Вячеслав Малежик - Снег идет 100 лет…

Он был талантлив как организатор, а еще во время своего тренерского кризиса он понял силу средств массовой информации. И Зорик никому не отказывал в интервью, и скоро его все знали и узнавали как киноактера или телеведущего.

Женщины… Для здоровья он позволял себе иногда оторваться, но считал, что семья может его связать по рукам и ногам.

К нему относились полярно: кто-то его любил и готов был поддержать, а кого-то его категоричность пугала. Наконец, ему повезло. Он получил предложение возглавить команду по мини-футболу. Пусть не в Москве, а на Севере, но именно там сейчас Эльдорадо, там добывают деньги и там перспективы. И Зорик Сапрыкин, великий ватерполист, а ныне тренер по мини-футболу, уехал в Норильск подписывать контракт.

– Это не страшно… Норильск… Три часа лету, а тренироваться мы будем в Москве. Мне дают карт-бланш на покупку игроков, и я уже присмотрел себе пару бразильцев, – говорил он мне, заскочив как-то вечерком.

– Зорик, но оттуда же трудно будет вернуться в большой футбол?

– А что, если мы маленький раскрутим и он станет у нас национальным видом спорта? Я уже разговаривал с руководителями телеканалов и получил «добро» – нас будут показывать. Я договорился с известными людьми, они обещали ходить на наш «Норильск», когда будем играть в Москве. Ты придешь?

– Я-то приду…

– А потом люди поймут, что это интересно, и потянутся на стадионы, а рекламодатели понесут бабки на телевидение.

– Осталось, чтобы играли азартно. Чтобы этим самым людям было интересно, – прокомментировал я.

– Я чувствую, у меня должно получиться, – подвел итог нашей беседы Сапрыкин.

Приличная, а главное, регулярная зарплата резко изменила моего друга. Все терзания и сомнения куда-то исчезли. Он стал значительно реже звонить, и потребность в душеспасительных беседах уменьшилась. Я радовался за него и не считал за труд раз в две недели набрать знакомый номер. Зорик, что называется, горел на работе, летая по стране со своим «Никелем» или как там они назывались. Попытки раскрутить мини-футбол, по-моему, не очень получались… Отсутствие яркой спортивной составляющей не могли компенсировать никакие популярные лица на трибунах. Но Зорик себя сжигал, доводя свой психоз на играх до предынфарктного состояния.

А еще к нему пришла большая любовь. Вы будете смеяться, но ее тоже звали Варя. Баланс входящих и исходящих звонков в нашей квартире резко отклонился в сторону входящих, так как Сапрыкину нужно было выговориться, и я был его постоянным слушателем. В разговорах со мной он уговаривал себя, что ему надо жениться, дескать, хватит одному по этой жизни шагать. Мне девушку не показывали, и поэтому я легко уходил от ответа на вопрос «так что думаешь?».

И он все же решился. Однажды, приехав ко мне домой, с порога спросил:

– У тебя есть батюшка знакомый?

– Ну есть… А зачем тебе?

– Варенька хочет венчаться…

– Так в чем проблема? – спросил я.

– Она хочет венчаться, а я даже некрещеный. Батюшка нас сможет по-быстрому обвенчать, но до этого меня окрестить?

– Откуда я знаю… Мне вообще слово «по-быстрому» как-то не нравится. Она что, у тебя беременная и надо потерю ее невинности скрыть?

– Нет, просто она хочет, а я стараюсь сделать ей приятное, – ответил Зорик.

– А черевички ей не надо? А то у меня в обувном знакомые есть…

– Не валяй дурака… Так есть у тебя батюшка?

– А когда тебе все это надо? – спросил я.

– Я хочу обернуться до открытия сезона. Мы сыграем свадьбу – и в свадебное путешествие в Норильск.

– Через Северный или Южный полюс?

– Не понял…

– Да нет… Это я так… Ладно, я позвоню.

И я позвонил своему хорошему знакомому батюшке. Как выяснилось, он был в миру болельщиком. Нарушив какие-то церковные каноны, обещал все возможное сделать для Зорика.

И я был шафером на венчании Зорика. Московская церковь Всех скорбящих на Ордынке, наверное, не видела до этого столько машин представительского класса. Спортсмены и артисты, политики и журналисты почтили своим присутствием торжество Зорика и Варвары Второй, как кто-то ее назвал. Тонкие губы и какой-то стервозный взгляд не внушали доверия и любви к молодой. Но сердцу не прикажешь. И я попытался понять Зорика, но как-то не получалось.

Музыкантское племя всегда отличалось острыми языками, и, чего греха таить, язвительные стрелы в адрес невесты летели из разных кулуарных групп моих коллег. Прошлись и по «богатому» белому платью с длинной фатой и язвили, что странно выглядит в столь целомудренных одеждах девушка, которой далеко за тридцать. Волнение Зорика сдерживало нас, и мы изо всех сил улыбались родственникам Варвары. А та ликовала, считая, что уже вошла в «высший свет».

И был обряд венчания, и я на протяжении этого таинства держал венец над головой молодых. И вдруг фата, которой так гордилась молодая, загорелась. Ее погасили, но все решили, что это нехороший знак.

После венчания было застолье в зале ресторана гостиницы «Советская». Гостей было человек сто двадцать. Это были в основном родственники Варвары… Со стороны Сапрыкина были люди, «выскочившие» с экрана телевизора. Родственников Зорика не наблюдалось. Была расширенная фотосессия, когда артисты и депутаты, газетчики и бизнесмены вставали в очередь, чтобы сфотографироваться с мамой невесты, то есть тещей Зорика, или чтобы запечатлеться на групповом снимке в обнимку с Шохиным и семьей племянницы бабушки по отцовской линии. Сфотографировался – проходи, следующий…

Был богатый стол, и Зорик, никогда до этого не выпивший даже граммулечки спиртного, «съел» аж граммов тридцать пять шампанского и после этого закричал «Горько!». Ошалев от своей выходки, он полез целовать молодую… Заев таким образом спиртное, он взял управление свадьбой в свои руки, и она потекла по своему обычному руслу.

Гости славили молодых и почему-то иногда произносили тост за молодую демократию в нашей стране. Все разбились на группы и подгруппы по интересам и в зависимости от наклонностей и потребностей. Кто-то напивался, кто-то себя сдерживал… Я зацепился языком с видным соратником Б. Ельцина – Геннадием Бурбулисом. Он входил в группу, которую газетчики величали «младодемократами», хотя ему, как и мне, было за сорок. Почему-то я обращался к своему собеседнику на «ты», впрочем, и он ко мне тоже. Думаю, тлетворное комсомольское прошлое не выветрилось из наших душ… Мы решали судьбы планеты и конкретно перестройки, которая пробуксовывала-пробуксовывала, а потом совсем застряла, и требовался трактор, чтобы ее «дернуть». Из свадьбы получилось мероприятие. А что еще можно было от нее ждать, если фата в начале торжеств загорелась?..