Вячеслав Малежик - Снег идет 100 лет…

Не найдя ответа, я разделся и пошел в душ, чтобы смыть с себя все впечатления этого странного дня. Думаю, что заснул я сразу. Сейчас моя память выхватывает следующий эпизод из того моего удивительного приключения. Я проснулся, было где-то полшестого утра, так как уже светало… Нынче описываю этот случай и думаю – не приснилось ли мне все это? Атмосфера в моем номере и за окном была очень похожа на атмосферу триллеров, когда хотят изобразить что-то волшебное и таинственное. Полумрак за окном, и к стеклу приближается облако; туман, что-то эфемерное… В ушах негромко звучат колокольчики в верхнем регистре. И я вдруг осознаю, что сейчас будет явление, видение ангела, может, Божией Матери, и мне будет передано послание… Я не знаю, испугался я или что-то во мне было еще, но внутри встал во весь рост ответ:

– Я еще не готов…

Дальше все, опять же как в кино, туман растаял, музыка прекратилась, и через некоторое время я снова заснул.

– А если бы ты не сказал себе, что еще не готов? – спросил Дима Гордон.

– Я не знаю, может, я занимался бы каким-нибудь Служением.

– Знаешь, я думаю, то, что ты делаешь в песне, и есть твое Служение, – сказал Дима.

– Я все время думаю, почему этот случай не стерли у меня в памяти?

– Кто не стер?

– Ну те, которые должны были явиться?

– Вячеслав, ты что-то уж очень впечатлительный… Может, это все-таки был просто сон?

– Конечно, это все бы объясняло.

– Слава, а что Марта? Ты ее больше не видел?

– Почему? Когда мы уезжали из Ровно, мы поклонились друг другу, и она меня благословила.

– Ты же понимаешь, это Украина, здесь у нас всякие чудеса возможны, особенно на Западной…

– Дима, а что Герасимова? Ты как-то пытаешься объяснить ее феномен?

– Я думаю, люди сейчас потеряли опору в жизни и хотят обманываться.

– Наверное, от этого даже есть психотерапевтический эффект. Дим, и какую статью ты напишешь о сегодняшнем сеансе?

– Смысл статьи, если сжать в одну фразу, ты сформулировал в своем вступлении к песнопению – песня и действия Герасимовой, если они несут в себе положительный посыл, врачуют. У меня, кстати, появилась идея в Киеве организовать представление, в котором будут участвовать целители и артисты. Ты уже приглашен.

– Я согласен, – сказал я, мы попрощались, и я рванул на свой концерт.

Наверное, время требовало новых героев, и они начали расти как грибы после дождя. То здесь, то там я знакомился с экстрасенсами, астрологами, ясновидящими и специалистами по фэн-шую. На эфире радио «Россия» я познакомился с астрологом Натальей Рудь, очень приятной молодой женщиной. Мои симпатии к ней усиливались тем, что Наталья была поклонницей моей музыки. После передачи мы обменялись телефонами, и я уехал на своих «Жигулях-семерке» домой.

Эта машина – особый случай в моей судьбе. Мне ее подарили благодарные поклонники в городе Дмитровграде. Чем уж я их обольстил, не знаю, но факт есть факт – в Москву я возвращался на «семерке». Прибавилось ли мне счастья? Не думаю. У меня не было перед поездкой в Дмитровград сновидений, где «моя желанная семерка» была на главных ролях. Подарили и подарили… И она, машина то есть, начала мне мстить за равнодушие: сначала подставилась под «Москвич», и он ей въехал в бок, а потом позволила себя угнать – без ключей завести и лихо умчать…

Случилось это на другой день после передачи с Н. Рудь. С утра у меня была высокая температура, и моя жена, собравшаяся на авто поехать в магазин, не нашла «семерку» на привычном месте. Татьяна сообщила мне об этом, и я начал действовать. Сперва я написал заявление о краже в милицию, затем позвонил знакомым крутым парням. Парни помочь мне отказались, мотивируя это тем, что я уже подключил милицию и, по понятиям, они не могут пересекаться в одном деле.

Я их понял и начал ждать представителей органов внутренних дел, попутно ругая свою непутевую «семерку». Пришел человек в форме и, получив мое заявление, откланялся. Я, выпив чая с медом и лимоном, снова забрался под одеяло. Вспомнив свое вчерашнее знакомство, набрал номер астролога Наташи.

– Не переживай ты так сильно, – сказала она.

– Да я и не переживаю сильно, но я же должен что-то делать.

– Знаешь, то, что у тебя температура, и то, что ты потерял машину, даже хорошо.

– Чего хорошего-то?

– Твой ангел-хранитель тебе поставил двойную защиту.

– От чего?

– Ты бы, может, попал в крупную аварию, а так ты не сядешь за руль.

– А по твоим астрологическим таблицам, пока я лежу в кровати, в нее не врежется астероид или самолет?

– О… Сейчас я взгляну, что же будет, потерпи чуток.

И телефонная трубка надолго замолчала. Наконец она заговорила голосом Натальи Рудь:

– Ну вот… Все не так плохо. Машина твоя вернется.

– Какова вероятность? – спросил я.

– Ну, думаю, процентов девяносто пять.

– Хорошая у вас метода – после того как машина не найдется, попробуй доказать, что работают не те пять оставшихся плохих процентов.

– Вернется-вернется, и ты еще на ней меня прокатишь. Ладно, больной, лечитесь и не грустите; машина – это всего лишь железка. Пока.

– Пока.

И я начал себя развлекать всякими стишками, которые мог придумывать, не заморачиваясь на простуду. Вскоре вернулась моя жена вместе с нашей приятельницей Ниной Солнцевой, с некоторых пор приобретшей у нас авторитет экстрасенса. Мы с ней были знакомы со времен, когда она работала врачом в Кремлевской больнице и никакими колдовскими глупостями не занималась. Эффектная блондинка (правда, крашеная) Нина, легкая, открытая девчонка, иногда удивляла несколько тяжеловатым взглядом, который она забывала на собеседнике. Вдруг однажды она сказала мне под большим секретом, что у нее открылись способности экстрасенса.

– Колдунья, что ли?

– Ну, считай, что колдунья.

– А что ты можешь? – спросил я.

– Ну, самое легкое – это вылечить голову, могу снять боль с суставов, – серьезно, глядя мне в глаза, сказала Нина.

Я чего-то ерничал, иронизировал, пытаясь все это превратить в этакую смехатуру. Нина терпеливо к этому отнеслась, глядя на меня как на больного ребенка.

– Короче, Малежик, когда прихватит, звони, попробую помочь тебе.

И вскоре случай представился. Не помню, по какой причине, на левой руке опух средний палец, и надежды, что он к завтрашнему концерту в Ташкенте пройдет, не было. А палец-то основной, как коренной в упряжке. И я вспомнил Нину и позвонил ей:

– Ну что? Ваш выход, товарищ доктор.

– Что случилось? – спросила Нина.

– Да вот, проблема с пальцем… Спасай. – Дальше я рассказал ей о симптомах болезни.

– Значит, так… Ты мне что-нибудь рассказывай, а я тебя буду врачевать.

– А для чего говорить-то?