Татьяна Осипцова - Сметенные ураганом

Юрий рывком притянул ее к себе и снова поцеловал, жадно, грубо, больно. И ему было безразлично, отвечает ли она на поцелуй. Рука его нашла ее грудь и крепко стиснула. Света тут же оттолкнула его.

– Прекрати сейчас же!

Она стояла с видом оскорбленного достоинства, а Шереметьев лишь ухмыльнулся:

– Не разыгрывай девственницу, дорогая, я прекрасно помню, что ты дважды была замужем, – и добавил примирительным тоном: – На обратном пути я заскочу в Париж, куплю тебе подвенечное платье и обручальное кольцо с бриллиантами.

– С бриллиантами? – оживилась Света. – Дорогое кольцо?

– Неприлично дорогое, – утвердительно кивнул он и, открыв дверь, вышел в коридор. Несколько растерянная, она последовала за ним.

– Ты что, уходишь?..

– Какой бы наглостью я ни обладал, – осклабился Шереметьев, натягивая тонкого драпа пальто, – но все-таки не осмелюсь занять еще не остывшее после господина Смирнова место в твоей постели.

– Ты просто невыносимый тип! Знаешь, если ты не вернешься, я не буду страдать.

– I'll be back, – нарочито пробасил он и скрылся за дверью.

Спустя два месяца во время воскресного визита с чаепитием Светлана сообщила близким, что вновь выходит замуж. Соня кинула на сестру гневный взгляд и, не сказав ни слова, вылетела из комнаты. Тетя Поля прослезилась и покачала головой, Миша смотрел только в чашку, мама недовольно поджала губы.

Одна Маня встретила известие с улыбкой:

– Светочка, конечно, вроде бы слишком это быстро, но… Мы не вправе осуждать тебя. А Юру я всегда считала очень хорошим и чутким человеком. Надеюсь, вы будете счастливы.

Позже, наедине, Ольга Петровна недовольно спросила у дочери:

– Опять из-за денег?

– Мама!

– А я думаю, что так!

– Ты ничего не знаешь, мамочка. Юра давно за мной ухаживал, еще когда Олежка совсем крохой был.

– Что ж ты тогда за него не вышла?

– Ну, мало ли… Зато теперь выхожу! Или ты считаешь, я должна похоронить себя после смерти мужа? Траур соблюдать многие годы?

– Какой уж траур, будто я тебя не знаю! Но вот не верю я, что ты по любви…

– Юра мне нравится. А что касается денег… Порадовалась бы, что дочь в богатстве будет жить.

– А разве это главное? – покачала головой Ольга Петровна.

– Я выхожу замуж, и точка! – отрезала Света. – И можешь не говорить, что большие деньги честно не зарабатываются. Знаю. Но мне плевать! Я буду жить так, как вам и не снилось, и уверяю тебя – буду счастлива!

Медовый месяц новобрачные провели в Париже. Светин загранпаспорт был готов как раз ко дню свадьбы, и прямо с банкета в клубе молодожены отправились в аэропорт.

Отель «Ритц» снаружи не показался Светлане чем-то сногсшибательным.

– Наша «Астория» в три раза больше, – обронила она, вступая под сень маркизы со знаменитым на весь мир логотипом.

– Зато рядом мекка модниц – Рю де ла Пе, Дом Шанель, бутики Картье и других всемирно известных фирм, – с улыбкой проинформировал Юра.

В апартаментах он подвел ее к огромному, до пола, окну.

– Знаменитая Вандомская колонна.

Света выглянула на площадь и пожала плечами.

– Наша Александрийская повыше будет, и эта к тому же какая-то зеленая, неухоженная.

Зато сам номер привел ее в восторг. Такое она только в музеях видела. Да что там в музеях! В музее всегда понимаешь, что эта резная мебель – старье, которого лучше не касаться руками, а то рассыплется. А здесь она усаживалась в золоченое кресло и бросала сумочку на инкрустированный настоящим перламутром столик; плескалась в отделанной мрамором ванной комнате, размером превосходящей ее прежнюю спальню; нежилась на царского размера кровати, устроенной в задрапированном золотистой парчой алькове под расписанным херувимами потолком.

– Хочу всегда жить в такой красоте, – заявила на второй день Света.

– Хочешь остаться в Париже, моя прелесть? Боюсь, не получится. Я приезжаю сюда только отдыхать.

– Нет, я хочу такую обстановку в доме. И расписные потолки, и эти ковры на стенах…

– Гобелены, – поправил Юра.

– И хрустальные люстры, и мебель… Здесь красиво, как в Зимнем дворце.

– Не слышал, чтоб там сдавали комнаты, – хмыкнул он.

– Я серьезно. Неужели возвращаться в мою квартирку после этого?

– Нет, конечно. Думаю, мы будем жить на Каменном острове.

– На Каменном? О-о! Там шикарные дома для всяких шишек. Ты купил там дом?

– Нет. Я купил разрешение его построить.

Впервые очутившись за границей, Света была поражена тамошними магазинами. Она-то думала, что теперь в Питере можно купить все, однако отсюда, из Парижа, изобилие российских прилавков казалось убожеством. Она нарочно заходила в продовольственные лавки и на глазок прикидывала количество сортов сыра, колбас, молочных продуктов. В ресторанах перепробовала все, заказывала каждый день разные блюда, недоступные ей прежде деликатесы.

– Растолстеешь – тут же с тобой разведусь, – шутливо стращал Юра. – Не забывай, сколько у тебя красивых новых платьев. Если будешь так наедаться, их придется выбросить.

Муж не жалел на Свету денег, накупил ей кучу шикарных вещей на Рю де ла Пе и в Галерее Лафайет, где они провели целый день. Шереметьеву доставляло видимое удовольствие развалиться в кресле модного салона и, пролистывая журнал, ожидать, когда жена выплывет из примерочной. Повертевшись перед ним, она кивала вопросительно: «Ну как?» Он придирчиво, со знанием дела отбирал платья, костюмы, пальто – а она поражалась, что мужчина может столь тонко чувствовать женскую моду. Юрий умел выбрать оригинальные и безупречно подходящие к наряду аксессуары. В ее шкатулке появилась и стильная бижутерия, и настоящие драгоценности. Одетая с безукоризненным вкусом, Света ощущала себя королевой и то и дело ловила на себе заинтересованные мужские взгляды. Впрочем, не могла не заметить, что и на ее мужа женщины обращают внимание.

Однажды они решили перекусить в уличном кафе на авеню Рузвельта, неподалеку от Елисейских полей. Со стороны столики под тентами прямо на тротуаре смотрелись симпатично, на деле Свете показалось слишком тесно, да еще машины проносились буквально в двух шагах. Почти все места были заняты. Когда они, наконец, уселись и официант принял заказ, Света заметила, как две девушки за соседним столиком пялятся на Юру. Она огляделась, сравнивая мужа с присутствующими, и высказалась:

– Знаешь, Юр, я не ожидала, что среди французов так мало высоких и симпатичных, и эта нарочитая небрежность в одежде… Ты на их фоне смотришься настоящим денди.

– Впервые слышу от тебя что-то похожее на комплимент, – ухмыльнулся он.

– А женщины здесь совсем не так хороши, как их всегда расписывают. Ты заметил, молодые чуть не все поголовно с распущенными патлами, в рваных джинсах и с громадными холщовыми торбами, вроде этих, – покосилась она на соседний столик. – Только дамы постарше похожи на то, что нам показывают в кино. И еще, здесь слишком много негров и арабов.