До свидания, моя хорошая кукла. Привет твоим родителям.

С искренним уважением.

Твой Борис.

26 января 1949 года

– Любовь свою в каждое слово