Татьяна Осипцова - Утка с яблоками (сборник)

Хотя дочку-то за что? Тихая, спокойная девочка, отличница, аккуратистка. Никаких гулянок, на уме одна учеба – мечтает поступить в университет. А муж в подпитии как заведет про общий упадок нравов в стране, так потом и на Леночку съедет: зачем джинсы в обтяжку, почему волосы распустила, где задержалась после учебы, дошляешься… А то вообще до идиотизма:

«Ты кем будешь-то?» – приставал он.

«Переводчиком», – не отрываясь от учебников, отвечала дочь.

«Перед иностранцами прогибаться? Посмотрите налево… посмотрите направо…»

«Это экскурсоводы, папа. Я хочу быть переводчиком с техническим уклоном. В какой-нибудь фирме иностранной работать, или в нашей, с зарубежными связями. У меня немецкий и английский, не зря ведь я их со второго класса учу, и в школе, и дополнительно».

«Ага, в фирму иностранную, за фирмача замуж выскочить и родину бросить! – заводился совершенно безосновательно отец. – Выйти за какого-нибудь тупого американца, нарожать ему американских детей и флажок полосатый на лужайке с ними поднимать? А родную страну кто из руин поднимать будет?»

«Да уж не ты! – вступалась Надя. – Передовик охранного труда… Оставь ребенка в покое, иди к своему телевизору».

«Не, это ты у нас передовик! Фу ты, ну ты, ножки гнуты! Начальник смены… Вас, как крыс подопытных, запирают в барокамеру, а вы и рады. Как же, денег за это прибавили…»

Иначе как завистью его поведение объяснить было нельзя. Сам без образования, без специальности, да инвалидность, и возраст… Перспектив никаких, дотянуть бы до пенсии пять лет.

Чужим успехам Андрей радоваться не умел. Успехи бывшей жены только вызывали раздражение.

А на работе Надю уважали и повысили в должности – она стала старшей смены в цехе высшей степени чистоты. Воздух в нем подвергается специальной обработке, поддерживается повышенное давление, и даже число микроорганизмов и аэрозольных частиц строго контролируется. Вход, как у космонавтов, через тамбур-шлюз, переодеваться следует каждый раз в стерильное. Так что лишний раз с рабочего места не уйдешь – терпи до обеда.

Однажды в столовой к ее столику подошел мужчина, попросил разрешения присесть рядом. Надя кивнула. Он поставил поднос и расположился напротив.

– Здравствуй, Наденька.

В удивлении она подняла взгляд, и замерла:

– Володя?!

– Ты совсем не изменилась, – заметил он, не отрывая от нее глаз.

– Да брось, – залилась Надя румянцем, – седая вся…

– Я думал, покрасилась… Многие женщины специально выбеливают прядки. А я вот… – он провел рукой по голове. Блестящую макушку окружал короткий ежик серых от седины волос.

Они присматривались друг к другу, отмечая следы, оставленные временем и тут же отметая их.

– Ты давно здесь? – поинтересовалась Надя, имея в виду фабрику.

– Почти год.

– Опять контроль качества?

– На сей раз готовой продукции. А ты?

– В четвертом цехе.

– Давно?

– Да я всего на пару лет и уходила… Как жена, как сын? Или он у вас не один?

– Один. Но он далеко. И жена тоже. Бывшая жена, – поправился он.

Надя не могла представить, как можно не ужиться таким милым человеком, как Володя. Видя ее удивленное лицо, он пояснил:

– У нее подруга за финна замуж вышла, в гости пригласила, и там Ирина себе нового мужа нашла. Богатого. Подала на развод и вскоре они уехали.

– И ты сына отпустил?

– А как иначе? Ребенка от матери отрывать?

– Давно это было?

– В девяносто девятом.

– И больше не женился?

– Нет. С мамой живу. А ты? Замужем?

– Была. Дочке четырнадцать лет.

Ей показалось, что когда она сказала «была», в глазах Володи блеснула радость.

Они снова стали встречаться за обедом. Владимир никогда не наполнял свой поднос, пока она не придет.

Он ежедневно поджидал ее возле проходной. Подвозил до дома. Иногда перед этим они проводили около часа в ближайшем к работе кафе. Больше Володя не мог, и Надя понимала его.

После развода Владимир, живший в семье жены в «примаках», вернулся к матери в однокомнатную квартиру, где прошли его детство и юность. Поначалу мать окружила сыночка, пострадавшего от вероломной снохи, заботой и вниманием. Это даже тяготило Володю, но он понимал – мама счастлива, что теперь не одна, что рядом живая душа, поэтому спешил домой, старался не задерживаться, а если все-таки задерживался, то обязательно звонил.

Но спустя пару лет пришла его очередь заботиться о престарелой матери. Обледенелое крыльцо магазина, падение, перелом ноги в двух местах… Денег на платную операцию не нашлось, Володя тогда очень мало зарабатывал, а бесплатную сделали кое-как – на ноги мать так и не встала. А может, не слишком хотела?

Елене Анатольевне было почти семьдесят, и она впервые в жизни оказалась окружена заботой и вниманием. Ей стало доставлять удовольствие жаловаться на боли, капризничать с едой. Нравилось, что сын укладывает ее в постель, как ребенка, усаживает в кресло, и вовсе не смущало, что он моет ее, переодевает.

Несколько лет Владимиру пришлось перебиваться случайными заработками, в основном ремонтом бытовой техники – лишь бы не оставлять надолго мать без присмотра. Но таких приработков становилось все меньше. Открылись сервисные центры, да и народ стал богаче, скорее новое купит, чем старое чинить. Не слишком надеясь на работу по специальности, Володя разместил в Интернете резюме и почти сразу пришел отклик с фармацевтического предприятия, где он когда-то работал.

Фабрику было не узнать, так все изменилось. Раньше он контролировал качество сырья, теперь стал заниматься проверкой готовой продукции. На предприятии, где в основном работают женщины, мужчине карьера обеспечена. Его сразу назначили начальником отдела. Зарплата приличная и стабильная. Володя смог купить себе подержанный автомобиль, появились деньги нанимать для матери сиделку на время, пока он находится на работе. Только Елене Анатольевне оставаться с сиделкой оказалось не по вкусу. Будто малый ребенок, не чающий, когда отец заберет его из яслей, она ожидала возвращения сына с работы и тут же принималась жаловаться.

Старая больная мама требовала к себе внимания, и Владимира не покидало ощущение, что этот долг он обязан отдать – иначе будет не по-человечески.

Пока мать была здорова, он предпринял несколько попыток устроить свою личную жизнь, но женщины без жилищных проблем все не попадалось, а к себе он мог пригласить подругу разве что чаю с мамой попить. После падения Елены Анатольевны, после больниц, операций и четырех лет, которые он провел возле матери практически безотрывно, Владимир понял, что вряд ли что-нибудь изменится, пока мать жива.

И вдруг – встреча с Надей. Как теплый привет из прошлого.