Михаил Кураев - Блок-ада

Очень важно, чтобы наша память хранила, каково было каждому из тех, кто был приговорен врагами к уничтожению, оказался в осаде, кто оказался лицом к лицу со страшным, нечеловеческим испытанием и сумел запечатлеть эту жизнь. Блокада – это не выставка добродетели, не смотр доблести и геройства, не марш победителей. Не все выдержали испытание, не всем довелось прожить и умереть по-людски. И не мне быть судьей. Пока сам не окажешься испытан огнем, голодом и сжигающим душу морозом, как знать, хватит ли у тебя сил все это вынести.

У каждого, в конце концов, свои будни и свои праздники.

«8 марта. Воскресенье (Международный женский день). Весь день ясная хорошая солнечная погода, небольшой ветерок. Утром мороз -12. Днем на солнце – 14.

Пальба на фронте с 5 час. утра и с перерывами в течение всего дня. Неприятель несколько раз с утра до позднего вечера (раз 5 – 6) обстреливал город снарядами… Обстрел мирного населения – не что иное, как наглое хулиганство врага, т. к. никакой пользы для себя неприятель не достигает. Обстрелом не сломишь и не запугаешь ленинградцев, мужественно и стойко переносящих все тяжелые обстоятельства вражеской блокады.

В городе по случаю Международного женского дня очень много организованных женщинами воскресников по уборке и приведению в порядок города. Бригады скалывают лед на улицах, на трамвайных путях, очищают дворы от вылитых и замерзших нечистот. В остальном жизнь города без перемен.

1 мая. Хорошая ясная погода. Проходящие редкие облака. Утром в 6 час. температ. +2. Ночью и утром пальба на фронте и обстрел.

Днем вражеские самолеты несколько раз пытались прорваться в город, но шквальный огонь наших зениток заставлял повернуть их обратно. Весь день великого международного праздника прошел спокойно. Повсюду на предприятиях и в учреждениях работа шла обычным порядком, как и в будние дни, но все почистились, помылись и приоделись по-весеннему. На улицах и в домах всюду наведена чистота, вывешены флаги. Город имеет приятный праздничный вид, ходят трамваи. Погода теплая, +12 (в тени). Солнечно. У населения были опасения, что враг в праздник сделает воздушный налет, но это не удалось, немцы ограничились обстрелом, который начался в 14 час. и продолжался очень короткое время».

Ни День физкультурника, ни День флота СССР не помянуты, лишь обычные в эти дни записи об обстрелах и о погоде.

А это уже 1 мая 1943 года.

«С утра погода холодная, пасмурная, t +5. По радио передают приказ Верховного главнокомандующего т. Сталина № 195. В это время злобный враг уже производит арт. обстрел города крупными снарядами, выпуская по 3 – 4. Враг через некоторый промежуток снова возобновляет обстрел. Днем обстрел был несколько раз. На улицах заметно больше народа, чем обычно в будние дни. Жизнь в городе идет обычным порядком: трамваи идут полными, в кино очереди за билетами, радио не умолкает. Передаются «последние известия», гремит музыка и т. д.

Вечером прошел дождь. Обстрел прекратился. Ночь прошла спокойно».

«7 ноября. ХХVI годовщина Октябрьской социалистической революции. Сегодня и завтра нерабочие дни, кроме работы на беспрерывно действующих предприятиях и на транспорте.

Погода с утра облачная, холодная, сухая.

Враг рано начал обстрел. Временами слышна сильная канонада. Несмотря на военную обстановку, повсюду много народа: на улицах, в кино, в трамваях. Заметно праздничное бодрое настроение.

В 19 час. 30 мин. объявлен приказ маршала Сталина о взятии нашими войсками гор. Фастова. Вечером шел мокрый снег».

Вот так и дожили до 27 января 1944 года, день за днем, час за часом, минуту за минутой. Этот день ждали все, и все знали, что он войдет в летопись и календарь города навсегда. Не знали только, что ждать придется так долго, у многих сил не хватит, так и не дождутся…

«27 января. Пасмурно, t +1. Тишина. В городе уже с раннего утра начинается спокойная жизнь без опасений внезапного артобстрела. Враг местами сильно сопротивляется натиску наших войск, но вынужден отступать, оставляя груды трупов своих солдат, вооружения и технику. Трофеи, захваченные у врага, огромны. Местами немцы бросают все и бегут в панике. Приезжающие с фронта рассказывают много эпизодов. Пленных захвачено около 3 тысяч, а убитых с 15 января свыше 40 тысяч.

Вечер приносит необычайно радостное сообщение о ликвидации блокады Ленинграда.

В 19 час. 45 мин. радио оглашает приказ командующего Ленинградским фронтом генерала Говорова и членов Военного совета генерал-лейтенантов Жданова А.А. и Кузнецова о разгроме немецких войск, осаждавших Ленинград.

Конец блокаде, конец бесчеловечным арт. обстрелам.

Смерть немецким захватчикам.

В 20 часов город Ленинград сам салютует войскам своего фронта, освободившим город от осады. В воздух летит бесчисленное множество разноцветных ракет в разных сторонах города. От блеска ярких разноцветных ракет становится светло как днем. Множество лучей прожекторов упираются в небо. Гремит мощный артиллерийский салют в 24 залпа из 324 орудий.

На Невском проспекте множество публики наблюдают необычайное зрелище салюта. До сего времени салюты в честь побед нашей армии производились только в Москве – столице нашей Родины. Сегодня разрешено хождение по городу до 1 часу ночи. Город ликует».

Битва еще не завершена.

«28 января. На Невском осматривают уличные фонари. Готовят к включению освещения. Полностью освобождена Октябрьская железная дорога, прямая связь Ленинграда с Москвой восстановлена. К билету прилагаются талоны на три бутылки пива и бутерброды!

29 января. На Ленинградском фронте идет успешное наступление, занято много населенных пунктов и станций жел. дороги.

30 января. Еще третьего дня, в связи со снятием блокады, все трамвайные остановки переведены на прежнее место, т. к. более нет опасности обстрела.

В доме надо наводить порядок, все расставлять по своим местам.

31 января. Ясное зимнее утро. t -2. Редкая облачность. Днем и вечером подсыпал снег.

Настоящие записки о днях блокады Ленинграда полчищами гитлеровцев, начатые 4 сентября 1941 года с первого вражеского артиллерийского выстрела по городу, закончены».

Блокада завершена, можно и блокадные весы сдать в музей. Но они никогда уже не успокоятся, они будут раскачивать нашу душу, тревожить совесть, напрягать ум…

Что же с нами было?

Мы ли это были?

Как же можно было такое допустить?

Как же можно такое вынести?

За эти три года мы с братом подросли. Живем под Мурманском, в Кандалакше, живем в чужой избушке между забором 310-го завода и берегом Кандалакшского залива.