Петр Алешковский - Крепость

Поскорей вернулся к столу, расчистил его и принялся чертить в толстой амбарной тетради схемы, сверяясь со сделанными под землей замерами. План первой пещеры был нарисован ранее, теперь он присоединил в нему проход в тамбур, отметил полочку с крестом, изобразил проход с нишами-светильниками, очертил почти круглый тамбур с заложенной дверью и, наконец, присоединил к общему плану молельню с саркофагом в дьяконнике, выделив штрихом скамейки по стенам и жирной линией – столбы с изображениями святых Романа и Давида. В легенде к получившейся схеме отметил надписи на церковнославянском и приложил зарисовки двух процветших крестов. В схеме тамбура описал дверной проем, размеры плинфы, трещину, добавив со знаком вопроса замечания: «Прав Маркштейфель? Первоначальная башня? Копать снаружи, под разломом кладки!»

Вопросы, возникшие по ходу подземной разведки, он бы никогда не забыл, они неотступно крутились в мозгу, но научная дисциплина требовала фиксации открытого на бумаге. Закончил работу за полночь и уже в кровати в который раз перечитал «Житие святого Ефрема», недавно изданное Борисоглебским монастырем, подчеркнул место, где говорилось о том, что святой загодя перед кончиной сам вырубил себе «гроб каменный». Поставил на полях восклицательный знак и выключил прикроватную лампу.

Оттягивать разговор с Бортниковым больше не имело смысла, он решил с утра нанести визит в «Стройтехнику». Степан Анатольевич, если находился в Деревске, раннее утро всегда начинал на рабочем месте. Поставил будильник на шесть и заснул мгновенно, как в яму провалился, и спал спокойно и без снов, пока будильник не разбудил его.

Для официального визита пришлось надевать костюм, белую рубашку и галстук. Город привык вставать засветло. Люди спешили на работу, у торговых рядов разгружались «Газели», нанимавшиеся на день бомжи выгружали мешки с картошкой и репчатым луком на тележки. Из-за угла на центральную площадь выкатила старая ментовская «шестерка», медленно проехала половину круга, взвизгнула приводным ремнем и укатила по направлению к горбольнице. Мальцов перешел площадь, прошагал старый чугунный мост через Дереву и начал взбираться по брусчатке на холм с Петропавловским храмом посередине – самой высокой точкой города. Отсюда до конторского здания «Стройтехники» оставалось два километра. В восемь прошел через проходную, показав выданный Николаем пропуск, и через пять минут предстал перед секретаршей Бортникова – Лидией Ивановной.

Секретарша сняла трубку, доложила о его приходе, и тут же, словно поджидал за дверями, в приемную вылетел сам начальник: свежевыбритый подбородок, чистый костюм из чуть поблескивающей материи, красный шелковый галстук с желтыми ромбами, внушительного размера золотые часы на запястье.

– Иван Сергеевич, дорогой, очень рад, – радостно завопил он, – а я хотел вас искать, тут важное дело намечается. Ко мне, ко мне, заходи. – Пропустил перед собой и плотно закрыл дверь. – Как в Крепости, обжились? Не надо ли чего?

– Спасибо, Степан Анатольевич, всё отлично.

Мальцов, опешивший от такого любезного приема, решил сначала послушать Бортникова и лишь потом рапортовать об открытии.

Лидия Ивановна внесла кофе с конфетами и удалилась. Мальцов пригубил кофе и принялся методично размешивать сахар ложечкой, выдерживая паузу.

Бортников тоже отхлебнул кофе, как-то слишком лихо припечатал чашечкой блюдце и заговорил со всей свойственной ему энергией.

– Иван Сергеевич, очень нужен ваш совет. Наш уважаемый Пал Палыч выяснил наконец, кто там в Москве под нас копает. И разрулил, разрулил – Пал Палыч великий мастер, я-то знаю. Представьте себе, оказалось, это сам Ройтбург, человек из ближнего круга, непробиваемая, недостижимая высота! Оказывается, он просто очень любит Деревск. Для его строительной империи наш город мелочь, дело тут в личной привязанности. Проезжал мимо, остановился, побродил, всё увидал – глаз наметанный, оценил, что на трассе стоим, и решился, очень тут ему пришлось, всё пришлось: дома, церкви… «Чудесный у вас городишко, чудесный и перспективный» – именно так Пал Палыч мне и передал его слова. А у таких слова с делами не расходятся, включил админресурс – раз! и министерство культуры – теперь нет смысла скрывать – по его просьбе заказало проект реконструкции, куда попадает путевой дворец, дом губернатора и наша старая Крепость. Пал Палыч сумел в последний момент встроиться в дело, как специалист, так сказать, умеющий ориентироваться на местности. Ну и «Стройтехнику» не обошли, не обошли нас, нас попробуй обойти. Да… Так что теперь и мы, вы и я, – частицы общего проекта. Не хмурьте лоб, не хмурьте лоб, Иван Сергеевич, всё будет проведено согласно выработанному плану, то есть серьезное обследование, научные специалисты, и кому-кому, как не вам, следует возглавить весь комплекс научных работ. Ваша фамилия прозвучала на московском собрании акционеров, человек от министерства подтвердил, что вы уже получили открытый лист на проведение раскопок, так что, если и были у кого сомнения, считайте, что они испарились. ОАО «Вепрь» будет придано вам как боевая единица. Работы следует начинать незамедлительно, заложенные суммы огромны, вам такие раскопки и не снились. Готовы?

– То есть вы сумели спеться с Ройтбургом и министерством и собираетесь-таки отстраивать Крепость? Возведете новодел, понаставите в нем ларьки с сувенирами, а и хуже того, еще и гостиницу откроете для наезжающих туристов, я прав?

– Конечно, конечно, Иван Сергеевич, правы. Поймите наконец, новые времена требуют новых подходов, вложенные деньги должны отбиться и принести прибыль, в том числе и в городскую казну. А как иначе? Государство может чуть-чуть помочь, но проект тяжелый, не простой – много смежников, а расхлебывать всё инвесторам, тем, кто деньги вкладывает.

– Маничкина тоже привлечете?

– Иван Сергеевич, разве можно обойти городской музей стороной? Нет, никак нельзя. Он сделает часть работы, проведет планировку территории, расчистит завалы у стен для ваших раскопок, подключится потом, когда в Крепости откроется филиал музея. Он теперь поставлен на нужное место и не рыпнется, вы – глава научного совета. Пора забыть разногласия, время внесло коррективы, теперь надо действовать, и действовать сообща, и Маничкин это понимает. Одному мне никак не справиться с объемами, «Стройтехника», как вы знаете, занята производством, реставрация памятников, так сказать, побочный бизнес. – Степан Анатольевич хохотнул. – Я, если честно, не успеваю их считать, растут бизнесы, понимаете, как грибы, но надо, надо! Сидеть сложа руки? Не в моем это стиле. История – не камни прошлого, история – это то, что творим мы! Кто сказал?