Дарья Крупкина - Шрамы, что мы выбираем

Выходить из комнаты не хотелось. Казалось, что оказавшись за дверью, они окунутся в мир чужих призраков и странных событий, касаться которых пока не хотелось. Поэтому Кристина уселась на кровать рядом с Винсентом, а он лег, положив голову на ее колени. Пожалуй, только в этот момент Кристина почувствовала, насколько он устал – последний сон вовсе не возвращал силы, а только измотал его.

– Расскажи мне о Лукасе, – Кристина прошлась рукой по волосам Винсента.

– Лукас… на самом деле, Лукас всегда был странным, но интересным человеком. А может, одно логично исходило из другого, я не знаю. Его отец родился не здесь.

– Я знаю, – неожиданно перебила Кристина и тут же смутилась. – То есть я наводила кое-какие справки о Веласкесах и Лукасе.

– Правда? И почему я не удивлен.

– И правда, – в притворном удивлении ответила Кристина, – почему ты не удивлен!

– Но, наверное, в наведенных тобой справках не сказано, что Лукас убил своих родителей?

– Убил?…

Кристина припомнила, что было написано в тонкой папке, которую она успела только просмотреть и быстренько прочитать, а после она оказалась у Анны. Кажется, там сказано, что чета Веласкес была найдена в собственном доме отравленной, и основной версией стало двойное самоубийство. Когда Кристина пересказала это Винсенту, тот кивнул, не поднимая головы.

– Именно так все и было. Однажды вечером Лукас надрался чего-то крепкого и рассказал мне, как убил их обоих. Вернулся из школы и подсыпал мышьяка. Кажется, на утро после этого разговора Лукас даже сам не помнил, что рассказал мне. Или делал вид, что не помнил.

– Зачем он это сделал?

– Понятия не имею. И… мне кажется, сам Лукас тоже не мог бы объяснить. Может, это была детская обида, а может, он просто хотел проверить, каково это.

– Анна знала?

– Не думаю. У Лукаса никогда не было потребности делиться чем-то с сестрой.

– Кроме собственного тела.

– Это не было потребностью. Это было желанием.

Некоторое время они сидели молча, и Кристина, перебирая волосы Винсента, пыталась понять давно мертвого человека, которого даже не знала. Почему-то Лукас всегда представлялся ей невинной жертвой обстоятельств, погибшим в результате случайности, значившим много для каждого из Уэйнфилдов, пусть и по-своему. Но теперь Кристина смотрела на все немного под другим углом, видела Лукаса как весьма эгоистичного человека, который вряд ли интересовался кем-то, кроме себя.

– Вы были с ним близки? – спросила Кристина. – Почему? Не думаю, что вы особенно похожи… по крайней мере, сейчас не думаю.

– Мы были интересны друг другу. По-моему, это самое главное. Вряд ли я значил для Лукаса много – как и он для меня. Но мы были интересны друг другу.

– Поэтому его смерть сильно повлияла на тебя?

– Нет. На меня сильно повлияло то, что началось после.

Винсент вздохнул, потом неожиданно сел напротив Кристины. Он показал ей собственные руки, покрытые змеями.

– Ты же знаешь, почему я их сделал? Какие шрамы находятся под ними?

– Да.

– Это произошло не из-за Лукаса. И не из-за чего другого – только потому, что в моей голове начали твориться странные вещи.

– Странные?

Винсент нахмурился, как будто думал, как лучше описать происходившее.

– Тогда… почти сразу после смерти Лукаса, после того, как его кости оказались у Анабель, нам казалось, об этой истории можно забыть. Я не люблю цепляться за прошлое, и первым был готов это сделать, только ничего не вышло.

Винсент помолчал пару мгновений, как будто собирался с мыслями.

– Я начал видеть призраков. То есть, всего одного призрака – Лукаса. Сначала в толпе краем глаза, я не придавал этому значения, но потом все становилось хуже и хуже. Телефонные звонки, когда в трубке – тишина, шаги в комнатах в доме. А потом начал являться сам Лукас, то там, то здесь, с дыркой во лбу.

– Дыркой?

Винсент усмехнулся:

– Ты же давно поняла, что это не было несчастным случаем? Лукас получил пулю между глаз. И таким он начал являться, мне казалось, я постепенно сходил с ума. А уж когда этот призрак начал разговаривать со мной… не совсем обычно, разумеется. Нашептывал слова, которых я не мог понять, появлялся в самые неподходящие моменты. И его не видел никто, кроме меня. А может, и смогли бы увидеть, но он появлялся только тогда, когда рядом никого не было – или никто не обратил бы на него внимания.

– Поэтому ты…

– Да. А потом все прекратилось. Фредерик, конечно, знал о призраке и верил мне, но он ничего не мог сделать. А после той ванной у меня появились шрамы на руках, зато призрак исчез. И все было спокойно до того момента, пока не начались кошмары. Возможно, с Анной меня держало вовсе не обещание, а страх. Страх, что если я не выполню данное Лукасу слово, призрак снова вернется.

Кристина понимала, что стоит молчать. И не задавать вопросов… но ей надо было знать. Просто необходимо.

– Винсент… что тогда произошло? Кто убил Лукаса?

Он колебался. Не знал, то ли ответить ей правду, то ли все-таки не стоит. Но Кристина не собиралась отступать:

– Расскажи мне.

– Так просто, – пробормотал Фредерик.

Элиза исчезла. Сказав все, что посчитала нужным сказать, она пропала, и Фредерик сильно подозревал, что на этот раз – насовсем. Вряд ли он еще услышит свое неожиданное привидение, и этот факт радовал. Только оставались еще некоторые детали. Нужно рассказать обо всем.

Поднявшись с пола, усыпанного цветами, Фредерик вышел из комнаты, больше не обращая внимания на пульсирующую пентаграмму. Он знал, что Винсент проснулся, поэтому не удивился, увидев его.

– Рад, что с тобой все в порядке, – только сказал он.

Винсент сидел на кровати рядом с Кристиной. Он кивнул в ответ:

– Ты ведь говорил с ней, правда?

Иногда эта способность читать мысли друг друга удивляла, но чаще Фредерик воспринимал ее как данность, необходимое условие существования.

– Да, – ответил он. – Она мне кое-что рассказала.

– Кто? – Кристина явно не понимала, о чем идет разговор Уэйнфилдов. – И что рассказала?

– Элиза, – тихо пояснил за брата Винсент. – Рик наконец-то выслушал ее.

Фредерик кивнул:

– Она всего лишь хотела рассказать интересный момент биографии собственной семьи. Кристина, ты знала, что вы с Лукасом – родственники?

Глаза Кристины округлились, она явно слышала об этом впервые.

– Элиза рассказала мне презанятную историю, – продолжил Фредерик. – Оказывается, Родриго Веласкес, отец Лукаса и Анны никогда не был примерным семьянином. Он всегда обладал буйным нравом, а женитьба и переезд в Англию не слишком помогли ему стать спокойнее. Он гулял направо и налево, врал жене, а кроткая Элизабет предпочитала ничего не замечать – или делать вид, что не замечает. И однажды Родриго встретил мать Кристины. На тот момент она уже встречалась с отцом Тины, у нее была маленькая дочь Элиза, но это ничуть не остановило женщину. Ее связь с Родриго Веласкесом длилась чуть больше полугода, пока она не поняла, что беременна. Тогда Родриго бросил ее и скрылся в неизвестном направлении – к семье, видимо, а твоя мать, Кристина, наконец-то вернулась к твоему отцу, после чего они быстренько поженились и стали образцом семейного благополучия.