Владимир Гурвич - Баловень судьбы

Нет, это было не совсем так, напоминание все же осталось. Я едва не поскользнулся, наступив на нож. Я поднял его и внимательно осмотрел. Я неплохо разбирался в холодном оружие; нож был великолепный, прочный, отлично заточенный, с красивой резной рукояткой. Таких, пожалуй, в магазине не купишь, скорей всего это работа на заказ. Невольно меня всего передернуло, я представил, как входит его острое лезвие в мой живот.

Что же это было? Не похоже на банальную попытку ограбления. Я не мог отделаться от ощущения, что эта парочка готовила нападение именно на меня. Причем, намерения их были самые решительные, они собирались меня убить. Это следовало из силы удары, который обрушил на меня первый нападавший. После такого ранения обычно не выживают.

Я не мог не связать это нападение с разговором в юридической фирме. Трудно поверить, что эти два события никак не связаны одной цепочкой. Вот только в чем заключается эта связь? У меня впервые возникла мысль, что не все так уж и просто обстоит дело со свалившимся на меня богатством. И все же, кто бы ни хотел его у меня отнять, я не собираюсь никому ничего отдавать и готов драться за него хоть зубами. Фантастическая удача постучалась в мой дом, и я сделаю все, чтобы она из него больше бы никогда не уходила.

Самолет оторвался от взлетной полосы. Прошло каких-то десять минут, и он уже парил над облаками в ослепительно голубой вышине.

У меня было ощущение, что я не просто совершал банальное перемещение в пространстве, а совершал полет из своего прошлого в свое будущее. Позади осталась моя прежняя жизнь, принесшая мне лишь разочарования, бесконечную серию неудач, ошибочных решений. И вот теперь я провел под ней большую, жирную черту. Несколько дней назад после бурной сцены я окончательно вычеркнул из нее Наталию. И теперь мне ничего не мешало целиком отдаться во власть надежд на совсем другую судьбу.

Я бы чувствовал себя абсолютным счастливцем, если бы не тот таинственный эпизод с нападением на меня. Я тщетно гадал, кому могла понадобиться моя смерть. Я уже не сомневался, что это покушение какими-то образом связано с получением мною наследства. Когда речь идет о таких больших деньгах, было бы странно, если бы никто не позарился на них. Но я был полон решимости отстоять свои права. Я не собирался ни с кем делиться ни единым долларом, ни одной акцией. Это все принадлежало моему дяде, и коль он счел необходимым завещать имущество мне, то в память о нем я просто обязан исполнить его волю в полном объеме.

Перед отъездом я пытался узнать, что собой представляет эта компания с поэтическим названием «Северное сияние». У меня было несколько знакомых бизнесменов, в основном бывших членов нашего спортивного клуба, которых я тренировал. Но они в один голос говорили, что ничего не знают о такой фирме. И лишь один заметил, что что-то слышал о ней, но никаких деталей так и не смог припомнить.

Пока я летел, то размышлял о несправедливости судьбы. Мой отец закончил с отличием университет и всю жизнь проработал маленьким клерком на более чем скромной зарплате, так и не выбравшись, несмотря на все усилия, из бедности. А вот его изгнанный из дома старший брат стал настоящим богачом. Вроде бы они самые близкие родственники, но сколь по-разному сложились их жизни. Но зато теперь я отыграюсь за неудачи своего родителя и стану жить в свое удовольствие. Ничего не хочу, вернее, хочу только одного: не знать никаких забот, не зависеть ни от кого, только разве от своих многочисленных желаний и прихотей. Достаточно я потянул лямку и в армии и после увольнения, так что могу со спокойной совестью остаток своих дней провести так, как того душе будет угодно.

Четыре часа полета на комфортабельном лайнере пролетели как один миг, так как все время я думал только о том, как весело и приятно заживу через всего каких-то несколько месяцев.

В аэропорту я сел в такси и назвал адрес квартиры своего дяди, а теперь и моей квартиры, который заботливо вручил мне Ляндрес.

Машина привезла меня к красивому дому, заметно отличающему по своей архитектуре от окружающих его унылых безликих построек. Было сразу видно, что тут живут состоятельные люди, ценящие не только комфорт, но и красоту. И я совсем не удивился, когда войдя в подъезд, увидел сидящего за стеклянным окном вахтера.

Я кратко объяснил крепкому молодому парню, зачем я прибыл сюда и увидел по его глазам, что он в курсе моей ситуации, хотя и старался делать вид, что все, что ему я ему рассказал, для него абсолютно в новинку. Почему-то эта ложь по умолчанию мне не понравилась.

Он куда-то позвонил, зачем объявил мне, что сейчас за мною спустятся. Я не без интереса ожидал, кто же сейчас появится. Почему-то я был уверен, что моим провожатым тоже окажется какой-нибудь дюжий молодец. Однако действительность оказалась совсем иной, створки лифта распахнулись и из него вышла маленькая пожилая женщина.

Она внимательно, ничуть не скрывая этого, разглядывала мою особу. Затем случилось нечто неожиданное. Ее лицо вдруг сморщилось, из глаз брызнули слезы, она сделала шаг вперед и с громким всхлипыванием уткнулась мне грудь.

Мне ничего не оставалось сделать, как только обнять ее. В такой позе мы простояли никак не меньше двух минут. Наконец женщина справилась с волнением, отошла от меня на шаг и снова взглянула мне в лицо.

– До чего похож, до чего похож! – воскликнула она и вновь зарыдала.

Однако на этот раз этот плач Ярославны закончился гораздо быстрей.

– Чего же мы тут стоим, пойдемте в квартиру, – всплеснула она руками.

Вслед за женщиной я вошел в квартиру. И с первых же шагов по ней понял, какая она огромная. Прихожая, комната, кухня – поражали своими размерами.

– А мы вас давно ждем, Евгений Викторович, – сказала женщина, вытирая ладонью красные от слез глаза. – Слава богу, что приехали.

– Откуда же вам известно о том, что я собирался сюда ехать? – спросил я.

– Так из Москвы позвонил этот, как его… Все забываю фамилию, юрист он.

– Ляндрес, – подсказал я.

– Вот, вот он, – обрадовалась старушка. – Горе то какое, горе.

Мне показалось, что она в очередной раз собирается пустить слезу.

– Что поделать, все мы под богом ходим, – поспешно проговорил я. – А вы хорошо знали дядю?

На лице пожилой женщины появилось выражение изумлению, смешанное с возмущением.

– Да как же я Александра Михайловича могла не знать, что же вы такое говорите, я ж у него последние десять лет домоправительницей была. После того, как муж погиб на его глазах, спасая его, он и взял меня к себе.

– Извините, но я же ничего не знаю об его жизни. Вам, наверное, известно, что мы не были с ним знакомы.

– Как же не знать мне про то, как его, родимого, из дома родители выгнали. Об этом у нас всем известно. Так вы и обо мне ничего не слышали, – наконец догадалась она. – Меня зовут Таисия Прокофьевна.