Елена Исаева - С праздником! 8 Марта. Рассказы о любви

Вдвоём с Ирочкой они подхватили девушку под руки. Толком идти она не могла, глухо стонала, вырывалась, пытаясь опуститься на колени и пополз-ти. Благо до «дежурки» было недалеко. Уложив девушку на клеёнчатую кушетку, Соколов вновь обернулся к Ирочке:

– У вас в аптечке есть какие-нибудь лекарства?

– Что вы, какие лекарства, вы же знаете, нам запрещено! – всплеснула руками дежурная. – Да и какие тут лекарства? У неё же не ангина, а роды! Врачей ждать надо.

Ирочка ушла – надолго покидать пост ей было запрещено. Обещала снова позвонить в «Скорую», выяснить, что и как.

В дверном проёме появился Крыжнёв:

– Блин, да меня сейчас вытошнит, – простонал он так, будто это у него были схватки.

– Дверь закрой, – гаркнул Соколов. – Да не с этой стороны, а с той. Иди погуляй, продышись.

Девушка стонала всё громче, извивалась, словно изнутри её разрывало на части. Соколов опустился на колени, расстегнул пуховик, стянул с её рук перчатки. Пальцы оказались ледяными, он принялся дышать на них, стараясь согреть. Гладил её эльфийские щёки, мокрые от слёз, и шептал нечто невразумительное, нежное, непонятно из каких глубин поднимающееся:

– Ну-ну, родная, тише, тише, вот-вот приедет доктор, и всё закончится. Потерпи, это сейчас больно, а потом всё забудется. Быстро-быстро забудется. И уже не вспомнится. У тебя ещё много детей будет, вон, какая ты молодая, красивая, хорошая.

Она по-прежнему стонала, и стоны эти становились всё громче и пронзительнее.

– Товарищ начальник, – голос донёсся до Соколова откуда-то издалека. – Товарищ начальник, выпустите меня. Она сейчас родит. Вы один не сможете.

Соколов обернулся. Адылбек Хасанов, средне-азиатский «гость» младшего лейтенанта Крыжнёва, окликал его, судя по всему, уже не в первый раз.

– Я – медик, студент-медик, помните? Я помогу.

Соколов поднялся. Взял со стола ключи. Будто сквозь липкую вату шагнул к решётке и долго – ему показалось, что целую вечность, – возился с замком, не переставая оглядываться на роженицу, кричавшую всё пронзительнее.

«Сейчас я решётку отопру, а он выскочит и убежит, – промелькнуло в голове запоздалое. – Ну и хрен с ним, пусть бежит. В конце концов, он ни в чём не виноват».

Но студент-медик Адылбек Хасанов никуда не убежал.

– Водка есть? – спросил он строго.

«Он же мусульманин, зачем ему водка?» – отчего-то подумалось Соколову. Но уточнять он не стал. Молча открыл ящик стола, достал початую бутылку.

– Лейте, – велел Хасанов, подставляя ладони, сложенные ковшом. – До воды теперь далеко.

Потом он усадил Соколова на край кушетки и показал, как держать девушку за плечи. Сам опустился в изножье.

– Головка прорезалась, – бросил коротко.

– Справишься?

– Придётся постараться…

Когда приехала «Скорая», врачу осталось лишь перерезать пуповину.

– Молодец, сержант, – похвалил седоусый док-тор, судя по всему, ближайший родственник Деда Мороза. – Чисто сработано. Глянь, какого богатыря родил!

– Да не я это, вот он, – отмахивался Соколов. Заозирался в поисках Хасанова, но парня уже и след простыл.

Соколов стоял рядом с медсестрой, смотрел, как та ловко пеленает мальчишку, а в ушах по-прежнему звучал его первый, требовательный, басовитый крик, раздавшийся в тот самый миг, когда Соколов уже практически отчаялся его услышать. Теперь младенец сладко шлёпал губами, ворчал и недовольно щурился на яркий свет из-под припухших век. Цвета глаз было, конечно же, не разобрать, но отчего-то Соколов был уверен: они будут такие же тёмные, как у матери-эльфийки, у Адылбека да и у него самого.

– Поверьте моему опыту, – ворковал Дед Мороз, обращаясь к роженице, которую уже успели переложить на носилки. – Мужики, родившиеся 8 Марта, – особые люди. Счастливые, везучие, жизнью обласканные. Так что вы, моя дорогая, не только себе подарок сделали, но и сыночку своему угодили – в правильный день он у вас родился…

На улице Крыжнёв деловито суетился у фургона «Скорой помощи» – командовал погрузкой. Соколов бережно нёс ребёнка, укрывая его под курткой от ледяного ветра.

– Бывай, парнишка, – сказал он, аккуратно пристраивая его рядом с матерью.

– Спасибо вам, – мягко улыбнулась девушка, едва касаясь руки Соколова. – Спасибо вам, и не держите на меня зла.

– Бог с вами, за что? – смутился Соколов.

– Как за что? Испортила вам праздник…

Двери захлопнулись, весёлый доктор бодро вскочил на своё место рядом с водителем.

– Куда вы её теперь? – спросил Соколов.

– В пятнадцатый роддом, он тут ближайший.

– Поаккуратнее там, не дрова везёте, – прикрикнул на водителя Крыжнёв. Но дверь, к счастью, уже захлопнулась.

– Ты зачем чурку выпустил? – набросился Крыжнёв на Соколова, едва «Скорая помощь» тронулась с места.

– Тебя не спросил, – буркнул Соколов.

– Учти, Соколов, я рапорт подам. Сегодня же, вот прямо сейчас.

– Валяй, – бросил Соколов. И не оглядываясь, пошёл обратно в метро. Толкнув стеклянную дверь, внезапно вспомнил, что даже не узнал имени эльфийской царевны.

Вернувшись с дежурства, Соколов скинул курт-ку, ботинки и, как подкошенный, рухнул на диван. Но спал недолго. Проснулся бодрый и первым делом начал мыть пол. Отдраил раковину, закинул грязное бельё в стиральную машину, протёр зеркало в ванной и вдруг ни с того ни с сего весело подмигнул своему отражению. Долго стоял под душем, напевая под нос что-то жизнеутверждающее. Побрился тщательно. Выудил из шкафа свой самый приличный свитер и практически чистые джинсы. Одевшись и зачем-то вновь подмигнув себе в зеркало, вышел на лестничную клетку и позвонил в соседнюю дверь. Светка оказалась дома.

– Привет, Светлана, с прошедшим праздником тебя! – со всей возможной галантностью приветствовал соседку Соколов.

Светка молчала, внимательно разглядывая начищенного, как медный пятак, соседа.

– У меня к тебе вопрос, – замялся Соколов. – Весьма деликатный. Может, ты знаешь, ну как бы тебе объяснить…

– Да уж объясни как-нибудь, – тихо сказала Светка. – Если проще, можешь на пальцах.

– Что отнести в больницу только что родившей женщине? – выпалил Соколов. – Она же это, наверное, кормящая? А кормящие сами-то что едят?

Светка помолчала, а потом проговорила, ничем не выдавая удивления:

– Творог можешь отнести. Колбасы варёной. Только хорошей, дорогой.

– А апельсины там, яблоки?

– Не вздумай, от них у ребёнка аллергия начнётся! – выпалила Светка и закрыла дверь.

Главврач, пожилая дама с сиреневыми волосами, разглядывала Соколова с нескрываемым любопытством.

– Так это вы тот самый доблестный герой-полицейский, который мужественно принял роды в антисанитарных условиях столичного метрополитена?