Наталья Корсакова - Виновата тайна

– Вот ещё, – он перехватил её руку. – Ленка, я что, девчонка, чтобы краситься?

– Да не собираюсь я тебя красить. Только загримировать синяк. Мать тут одну штучку прикупила, эффект потрясающий. Я на коленке пробовала.

– Может, не надо? – Он с опаской смотрел на ядовито-зелёную горошинку на Ленкином пальце. – Так я хоть на человека похож. А в Шреки мне совершенно не хочется.

– Вересов, перестань ломаться и замри.

Гот с мученическим видом зажмурился, отдавая себя в безжалостные Ленкины руки. Ничего хорошего от эксперимента с замазыванием фингала он не ждал.

Ленка быстро нанесла суперсредство и прошлась основой, выравнивая тон. Получилось идеально. Даже при разглядывании в упор никаких следов синяка не наблюдалось.

– Можно смотреть, – залюбовалась Ленка на свою работу.

Вересов осторожно открыл глаза. С опаской глянул в зеркало, покрутил головой, изучая маскировку синяка под разными углами.

– Сойдёт.

– То есть как это сойдёт? – возмутилась Ленка. – Это же феноменальная кропотливая работа со стопроцентной результативностью.

– Ну да, я так и сказал, – озарился буратинской улыбкой гот. – В точности.

Ленка смешливо фыркнула и вытолкала его из квартиры. Повеселевший гот тут же изъявил желание посетить школу. Ленка горячо его одобрила.

И они, как путешественники, сверяющиеся с компасом, шли, поглядывая на часы, чтобы не прибежать слишком рано, ибо это несолидно, или слишком поздно, что вообще приравнивалось к визгливому химичкиному перлу: «Да лучше бы забыли дорогу сюда».

– Погода сегодня чудесная, – у Ленки было непривычно легко на душе. Очень хотелось верить, что настырный пакостник больше не будет доставлять ей неприятности.

– Полностью с вами согласен, сударыня, – важно сказал гот. – Обратите внимание на клён справа. Его красная листва радует глаз. Не правда ли?

– Вы совершенно правы, сударь, – в тон ему ответила Ленка. – Лучи солнца очень красиво подсвечивают крону.

Они рассмеялись. И Ленке подумалось, что, в принципе, Вересов вполне себе ничего. А если взять его под опеку, как подшефного, пусть слегка и переростка, то из него вполне можно приличного человека сделать.

– Твой отец… – начала было Ленка, окрылённая педагогическим азартом.

– Не надо, – он больно схватил её за руку. – Слышишь? Не надо!

Ленка испуганно пискнула. Пальцы у него были просто железные, казалось, ещё чуть-чуть – и кости на запястье начнут крошиться.

– Ага, – она торопливо кивнула.

Вересов отпустил её и зашагал дальше. Ленка в лёгком столбняке так и осталась стоять посреди тротуара. Желание, как идти в школу, так и решать чужие проблемы резко улетучилось. Оставалось только развернуться и отправиться домой, чтобы спрятать от людских глаз свою неловкую тушку с полным отсутствием деликатности. Что она и сделала.

– Куда это вы, сударыня? – Сзади довольно бесцеремонно ухватили за рюкзак, заставив пробуксовать на месте.

– Отвали, – попыталась отбиться она.

– Ленка, ты что, обиделась? – Гот развернул её к себе. Выглядел он встревоженно.

– Я хотела как лучше, – буркнула она, пытаясь обойти его, но он всё время возникал прямо перед ней. – И ты мне сделал больно.

– Извини, – он растерялся. – Ленка, прости. Я…

– Это хорошо, что форма с длинными рукавами, – ядовито проинформировала она, демонстрируя ему красный след на коже. – Синяки замазывать не придётся.

– А хочешь, прям сейчас умоюсь? – Гот чуть не плакал в приступе раскаяния. – И с фингалом в школу пойду.

– Только попробуй смыть, – угрожающе нахмурилась Ленка. – Я так старалась. А ну убрал руки от лица, а то всё размажешь.

– Не догонишь, – Вересов дурашливо отскочил, но переусердствовал и чуть не навернулся в застарелую и никогда не пересыхающую лужу.

– Ладно, пошли, – слегка оттаяла Ленка. – А то, оставь тебя без присмотра, ещё в луже утонешь.

– Ну это вы преувеличиваете, сударыня, – гот отделался испачканным ботинком и лихим прыжком выскочил на тротуар.

– А как называется та гадость, которую ты курил?

Гот поморщился, словно получил под дых, принялся чистить подошву о поребрик, надеясь, что тема как-то сама собой рассосётся. Ленка терпеливо ждала, уткнув руки в бока.

– Да, понимаешь, – он умолк и попытался тихонько свалить, задумчиво направившись в школу.

– Я жду, – догнала его Ленка.

– Ты всё и так знаешь. Зачем спрашиваешь? – Он искоса глянул на неё.

– Ты мне слово дал, что бросишь курить.

– Но дело же…

– А мне плевать, разрешённый ты наркотик куришь или не разрешённый. Ты дал слово.

– Ленка, ну почему ты такая вредная? – с грустью поинтересовался он. – Все люди как люди, а ты просто заноза.

– Ну спасибо, – изобразила возмущение Ленка. – Премного благодарна за столь высокую оценку моей персоны.

– Не, Ленка, это по-хорошему, честное слово. Никому до меня дела нет. Кроме тебя.

Чтобы скрыть смущение, Ленка сделала чрезвычайно суровое лицо.

– Так как быть со словом, которое ты дал, а потом забрал?

Гот поскрёб макушку, всем своим видом выражая полное и мучительное раскаяние.

– Лен, ну честное слово, не буду больше.

– А где гарантии, что…

– Нету гарантий. Ты просто поверь.

Ленка, подумав, кивнула, впечатлившись этим «просто поверь».

– Ладно, закрыли тему, – резюмировала она.

Вересов страшно обрадовался и, бросив сумку на землю, прошёлся колесом. Ленка усмехнулась. Ну просто дитё малое.

– Слушай, ты в Контакт вчера заходила? – отряхивая ладони, как бы между прочим, поинтересовался он.

– Заходила, но вашу идиотскую стену не читала.

– И правильно.

– Что там опять? – досадливо поморщилась Ленка.

– Фигня всякая, – слишком бодро ответил он.

– Сообщили по секрету всему свету, что я воровка, да?

– Типа того, – нехотя согласился Вересов.

– Постой, – Ленка даже остановилась, пронзённая догадкой. – Ты поэтому сегодня примчался? Поддержать?

– Вот ещё, – он очень правдоподобно отрёкся от всяческих подозрений в своей заинтересованности. – Я мимо шёл.

– Ну да, это как на Васильевский через МКАД добираться. Очень по пути, – хмыкнула Ленка.

– А мне всё равно, что там про тебя пишут. Я знаю, что ты ничего не брала.

– Откуда такая уверенность, сударь?

– Это не в вашем характере, сударыня.

Ленка покосилась на него. Гот был необычайно серьёзен.

– Ну, значит, ты единственный, кто так думает.

– А Сашка? Разве она…

– Нет.

– Ну и дура, – с чувством сказал Вересов. – Подруга, называется.

– Не надо так о ней. Она хорошая. Просто засомневалась. Всё так правдоподобно выглядело. А мы ведь и знакомы всего ничего.

– Ну тебе виднее, – с неодобрением согласился он.

– Да, виднее. Сашка за меня горой. Она меня всегда так поддерживает. Даже когда думала, что это я взяла, и то была на моей стороне.