Валентин Холмогоров - Бумажное небо

– Пошли, – вместо приветствия произнес толстяк и, не дожидаясь ответа, направился к замедляющему свой бег поезду в сторону «Техноложки». – Пиво принес?

Максим молча протянул ему мелодично звякнувший пакет. Мегазоид извлек оттуда бутылку «Балтики», оценивающе посмотрел сквозь нее на свет, вытащил из кармана зажигалку и, с громким хлопком сорвав пробку, опустошил полулитровую емкость наполовину. В поезд они заскочили уже сквозь закрывающиеся двери.

– Рассказывай, как ты станцию вскрыл, – стараясь перекричать протяжный стон набирающей ход электрички, дыхнул перегаром Мегазоид.

Максим начал свое повествование, покачиваясь в такт мчащемуся сквозь тоннель поезду. Мегазоид молча слушал, время от времени прикладываясь к бутылке и напрочь игнорируя косые взгляды других пассажиров. Впрочем, вагон был наполовину пуст: утренний час пик уже миновал, а до вечернего было еще очень далеко.

– Ловко, – подвел он итог, когда Максим закончил свой рассказ, – хотя банально. Ты, конечно, засранец, но мозги у тебя есть. Значит, не до конца потерян для общества. Вообще, по правилам хорошего тона я должен как следует дать тебе в хлебницу…

Мегазоид прищурился, задумчиво и оценивающе окинул взглядом Максима с ног до головы, словно примеряясь, как поудобнее исполнить свою угрозу, и тот непроизвольно поежился: а ведь и вправду может. Не потому, что от толстяка исходила какая-то угроза, нет. От него веяло дурной, безумной непредсказуемостью и густым пивным духом.

– Не, не буду, – словно прочитав его мысли, ухмыльнулся Мегазоид. – Я засранцев с мозгами не бью. Кстати, мы приехали.

Мигнул свет, за окнами замелькали колонны. Максим уже пробрался было к дверям, когда путь ему преградила застывшая поперек прохода девица на высоких каблуках, вставшая так, что миновать ее оказалось решительно невозможно. Поезд остановился, двери с грохотом разъехались в стороны.

– Извините, вы выходите? – Максим коснулся рукава тонкой кожаной курточки, но девица лишь брезгливо повела плечом, игнорируя его вопрос. Только сейчас он приметил на ее поясе модный вишнево-красный кассетный плеер, тянувший свои провода к наушникам-«чебурашкам», в недрах которых что-то ритмично постукивало.

– Не так, – произнес Мегазоид и, деловито оттеснив спутника плечом, без лишних церемоний ухватил своей могучей лапой обтянутый джинсовой тканью упругий девичий зад. Обладательница плеера пронзительно взвизгнула и кузнечиком отпрыгнула в сторону, растерянно и гневно захлопав накрашенными ресницами. Мегазоид потянул Максима на перрон.

– Типичная самка человека, способная получать информацию об окружающем мире исключительно через жопу, – пояснил он свою выходку, – что наглядно демонстрирует нам нехитрую истину: помимо вербального и невербального каналов коммуникации существует еще и анальный. Которым некоторые граждане успешно пользуются в качестве основного.

– Чего? – ошарашенно переспросил Максим, не ожидавший услышать от своего спутника подобную заумь. Мегазоид тяжело вздохнул и смерил его снисходительно-усталым взглядом, будто раздумывая, не проще ли спихнуть непонятливого собеседника в поблескивающую рельсами пропасть за соседним краем платформы.

– Дурак, да? – участливо поинтересовался он.

– Так вроде нет…

– Это бездоказательное утверждение требует обоснований, – хмыкнул Мегазоид. – Какова твоя аргументация?

– Чего? – снова растерялся Максим.

– Ладно, проехали, – махнул рукой толстяк, – всему свое время.

Эскалатор вынес их на заставленную разномастными ларьками круглую площадь. Мегазоид тут же направился к ближайшей палатке и вернулся оттуда, сжимая в ладони черную алюминиевую баночку, с лоснящегося бока которой скалился человеческий череп во франтоватом цилиндре. Череп был вооружен то ли предостерегающей, то ли пояснительной надписью: «Black Death Vodka». Водка в банках по 0,33 стала в последнее время модным напитком, заметно потеснив на прилавках уличных шалманов традиционное пиво. Сам Максим ее не то чтобы не любил, а до сих пор даже ни разу и не попробовал, однако по отзывам знатоков и ценителей «Черная смерть» успешно конкурировала в своей нише с аналогичным напитком под наименованием «Aslanoff», у которого тоже имелась собственная армия поклонников. Мегазоид с хрустом вскрыл банку, изрядно отхлебнул из нее и удовлетворенно крякнул.

– Весь наш грешный мир, Шельма, строится на различных системах коммуникаций, – продолжил он начатую еще в метро лекцию, – причем эти системы принимают разные формы и имеют несколько логических уровней. Вот скажи мне, что ты сделаешь, если я прям сейчас долбану тебя бутылкой по башке?

– Не знаю… – растерялся Максим. Столь неожиданные переходы с одной темы на другую действовали ему на нервы. – Закричу, наверное…

– Правильно. Это транспортный уровень. Используя звук в качестве транспорта для передачи данных, ты попытаешься донести до меня информацию о том, что тебе больно. Этим уровнем умеют пользоваться все животные, и ты в том числе. Ты животное, Шельма?

– Я думал, что человек… – Максим уже окончательно запутался в сыплющихся на него логических выкладках и начал понемногу жалеть, что вообще затеял эту встречу. Мегазоид казался ему странным. Пугающе странным.

– Не звизди. Ты – животное, – поставил окончательный диагноз толстяк, – просто обладающее достаточно развитым мозгом, чтобы соображать. Именно поэтому тебе доступны другие уровни коммуникаций.

– Например?

– Например, канальный. В качестве канала для передачи информации ты используешь речь, мимику, жесты, прикосновения. А другие особи одного с тобой вида обычно способны тебя понять, поскольку обладают достаточным для этого интеллектом и мыслят в целом одинаково. Иными словами, вы пользуетесь идентичными протоколами связи. Но работает это не всегда.

– Почему? – Максиму стало интересно, настороженность понемногу улеглась, свернувшись клубочком где-то в глубине сознания. Однако тревожный осадок всё же остался: Мегазоид казался непонятным, взрывоопасным, как граната с выдернутой чекой, но одновременно это делало его общество удивительно притягательным. Он казался Максиму полной противоположностью самому себе: грубый, грязный, матерящийся, он нес в себе нечто, чего Максиму по его собственным ощущениям недоставало. И он никак не мог сформулировать, чего именно.

Меж тем толстяк смял опустевшую банку и швырнул ее в ближайшую урну, переполненную другим мусором. Не попал.

– У большинства людей мозг работает в фоновом режиме, а вербальный и невербальный каналы связи напрочь забиты плеером, телеком и жвачкой. Тогда до них можно достучаться только одним-единственным способом: используя резервный канал, проходящий через позвоночник и имеющий выход в нижней части туловища точно промеж булок, как у той девки в метро. Тебя в детстве ремнем по заднице лупили, чтобы доходило быстрее?