Владислав Вишневский - Камчатская рапсодия

– Это я-то молодая и красивая! – по-женски выбрав главное, воскликнула Натэлла Эмм… – Что вы, товарищ…

– Боголюб Семёнович, – перебив, прапорщик торопливо представил свои гражданские позывные, но, увидев удивлённо округляющиеся её глаза, как после неожиданно вкусной конфеты во рту, красивые глаза, нежные, притягивающие, с искрой, испугался, и упростил анкетные данные. – Можно Семёновичем, по батюшке.

– О-о-о! – восхищённо, наконец, вымолвила женщина. – Неужели именно так – Бого-люб! Бого… люб?! – прислушиваясь к мелодике, повторила имя на распев. И прапорщик невольно прислушался к «песне»: в такой тональности свой имя он никогда не слышал. Звучало не просто божественно, а умилительно божественно, как под церковные колокола, как под порхание крылышек ангелов. – Чудесное имя… – с тем же восхищением заметила она. – Никогда ничего подобного раньше не слышала… – и осуждающе качнула головой, огорчилась. – И в армии… – Заходько, соглашаясь, кисло развёл руками, да вот, понимаешь, виноват. – У вас необычайно красивое имя? – Ещё раз похвалила она, одарив Заходько лучистым взглядом. – На много лучше, чем «товарищ прапорщик». Правдаправда. А я слышу, все – «прапорщик, да прапорщик»… Так просто!

– Да вот… – продолжал мямлить Заходько, слыша в душе разгорающийся радостный огонь. – Родители так назвали… А в армии, сами понимаете, я это… тов… по Уставу так положено. Но скоро мне должны старшего прапорщика присвоить, я слыхал. Так что буду…

– У-у-у!.. – неопределённо протянула она, и как бы между прочим спросила. – Скажите, а как вас дома называет ваша жена, дети?

– Меня? – теперь уже удивился Заходько, чего тут непонятного. – Товарищ прапорщик и… эээ… – и споткнулся, опомнился. – У меня нет жены… – холодея душой, исправляя ситуацию, с нажимом, торопливо произнёс, – и детей тоже… гха-гхыммм. – Жутко досадуя на своё позднее зажигание, ещё раз прокашлялся. – Гхе-гхым-м… – Продвинулся дальше. – Вернее она… была… немного. Жена. То есть, я разведён давно. Ещё как только назначение сюда получил, так и… Десять лет как.

– А что так? Характерами не сошлись? – делано удивилась женщина.

– Да что вы, какой характер! И не узнали толком друг друга… Мне сюда нужно было ехать, на службу, а она не захотела… И правильно, конечно. Представляете такую даль: где мы, а где Украина… Кому это надо!

Побоялась, наверное. Дома, говорит, с родителями, лучше. Ну и… Бумагу на развод потом подала… На Украину уехала. Замуж вышла, дети, и всё такое прочее… А я вот здесь. – Заходько вздохнул.

– Наверное, любите её до сих пор, да? – дирижёрша безуспешно ловила его взгляд. Красивая она была?

– Да что вы! Нет, конечно! Ни в какое сравнение… с… с… в смысле…

Забыл давно. Мелькнёт что-то иной раз, во-сне… Устаю, наверное, сильно. А тут вы… с оркестром.

И окончательно смешавшись – сам не зная, что такое наговорил, умолк. И дирижёрша тоже молчала, в несколько странном гармоничном состоянии раздумывала над услышанным: столько уж сразу новых модуляций!.. Собеседники даже одновременно вздохнули над странностями современной жизни… и рассмеялись. Каждый по-своему. Она – светло и радостно, он – боясь поверить в наметившийся – кажется! – неофициальный контакт… Судорожно прибрасывал, уж если не развить, так закрепить хотя бы.

Но дальнейшей беседе, как часто бывает в такой важный момент, помешал как ни странно начштаба, капитан. Он появился быстро, стремительно, импульсивно. Одна рука в отмашке, другая почему-то за спиной. За парадное лицо капитана боролись явно два внутренних состояния: одно начальственное, для прапорщика, другое неотразимого ловеласа, для Натэллы…

– О, – воскликнул он первым лицом. – А я тебя ищу, Заходько. Бегом срочно в штаб! Быстро. Начпрод тебя с собаками разыскивает.

– Начпрод?.. Чего меня искать? Я здесь, на службе… – Недовольно пробурчал прапорщик, с трудом отрываясь от искрящихся тайным смехом глаз дирижёрши.

– А я знаю? – начштаба уже переключился, другим уже лицом светился. – Иди быстрее. Как с цепи майор сорвался. Орёт. Ждёт тебя.

– Иду, – бросает прапорщик, и как бы заканчивает предыдущий разговор с дирижёршей. – Так, значит, договорились, научите меня? – дирижёрша не успела ответить, товарищ капитан не дал.

Говоря о нём, нужно отметить – он сильно отличался от товарища прапорщик. Во-первых, статусом и званием, это понятно. Во-вторых, хоть и приближена форма прапорщика к офицерской, но не настолько, чтобы её можно было перепутать с офицерской. Разве что только со спины, и в тёмное время суток. Офицерское щегольство, как внутреннее, так и внешнее, всегда выдаёт разницу, – не малую, заметим. Но физические параметры этих двух военных были явно в пользу товарища прапорщика. Если говорить не о лицах, на вкус и цвет, как говорится… а о размерных данных, всё было в пользу прапорщика. И выше он, и вроде спортивнее… Не обижая офицеров вообще, и этого начштаба в частности, раскроем главное. Начштаба – это вообще что в армии? Это штурман на корабле, программист в офисе, спичрайтер у президента… Думай себе, товарищ, думай, читай и думай.

Сидячая работа, в основном. От этого развиваются только две части тела: голова, и место на котором «думак» сидит. А товарищ прапорщик что такое в армии? Это «предмет» главного личного примера для основной, физической, боеспособной части армии – солдат. Он и воспитатель в младшей группе, и учитель начальных классов, и педагог в старших классах, и арбитр, и судья, и «скульптор», и «хирург», и… всё остальное. И подтянуться-отжаться, и койку заправить, и любой кросс преодолеть и препятствия, и в рукопашной «отмахаться», и на стрельбище поразить то, что нужно, и в хидыме не задохнуться, с тактикой – тики-тики, и портянки с сапогами правильно надеть и высушить, и подшить-погладить, и… нерадивого бойца, если надо в «чувство» привести, и во всех военных дисциплинах он первый, потому что мастер. Потому и – прапорщик. Но не в любви. Точнее, не в амурных делах.

Тут, извините, перед офицером, наш прапорщик, – мы сейчас про хохла Заходько говорим, – конечно же, пас, хотя и выше на целую голову…

– Чему это вы на старости лет учиться ещё собрались, а? – одной рукой расправляя под ремнём гимнастёрку, прихорашиваясь, с явной иронией спрашивает капитан у топающего мимо него прапорщика Заходько. Тот обиженно останавливается.

– Как это?.. Почему это на старости? Мне ещё, извините… И вообще учиться никогда не поздно, товарищ капитан, даже майору, или подполковнику, не говоря уж о кап…

– Ты что ли обиделся, Заходько? – абсолютно не задумываясь над смыслом только что им самим сказанного, с улыбкой, по-свойски перебивает начштаба. – Ты что, друг, я же, шутя!.. Учись, учись… Век живи, как говорится, а…