Татьяна Успенская - Главная роль

Тишина давит на уши.

Его утро начиналось с Лизы. Сидят друг против друга за завтраком, и Лизины взгляд и улыбка заряжают его на целый день ожиданием чуда.

В новой своей жизни видит каждую трещину тротуара, каждую песчинку, прикрывшую лёд, нос забит запахом пота работничков… – реальностью кричит день: вот как я рыгаю, как пукаю и харкаю, вру и лукавлю. Материален мир. Быт и тараканы, а не ощущение всемогущества и многоцветия… не слышит он больше голосов, поднимающих ввысь, не бьёт больше в глаза свет. Вот оно – электричество, и ты знаешь, как рождается ток и как по проводам подбегает к лампочкам.

Ну, и зачем ему эта мёртвая реальность, в которой возвышаются с шестиэтажный дом горы мусора? Вся сегодняшняя для него жизнь – мусор, как и жизнь большинства в его несчастной сейчас стране. Дворцы, иномарки, ради которых избранные и убить готовы, – не одухотворённые, их потрогать можно. Разве заменят они – «Свеча горела на столе…» [7]или голубой звон воздуха в Коктебеле? Лизу не вернуть. Не начать жить снова.

Если Херувим не идёт, он сам пойдёт к Херувиму: пусть убьёт его!

А ноги еле семенят – старческой походкой, какой от Лизы уходил, тащат его к последней минуте. Сейчас скажет Херувиму то, что понял.

Не постучав, рванул на себя дверь – сразу разозлить Херувима! И отшатнулся.

Вася стоит на своём столе, верёвку вокруг шеи затягивает, другой конец к люстре привязан. И стул под яркой люстрой стоит.

Вот когда увидел – маленькая девочка она! И ужас в её глазах.

– Нет! – крикнул без голоса, подскочил к Васе, осторожными руками снял верёвку с шеи, обхватил её, дрожащую.

В один день решили они с Васей уйти из жизни.

Снял её со стола, поставил на пол. Спросил робко:

– Как тебя зовут?

Она дрожит, губы прыгают, в имя звуки никак не соберутся. Золотистая крошка в радужках, под глазами – чернота, и скулы, как у дистрофика.

– Ты есть хочешь, – попытался он остановить то, что с ней происходит. – Скажи телефон твоих родителей.

– Их нет, – еле слышно.

– Как нет?

– Из детдома я.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

– А сколько лет у Херувима работаешь?

Она удивлённо смотрит. Наконец понимает, о ком он.

– Он удочерил меня, когда мне было тринадцать.

– Удочерил?!

Она приподнимает свитер – вся грудь в синяках и подтёках, соски воспалены.

– Он живёт с тобой?

Она кивнула.

– Как зовут тебя?

– Аня.

Едва касаясь, взял её за руку.

– Идём!

Варвары в кабинете нет. Вынул из конверта с его именем сто долларов и повёл Аню из здания.

Взял машину, в обменном пункте обменял доллары на рубли, в канцтоварах купил бумагу и ручки. Перед Лизиным подъездом остановил шофёра, сунул ему деньги.

«Лиза, прости меня за всё. Прошу: спаси Аню. Она – детдомовская, попала в руки бандита в тринадцать лет. Я вынул её из петли».

И вдруг услышал голос Херувима: «болевые точки какие»…

Убьёт Херувим Лизу вместе с Аней. И его. Сразу поймёт, чьих это рук дело.

Стал быстро писать:

«Дома Аню не держи ни секунды, могут убить вас обеих, спрячь у знакомых. Будь осторожна. Прости за то, что подвожу тебя к опасности, но, кроме тебя, никого на свете у меня нет. Ты – большая актриса. Я разрушил тебе жизнь. И до конца мне искупать вину перед тобой. Прости, Лиза. И спасибо за всё. Я жил, пока был рядом с тобой. Алесь».

Он смотрел, как Аня тянет на себя дверь.

Вот дверь захлопнулась.

