Ариадна Борисова - С праздником! Валентинов день (сборник)

– Хоть пенсия у меня скоро, прибавка не помешает, и сидеть дома надоело.

– Только нам нужно знать, что вы здоровы.

– Здоров! – подтвердил он. – Даже простываю редко.

– Верю, – засмеялась Лидия Викторовна. – Но по правилам необходим медосмотр в городе. Деньги на медсправку есть?

– Есть.

– Как можно скорее пройдите, пожалуйста, сменный сторож третий день сидит.

– Завтра и поеду.

Лёгкий, весёлый после баньки шагал будущий работник школы на автобусную остановку. Выхлестал из себя вчера зимнюю скуку берёзовым веником, попарился всласть – дров теперь можно было не жалеть. Договорился с соседом о топке печи, позвонил Денису. Переночует у него, а утречком на медосмотр.

Возле дома Клавдии Василий Игнатьевич прибавил шагу, с опаской поглядывая на окна, и тотчас попался на глаза подружкам, вышедшим с сумками за калитку. Пришлось разговаривать, объяснять, зачем понадобилось в город. Томно вздохнув, Клавдия вдруг сказала:

– С Днём влюблённых тебя, Вася.

– С каким-каким днём? – не понял Василий Игнатьевич.

– Ты, Тихонький, совсем одичал на своей околице, – захихикала Зоя, прикрыв рот варежкой, – сегодня же День святого Валентина! Все празднуют, вот и мы в магазин за «беленькой» пошли. Жаль, что уезжаешь, а то бы вместе вспомнили молодость.

– Не наш праздник, чего справлять, – нахмурился он. Сильно не понравилось Василию Игнатьевичу, что Клавдия, не стесняясь ни Зои, ни людей на остановке, подошла впритык и принялась смахивать невидимые пушинки с его куртки. На лице женщины отчётливо проявилось частнособственническое выражение. С таким выражением смотрят на то, что давно и бесповоротно принадлежит данному лицу.

– Долго собираешься неприкаянным ходить? – жарко шепнула Клавдия, но тут, к счастью, показался автобус, народ ринулся занимать места, и Василий Игнатьевич избежал ответа по уважительной причине. Да и как ответить? Вопрос был очень трудным и в то же время пустопорожним. Клавдия с таким же успехом могла спросить, куда девалась молодость, и потребовать её возвращения. В город Василий Игнатьевич ехал с испорченным настроением, испытывая противное чувство нескончаемого долга, отдать который был не в состоянии.

Денис встретил на машине. Чем-то озабоченный, рассеянно принял пакет с нехитрыми деревенскими гостинцами (солёные огурцы, черносмородиновое варенье), выплюнул жевательную резинку в урну и, усадив гостя в салон, затараторил:

– Дядь Вась, я тебя домой подброшу, с Инной посидишь-поболтаешь, ладно? Я предупредил о твоём приезде, но сам не скоро освобожусь, извини. Сегодня праздник всех влюблённых, а у меня магазин подарков, покупатель с руками товар рвёт! Ещё нужно в продуктовый смотаться, ничего не успеваю, дядь Вась, гонка как у раба на галерах!

«Лендкрузер» резко развернулся от автовокзала на городскую дорогу и помчался так, будто племянника преследовала полиция. Василий Игнатьевич не был любителем быстрой езды, но «сидеть-болтать» до вечера с незнакомой Инной ему хотелось ещё меньше.

– Давай-ка я лучше с тобой.

Денис всплеснул ладонями над рулём, обтянутым овечьим мехом.

– Ну, тогда позвоню Инне, чтоб тебя не ждала. Где-то в шесть домой нарисуемся, а после восьми тебе одному придётся у нас посидеть, ничего? До одиннадцати. Просто день сегодня, ещё раз извини, немножко неподходящий, ты о празднике, вообще, в курсе? Он не официальный, но очень популярный у молодёжи, у сувенирных фабрик и соответственно у меня. Прибыль больше, чем под Рождество! Сейчас, погоди, в цветочный магазин быстренько заскочу, я ведь тоже этого праздника жертва, хотя не молодёжь: обязан преподнести любимой девушке букет цветов, позажигать с ней на романтическом ужине с танцами и сделать сюрприз в виде симпатичного колечка с «валентинкой». А так как у меня ещё четыре девушки… – Уловив в зеркале заднего обзора озадаченный взгляд Василия Игнатьевича, племянник расхохотался. – …четыре продавщицы, то по традиции я и своим работницам должен презентовать цветы с валентинками-премиями. Заодно проверю реализацию товара. Девушки обычно сменяются, но в авральные дни все работают. Красотки, увидишь! Да, старшую ты должен помнить, на рыбалку с нами ездила, вы вдвоём ещё щуку здоровенную поймали.

– Помню, – сказал Василий Игнатьевич и почувствовал, как странно ворохнулось сердце.

– Люба работала медсестрой, в буквальном смысле вкалывала без проходных, но деньги всё равно получала смешные, а детей – трое! Вот Катя и попросила за подругу, знает, что я не скупердяй и не эксплуатирую подчинённых до изнеможения. Девушки, правда, с десяти утра и до закрытия на ногах, зато через сутки. Люба второй год у меня.

– Приезжала вроде с одним ребёнком…

– Тривиальная история: сестра пила, тупо допилась и оставила двойняшек. Все четверо мальчишек ровесники.

– Четверо?..

– С моим Володькой. В одной школе учатся. Ты, дядь Вась, не думай, что бы между мной и его матерью ни случилось, Володька для меня – человек намбер уан. В кино с ним хожу, в зоопарк, куда захочет, иногда вместе с Любиной «тройней».

– Привозил бы в деревню. Пацанам в деревне хорошо…

Денис вырулил влево, обогнал два автомобиля и втиснул джип в ряд машин. После некоторого молчания тяжко завздыхал, что обычно предшествовало откровению, редкому при всей разговорчивости.

– Не говорил я тебе, дядь Вась… это не я Катю бросил. Это она к другому ушла. Другой – художник, не бизнесмен. Ну, может, к лучшему. Жену мою всегда к чему-то новому тянуло, она же не Люба. Вот Любови точно не до любви, – скаламбурил он, – то есть не до личной жизни с её сорванцами.

– Мужик-то Любин… где? – решился спросить Василий Игнатьевич.

– Не знаю, давно одна, – равнодушно пожал плечом Денис. – А так мы с Катей ничего, общаемся. Опять заставляет меня сигареты бросить, иначе грозит прекратить свидания с сыном. Дурной пример, видите ли, подаю во время тотальной борьбы с курением. Я специальный пластырь на руку прилепил – ноль помощи, от семечек зубы ноют, и жвачки надоели. Попкорн, что ли, купить?

– Растолстеешь с попкорна.

– Пускай, Инне будет испытание. Если любит – и от толстого не уйдёт.

Денис притормозил у цветочного ларька и через десять минут распахнул дверь машины, обнимая пышный ворох роз. Бережно сложив букеты на переднее сиденье, побежал к соседнему киоску за воздушной кукурузой.

Возле гигантского здания, сверкающего каскадным обилием голубого стекла, племянник посигналил перед вип-стоянкой, и шлагбаум услужливо поднялся.

– Это твой магазин?! – ошалел Василий Игнатьевич.

– Было бы круто! – засмеялся Денис. – Увы, я тут всего-то седьмую часть нижнего этажа арендую, но могу похвастать, что мой бутик – лучший в городе из ему подобных.