Вячеслав Малежик - Портреты и прочие художества

Сын снимает кино
О себе, мечтая о славе,
Ну, а я забываюсь растерянным сном,
А советы давать я не вправе.

Он не хочет идти по лыжне
Вслед за мною, что ж, с Богом.
Он не знает, наверное, обычно к весне
Стает снег и раскиснет дорога.

Ну так что ж, по болотам, коли герой,
Ты пройдешь, не боись, свет мой Ваня.
А пока что, тебе наказ мой простой —
Отдохни, если очень устанешь.

И я тоже когда-то плутал по лесам,
По болотам, по жизни, по годам.
И я верил, как ты, пророческим снам,
Не искал я комфортного брода.

И сушило одежду мне солнце, а дождь
Грязь смывал, хоть ко мне и не липнет,
И не ставили часто за жизнь мою грош,
А она продолжалась в hard-rock-овом ритме.

Слушать Бога в себе и услышать его.
Вот и ты, видно, слушаешь Бога.
Сын снимает кино, он по жизни бегом,
Не судите его очень строго.

Бросать слова на ветер, ну а дождь
Смывает след в израненной душе,
А дружба побоку, несчастный грош
Поможет в день рожденья провести фуршет.

Заложник совести… И где же тот ломбард,
Что в долларах ее вам оценил?
Какая проза, разлюбезный бард,
Я понимаю, больше нету сил.

Против течения грести и день за днем
Насмешки слышать за своей спиной,
И предложения – ты заходи, нальем.
И сил сопротивляться нет порой.

Что ж, по течению легко – кури бамбук
И песенки какие нужно пой.
Никто не скажет, что отбился ты от рук,
И будут гимны в честь тебя всеместно над рекой.

Но водопад, пороги, Страшный суд,
Где сам себя намерен ты судить.
Вот то-то и оно, а легкий блуд
Себе прощу, могу и вас простить.

Заскочило либидо ко мне вечерком
Посидеть, поболтать, почаевничать.
Предложил ему текилу и ром.
Вот такой я, чего уж нам скромничать.

Только либидо меня не поймет:
– Алкоголь хорошо, но где милая?
Я чуток подожду, а там снова в полет.
Видно, стрельнуло нынче мимо я.

– Подожди, погоди, хочешь видик включу?
Порно к чаю, что может быть лучше?
– Милый, если так, то к врачу
Обратись и не мучайся.

Улетело к себе мое либидо, жаль…
Не маячит снова надежда.
Ты пришла… Не спеша пьешь на кухне свой чай,
Умножая мои неудачи и беды.

– Где ты шлялась опять?
И зачем мне теперь
Твои бедра и грудь, и все прочее?
Между ног тишина и верь, и не верь
Мне не надо терпеть, что есть мочи.

И не будет поллюций, забыт и оргазм.
Я о нем только в книжках читаю,
Ну, а ты вновь красотка, вот те раз,
Честно, слов я просто не знаю.

Я вынырнул,
Нахлебавшись воды,
Нахлебавшись тоски
И неверья в спасенье.
Я вынырнул,
Потому что есть ты.
Ты – мой свет и любовь,
И надежда и вера
В выздоровленье.

Ради этого стоило мне утонуть,
Ради этого стоило годы скитаться,
И несчастия надо было хлебнуть,
Чтоб вернуться,
Чтоб жить,
Чтоб с тобою остаться.

Дописать свою повесть —
Писать не диктант,
А писать сочиненье
На вольную тему.
Пусть ошибки, невзгоды,
Но все это сам.
И успеть до звонка —
Такая проблема.

Тебе имя Алиса родители дали,
Когда ты появилась на свет,
А Настасьей уже при крещеньи назвали,
Пожелав, пожелав долгих лет.

А для нас ты всегда просто внученька.
В куклы с жизнью ты будешь играть,
А потом ты возьмешь ручку в рученьки
Буквы-цифры учиться писать.

Анастасия-Алиса,
Твои слезы-капризы
Мы готовы терпеть ( 2 раза ),
Твои бабка и дед.
Анастасия-Алиса,
Твои шутки-капризы,
Пусть пройдет много лет,
Мы готовы терпеть,
Твои бабка и дед.

А потом будут ночи – свиданья,
Поцелуи и первый букет.
Можем мы предсказать все заранее,
Жизнь познавшие бабка и дед.

Хватит сил нам на радость, а горести
Пусть обходят тебя стороной.
Счастья двери однажды откроются —
Дед да бабка, всегда мы с тобой.

Привычной стала ночь на Новый год,
Привычной суета и поздравлений лента,
И лужи, превратившиеся в лед,
И речь очередного президента.

И Дед Мороз привычный фейерверк зажжет,
Чуть не спалив костюм свой клевый,
И размышленья, что же теперь нас ждет,
Секреты жизни нам откроют снова.

Потом похмелье, утро, суета,
Отъезд-приезд, и надо веселиться,
А за окошком лепота
Взирала на помятые, мля, лица.

И новый год пошел вперед,
И первый зубик мальчик точит,
И все равно – мы счастье влет
Подстрелим… Новый год пророчит.

Завтра снова в поход:
Севера, белый день и торосы,
А родной ледокол —
Снова наш отчий дом.
Слово «надо» и прочь,
Слово «надо» и прочь все вопросы,
Все сомненья остались
Для нас за бортом.

Я назначу свиданье тебе
Поздним вечером,
А на Крайнем на Севере,
Это конец октября,
Ты дождешься меня
Свято верю я,
Потому что я верю в любовь
И в тебя.

Словно в детской считалке,
Где были мы, не расскажем,
Просто верьте, так надо,
В корабль и в меня.

И любовью своей
Льды я вновь растоплю, и награда —
Твоя верность в походе
Хранит, как броня.

Что-то располнела моя Муза
И на лире не играет.
Стороной обходит дачу в Рузе
И в Москве меня не посещает.

Может, ветренна, а может, обленилась,
Может, спуталась с кем, кто моложе?
Как стихи писать теперь для милой?
И с утра тоска вселенска гложет…

Может, милую увлечь бутылкой?
Быть как все, без всяких экзерсисов…
Но ведь я привык, чтоб было пылко,
Как в раю, чтоб сладко пели птицы.

А для этого завлечь бы Музу,
Чтобы заскочила вечерочком,
А пока от борта в лузу
Я забью шара и ставлю точку.

Белые метели в путь собрались.
Вновь зима, замерзнут чувства, реки.
Старая струна от лиры завалялась,
Надо на гитару натянуть от грифа к деке.

Вот и все… Кончилось лето,
И пора возвращаться домой.
За всю ночь не нашел я ответа,
Все вопросы остались со мной.

Не успев дочитать нашу сказку,
По-английски покинул твой дом.
На палитре засохшие краски,
Подсмотревшие счастье тайком.