Дарья Крупкина - Когда драконы проснулись

– Я займусь этим сейчас же, Ваше Высочество.

Откланявшись, Касадель ушел из кабинета, а Дэйн невольно вспомнил, как Тэа недавно сказала, что помимо матери и сестры, он может полностью доверять только двоим людям королевства: Къяру Ревердану и Касаделю Ибрану.

Решив не терять время, принц снова нацепил перевязь со шпагой, которую он снял, пока писал письмо. И решительно покинул кабинет, по мозаичным полам дворца направившись в другие покои, где его, несомненно, давно ожидали. С удивлением, принц понял, что испытывает куда меньше угрызений совести по поводу опоздания, чем мог бы. В конце концов, государственные дела всегда будут на первом месте.

Он без предупреждения вошел в покои:

– Прошу прощения за опоздание, миледи.

При виде его Кэлферей Леорон поднялась с дивана, где его ожидала и спокойно кивнула:

– Я бы подождала, сколько требуется, Ваше Высочество.

Сегодня, по случаю праздничного шествия, племянница Котори Леорона, нынешнего главы их семьи, оделась в белые одежды, символизировавшие ее принадлежность к жрицам Сигхайи. Матовую белую ткань ее простого с горлом платья как будто покрывала тонкая сетка, а корсет украшали поперечные серебристые полосы, больше всего напоминание ребра. Это могло быть устрашающим у кого-то другого, но только не у жрицы Сигхайи, богини смерти.

– Я рада, что ты вообще нашел время на меня перед шествием.

В голосе Кэлферей не было и тени кокетства. И как же она этим отличалась от пышногрудой Розалинды, так отвлекшей принца от дел накануне! Впрочем, отличалась не только в этом.

Кэлферей Леорон и принц Дэйн познакомились недавно, на балу, где были представлены друг другу. И хотя девушка являлась представителем хорошей аристократической семьи, прежде всего, она была именно жрицей. Это Дэйн понял достаточно быстро: бледная Кэлферей со светлыми, почти белыми, волосами и задумчивым взглядом никогда не обсуждала дворцовых сплетен, зато с удовольствием говорила о реке Второго прилива, на которой стоял Таркор. Или рассказывала о духах, с которыми связана ее богиня.

Невольно Дэйна заворожили эти разговоры и загадочная девушка. С ней он мог отдохнуть от дел и дворцовой суеты, просто поговорить, не ожидая, что девица смотрит на него как на будущего короля и стремится заполучить в свои сети. Кэлферей явно не была честолюбива, и ее куда больше интересовал Храм, а не положение при дворе.

Дэйну не хватало подобных друзей.

– Шествие ведь пройдет и через Храм, – заметил Дэйн.

Им уже подали чай и рассыпчатое печенье, к которому, правда, никто не притронулся.

– Ну, Храм почти закончен, – пожала плечами Кэлферей. – Королева так всех гнала, будто хотела закончить его за неделю.

– Скорее, она рассчитывала уложиться к моей коронации.

– Тогда, конечно, расчет верен.

– Подозреваю, что и короновать она предложит в Храме.

Кэлферей нахмурилась:

– Разве это верно? Так будет нарушена традиция многих сотен лет.

– Моя мать из тех, кто предпочитает сама создавать удобные ей традиции.

– А ты? Ты ведь станешь королем. Что думаешь ты?

Дэйн пожал плечами. Он не хотел расстраивать Кэлферей, но на самом деле, совсем об этом не думал. Да и ему было все равно: коронация пугала его как факт, тем, что после нее уже не спрячешься за королевой-регентом, придется за все отвечать самому. И какая разница, где и как пройдет событие? Если не в главном зале дворца, а в новом Храме, то почему нет?

– Я не сторонник традиций или, наоборот, новшеств, – осторожно сказал Дэйн. – Но считаю, что в данном случае такое значимое событие как коронация поддержит престиж Храма. А нам это нужно.

– А зачем это нужно тебе?

Дэйн посмотрел удивленно, но Кэлферей улыбалась. Он понял, что она спрашивает не столько его самого, сколько его как короля.

– Ну… знаю, многие полагают, будто моя мать строит Храм, только чтобы сохранить власть. На самом же деле, я согласен с ней: людям надо во что-то верить. И если у них будет Храм, рассказывающий о богах, то это весьма поднимает их веру. Хватит уже ютиться в маленьких святилищах, о которых большинство позабыло или не знает.

– Рада, что ты так думаешь.

Они выпили еще несколько чашек чая за разговором, но приближалось время шествия. Накинув прозрачную белую вуаль, будто облако, Кэлферей откланялась, чтобы успеть занять свое место с семьей Леоронов.

Дэйн лично проверил некоторые моменты подготовки, а потом направился к королевской колеснице. Больше всего она напоминала карету, но без крыши – в этот день все горожане должны видеть драконов.

И сияющего принца, их будущего короля.

Торговец благовониями, Шалах Авах, с утра все-таки открыл лавочку и не прогадал. Жена заявляла, это глупое занятие, никто не придет за благовониями тот момент, когда стоит занять место получше, чтобы полюбоваться на шествие. Но он только отмахнулся: глупая женщина, если ее слушать, то вообще можно смело закрывать лавку, потому что никогда ничего не заработаешь.

Жена ушла наверх одеваться – глупая девчонка. Говорил старина Иблис, что не стоит жениться на дочке аптекаря, они вечно задирают нос, а потом суют его не в свое дело.

Тем более, ну зачем ей прихорашиваться? Дом и лавка Шалаха стояли как раз на пути шествия в квартале Мудар Мард. С их балкона на втором этаже отлично виден дворец, чем Шалах Авах иногда втайне, а иногда и явно гордился. Его кузен работал на кухне дворца, он-то и рассказал, через какие улицы пойдут драконы.

– Хо-хо, – сказал тогда Шалах, – да я смогу любоваться на них со своего балкона.

Тесть, конечно же, успел обзавидоваться, его-то аптека стояла в стороне. Но к дочери не пошел, чему Шалах втайне порадовался. Иначе пришлось бы встречать гостей, а так с утра он смог заработать еще немного монет.

Конечно, жена оказалась не права. Много кому понадобились благовония перед шествием. Кто-то, конечно, брал ароматные палочки, но большинство забегали за маленькими флакончиками духов. Что и говорить, на шествии каждый хотел выглядеть нарядно, а духи удачно дополняли яркие праздничные костюмы.

Лавки благовоний считались успешными и богатыми, сюда не захаживали какие-то проходимцы, а только уважаемые люди. Обычно они задерживались, и обнюхивая пузатые стеклянные флаконы, с удовольствием обменивались с Шалахом и друг другом новостями и сплетнями.

Но конечно, совсем иным был нынешний день. Все забегали ненадолго, торопясь, в ворохе праздничных одежд и радостного предвкушения.

Мизи Аль-Фэ, девчонка брадобрея с соседней улицы, радостно хихикая взяла розовую воду и поведала, что в толпе много симпатичных молодых людей, и даже драконы ее уже не очень волнуют. Старина Коори Ма задержался дольше и перепачканными, как и всегда, в чернилах пальцами задумчиво перебирал флаконы. Он пустился в свои обычные пространные рассуждения о драконах, вспомнил что-то из истории. Ему радостно поддакнула Кхаса Байру, жена менялы. Она пришла с дочерями, и пока те выбирали духи, Кхаса с радостью обсудила драконов с Коори и Шалахом. А потом наклонилась к самому уху и доверительно поведала последнему: