Михаил Кураев - Блок-ада

На фотографии, сделанной в мае на куполе Рейхстага, салютуют водруженному флагу Победы из ленинградского автомата конструкции Судаева! Как говорится, без комментариев.

Первые образцы автоматической зенитной пушки большого калибра, 137-мм, были разработаны и выпущены в Ленинграде в 1943 году, по традиции подарок к 26-й годовщине Октябрьской революции.

Впервые в стране именно в Ленинграде было освоено производство беспламенных порохов для дивизионных 76-мм орудий. И снова задаешь себе вопрос: на каких весах измерить самоотверженную работу научной и технической мысли в самых невероятных условиях, как оценить реальный вклад ленинградской научно-технической интеллигенции, изобретателей в дело победы?

Удивляет и широта поиска средств борьбы с врагом. Их рождала живая творческая мысль не по заданию, не по программе. Надежное зажигание бутылочной жидкости предложил не Институт прикладной химии (ГИПХ), а Институт молочной промышленности. Карманный бинокль предложил не Оптический институт, а профессор Педиатрического медицинского института. Смотровое зеркальце к танку предложил не Военно-механический институт, а доцент Политехнического института. Заменитель стекла предложил не Инженерно-строительный институт, а Физико-агрономический.

Промышленность Ленинграда в результате блокады была изолирована и работала в отрыве от промышленности страны, в отрыве от оперативного руководства наркоматов, используя лишь внутренние средства и материальные ресурсы города. Несмотря на эвакуацию большого количества предприятий и оборудования, город потенциально оставался крупнейшим промышленным центром, располагающим возможностью наращивать свои производственные мощности, включаясь в государственную программу, в общий план народного хозяйства. В июле 1943 года с предложением полностью прекратить эвакуацию из города оборудования и материалов и включить ленинградскую промышленность в народнохозяйственный план страны руководство города обратится в Совнарком и Государственный комитет обороны. То самое руководство, которое после войны будет подвергнуто жестоким репрессиям с обвинением в сепаратизме и стремлении противопоставить Ленинград стране!

Понятно. Ленинград – город особо уязвимый, и защищать его поэтому было особенно трудно.

Чтобы уничтожить Государственную публичную библиотеку имени Салтыкова-Щедрина, обозначенную на авиакартах захватчиков как объект особой важности, на библиотеку непосредственно было сброшено 250 зажигательных бомб. Это свидетельство сотрудника Публичной библиотеки, участника обороны Ленинграда Даниила Натановича Аля.

На одной чаше весов 250 бандитских покушений поджигателей, на другой чаше – 23 миллиона книг и уникальных рукописей. На крышах и чердаках женщины, сотрудницы библиотеки, и их дети, подростки, оставшиеся в Ленинграде. Они и склонили весы в нашу пользу. Ни одного пожара! Ни одного. А книги гибнут не только от огня, но и от воды, которой этот огонь тушат. Гостиный двор рядом, на другой стороне улицы 3 Июля, которой, как и всем центральным проспектам, площадям и набережным, в день снятия блокады вернут привычное старожилам имя Садовая. Гостиный двор будет гореть долго, чуть не половину января, и сгорит. Здесь они победили, а «Публичку» отстояли, здесь наша взяла.

Отстояли и Кунсткамеру, правда, не в схватке с врагом.

Распоряжением начальника I и II участков обороны Василеостровского района в здании Института этнографии Академии наук СССР (кстати, это здание является одним из немногих сохранившихся древнейших сооружений нашего города; в этом здании были заложены великим Ломоносовым основы русской науки и помещалась прославленная Кунсткамера, учрежденная Петром I) приступили к оборудованию и установке огневых позиций и точек. При этом позиции и точки устанавливаются в помещениях, в которых хранится огромное количество коллекций, имеющих общегосударственное и мировое значение. Эти коллекции не могут быть перемещены ни в какое другое помещение внутри здания, а сами помещения не могут быть изолированы от других помещений музея, которые в свою очередь заняты ценнейшими собраниями. Далее, неизбежное размещение в музее войсковой части для обслуживания названных огневых точек нарушит всю систему охраны здания музея и его ценностей и в значительной степени нарушит проводимую научным персоналом музея работу.

Так как музей Института этнографии Академии наук СССР является учреждением, имеющим всесоюзное и общенациональное значение, я считаю своим долгом обратить внимание Военного совета обороны г. Ленинграда на необходимость принятия всех возможных мер для обеспечения сохранности накопленных столетиями ценностей музея.

Как ни трудна профессору военная терминология, но «обслуживание названных огневых точек» действительно может «нарушить проводимую персоналом работу музея», с этим согласились партийные начальники, и секретарь ЦК пишет секретарю Василеостровского РК:

«Тов. Шишмареву.

Это верно. Жданов».

Как хрупок, как уязвим этот город, как мужественны, талантливы и беззаветны женщины, его сберегавшие.

С началом войны была проверена документация на все значительные исторические сооружения, по которым можно будет их восстановить в случае разрушения.

Выяснилось, что царский дворец на Каменном острове, в строительстве которого участвовали великие зодчие, необходимыми чертежами не располагает. В течение половины августа и сентября сотрудниками ГИОПа был проведен полный обмер и паспортизация всего дворцового комплекса и его декоративного убранства. (Сегодня, как об этом не вспомнить, районное бюро инвентаризации полгода оформляет документы на убранную перегородку в квартире или построенный стенной шкаф.) В эти же месяцы велась огромная работа по укрытию памятников, были зарыты в землю скульптуры в Летнем саду и в парках пригородных дворцов, проведена работа по маскировке шпилей и куполов, сняты декоративные скульптуры с Зимнего дворца, Адмиралтейства и других исторических зданий. К сентябрю 1942 года 200 из 300 зданий-памятников имели повреждения и разрушения, все работы по устранению завалов и угрожающих падением стен проводились под руководством районных архитекторов. Под их же наблюдением проводилось приспособление более 50 зданий-памятников к новым целям, предписанным военным временем. Не позволяя новым хозяевам заниматься варварской перестройкой, архитекторы сами изготовляли проекты «текущего регулирования». Так были спасены от уродующих перепланировок парадный зал Мариинского дворца, помещения во дворце Юсуповых, здание на Тучковом Буяне. Всего не перечислить.