Валентин Холмогоров - Бумажное небо

– Бывало… – Максим никак не мог понять, шутит Мегазоид или говорит серьезно.

– Вот видишь, твои родаки интуитивно определили наиболее короткий путь трансляции новых знаний в твою пустую башку. Способ, проверенный временем. И знаешь, что самое интересное? Человек вырастает, а этот самый резервный канал продолжает работать всегда, даже если основные со временем наглухо забиваются всякой хренью. Наглядное подтверждение этому тезису ты наблюдал не далее чем пятнадцать минут назад… Как ты думаешь, нафига я тебе все это рассказываю?

– Нафига?

– Да потому что в компах – всё то же самое, – хохотнул Мегазоид. – Если мы не в состоянии пробиться напрямую, всегда можно подключиться через альтернативный вход, даже если он находится в полной заднице.

Звучало это логично. По крайней мере, примерно такой способ Максим и использовал накануне, чтобы пробраться на принадлежащую толстяку станцию.

– Мы – это кто? – на всякий случай уточнил он.

– Я же говорил, соображаешь! – бросил в его сторону ехидный взгляд Мегазоид. – Не гони, Шельма. Всё узнаешь со временем.

Жилище толстяка представляло собою самую настоящую берлогу: коридор и комната были завалены всяким хламом почти под потолок, пахло затхлостью, пылью и кислыми щами. У дверей хозяина встречали два тощих кота самого что ни на есть помоечного вида, которых он, ничуть не смущаясь, просто отпихнул с дороги ногой в драном носке.

– Проходи, падай куда-нибудь, – приглашающе произнес Мегазоид, шагнув первым в комнату. – Барахло скидывай прямо на пол.

Последнее предложение пришлось весьма кстати: все горизонтальные поверхности в комнате оказались заняты мятой одеждой, какими-то коробками, тряпками и старыми журналами. Максим переложил стопку бумажных распечаток и пыльных газет на покрытый кофейными разводами журнальный столик, после чего осторожно опустился на старый скрипучий стул, едва не рассыпавшийся под его весом. Меж тем Мегазоид удалился на кухню, откуда донесся звук плеснувшей в раковину струи, и вскоре хозяин вернулся, сжимая в руках немытую стеклянную банку, наполовину заполненную мутной водопроводной водой. Пошарил в ближайшей куче хлама, выудил оттуда пакетик быстрорастворимого лимонада «Yupi» и высыпал порошок в воду, тут же окрасившуюся ядовито-зеленым химическим колером. Затем Мегазоид жестом фокусника извлек откуда-то початую бутыль с бело-красной этикеткой, украшенной надписью «Royal», и, прищурившись, набулькал банку почти до краев. Пахнуло спиртом.

– Держи, – протянул он Максиму поднятую прямо с пола фарфоровую чашку, вытерев ее предварительно о штаны. – Извини, «Черная смерть» кончилась, так что сыграем на «Рояле».

– Я не…

– Да не дрейфь, нормальный спирт, я пробовал. Ну, за знакомство, Шельма!

Ядовито-зеленая жидкость заполнила чашку на треть, Максим осторожно понюхал пойло. Пахло отвратительно. Дзынькнув стеклом о фарфор, Мегазоид щедро отхлебнул прямо из банки, удовлетворенно срыгнул и, с грохотом спихнув локтем на пол очередную груду барахла, упал на соседний стул. Чтобы не обижать хозяина, Максим сделал осторожный глоток. Горло обожгло огнем, резкий мангово-спиртовой дух шибанул в нос, и он задержал дыхание, чтобы погасить накативший рвотный позыв. Пытаясь перебить мерзкое послевкусие, Максим судорожно зашарил по карманам в поисках сигарет.

Выпустив к потолку облако дыма, он оглядел наконец конуру, в которой оказался, и взгляд его словно магнитом притянуло к дальнему углу комнаты, где, оказывается, мирно шелестел вентиляторами комп в таком же грязном, как и все окружающее пространство, десктопном корпусе. Сейчас мирно дремлющему компьютеру снился сон: на дисплее вспыхивали и гасли бесчисленные разноцветные искорки.

– Ого, – встрепенулся Максим, – у тебя на этой машине борда крутится?

– На ней, – тряхнул патлами Мегазоид и, подойдя к компу, набрал на клавиатуре короткую команду. Экран озарился мягким голубоватым светом, на его поверхности всплыли диковинные контуры панелей и рамок, нагромождение которых представилось Максиму на первый взгляд какой-то сложной инженерной программой.

– Что это? – заинтересованно спросил он.

– Никогда не видел? – прищурился Мегазоид. – Графическая надстройка над DOS, тупая и в принципе нафиг не нужная, но иногда удобная. Windows называется. Версия 3.1. Чему вас только в школе учат?

– Я вообще-то в институте учусь, – обиженно отозвался Максим. В животе разлилось приятное тепло, в ушах слегка зашумело.

– Отличник небось? – ехидно поинтересовался толстяк.

– Стараюсь…

– Ну и дурак. Все отличники и пай-мальчики – мразь и лицемеры.

– Почему это?

– Да потому. – Мегазоид пошарил в переплетении окружающих компьютер проводов, извлек оттуда граненый стакан и нацедил в него с два пальца зеленого зелья. – Если преподаватель велит тебе написать доклад о высокой духовности литературного образа Безухова, ты будешь полтора часа пыхтеть и распинаться на предмет возвышенного интеллекта и философского склада ума этого персонажа, даже если сам считаешь его полным мудаком. Ты расскажешь то, что от тебя хотят услышать, и теми словами, которых от тебя ждут. Ты научишься вдохновенно и восторженно врать обо всем, от чего тебя на самом деле тянет блевать. И что из такого умницы вырастет в конечном итоге? Лицемерная мразь и вырастет. Подобным образом ни хрена невозможно научиться думать самостоятельно. Искать информацию, сравнивать, анализировать. Делать выводы. Впрочем, это, наверное, все-таки хорошо… Ладно, давай.

Мегазоид коснулся чашки Максима своим стаканом и залпом осушил его. Второй глоток разбавленного спирта провалился в пищевод уже легче, по крайней мере, не вызывал в организме Максима рвотных спазмов. Сознание заволокло теплым туманом, а все тревоги ушли куда-то далеко-далеко, уступив место приятной расслабленности.

– Почему хорошо? – полюбопытствовал Максим. Сейчас ему было и вправду интересно: картина реальности, которую живописал Мегазоид, висела на гвозде мироздания под странным, непривычным углом.

– А потому что дебилом быть проще и удобнее. Подавляющее большинство людей именно так и живет. Мозги зависли в режиме стэндбай, информация воспринимается ограниченно и дозировано, причем девяносто процентов ее теряется где-то на полпути. Кругом, бля, манекены с базовым набором рефлексов и примитивных функций. Но именно поэтому мы и можем ими управлять.

– Мы? – это местоимение вновь прозвенело как маркер в затуманенной алкоголем голове Максима.

– Мы. Давай за нас, Шельма?

– Давай!

Налили. Чокнулись. Выдохнули. Выпили.

– Эх, надо было пожрать чего сообразить, – расстроенно пробормотал Мегазоид, – закуси нет ни хрена. Пшла вон!