Сейчас Аня пешком поднимается на седьмой этаж. Нет, она едет в лифте. Это он любил нести Лизу на руках – ещё ступенька, ещё, выше, выше.

– Поедем, что ли? Волка ноги кормят!

Алесь вздрогнул.

– Подвези до метро, если можно, – попросил.

– Все отдал, что ли? Чего уж. Тебе обратно, что ли? Не люди мы, что ли?

– К самому зданию не нужно… – благодарно тронул он парня за плечо.

Так и ехал на заднем сиденье, продолжал смотреть, как Аня тянет на себя дверь их с Лизой дома.

Теперь он хотел жить. Лиза больше не одна: у неё есть дочь Аня.

Что с ним случилось сегодня? Он объявил бой Херувиму. Постарается вывести Херувима на чистую воду и спасти от него Варвару. Не умеет убивать, научится. Им двоим не жить!

Как это у него никого на свете нет?

Есть Варвара, поверившая в то, что он защитит её.

Есть Лиза. Ну и пусть, что они не вместе. Теперь Аня, его посланница, будет за него любить Лизу.

А чтобы жили Варвара, Лиза и Аня, Херувим должен из жизни исчезнуть. Теперь не Варвара поставила перед ним эту задачу, он сам поставил её перед собой.

Херувим не должен понять, что исчезновение Ани как-то связано с ним. Их никто не видел. И машину никто не видел.

Прежде всего он убедит Херувима в том, что его жена – Варвара, и других уязвимых точек у него не было и нет.

Сонная одурь исчезла. Варвара вкрутила его в преступный бизнес, и он встаёт на сторону жертв этого бизнеса.

Много вопросов сразу.

Что знает и чего не знает Варвара? Как можно понять это, не спрашивая её ни о чём? Кто из людей Варваре предан? Есть ли тут вообще люди или все – воры?

Скорее в свой кабинет! Он никуда не выходил. Он тут крутился. И телефон раскалён от переговоров.

Вернулся или не вернулся Херувим?

У него в кабинете – Варвара. Сидит за его столом, просматривает бумаги, отчёты Херувима.

– Как хорошо, что ты вернулся. Куда ходил?

– Да вот бумагу и гелиевые ручки покупал.

– Что, у тебя бумаги нету?

Он засмеялся.

– Я гелиевые ручки люблю, а твои – тугие.

– А бумагу зачем купил? – Но ждать ответа не стала. – Ты хотел познакомиться с фраером, то есть с моим благодетелем. Он ждёт нас в ресторане. Тоже хочет познакомиться с тобой.

Они все трое в коридоре. И Лиза во все глаза смотрит на улыбающегося мальчишку. Таким она Гоги не видела.

– Спасибо, Лиза. Я, кажется, снова жив.

Робко дрогнул звонок.

– Кого ещё нам Бог принёс?

Гоги открывает дверь. На пороге девочка, очень блёклая, без кровинки в лице, с мутным взглядом. Её бьёт дрожь.

Гриф тянется к ней и начинает лизать её руку.

Лиза секунду смотрит на Грифа и кидается к девочке.

– Кто прислал вас ко мне? Что с вами? Вас избили? Вас обидели? – За плечи вводит в дом.

Регина накидывает на девочку свою шубу.

Лиза видит лишь подпись Алеся. Буквы сливаются с лицом девочки, которая, замерев, смотрит на Лизу и не отнимает рук у Грифа – тот продолжает их лизать. Но вот лицо девочки проявляется чётче, и чем дольше они с Лизой смотрят друг на друга, тем светлее становится оно – тает блёклость, золотая крошка начинает плясать по радужке.

Девочку прислал Алесь. Гриф сразу понял это.

Гоги забирает у Лизы лист, читает, и по его лицу расползается страх. Передаёт лист Лизе. Она читает.

– Что же ты никак не согреешься? – причитает Регина. – Пойдём, я тебя чаем напою! – И ведёт девочку в кухню.