Владимир Гой - Записки современного человека и несколько слов о любви (сборник)

Этот малыш из моего детства даже и знать ещё не может, что многие и сегодня считают меня довольно странным и необычным, но сейчас мне это даже немного льстит – всё-таки не такой, как все. «Слушай, а что это за двое мальчишек спят у тебя в комнате?» – спросил мой маленький гость. Мне стало так смешно – он спросил о своих будущих детях, о которых ему сейчас ещё и думать рано, но я сказал ему, кто они. Как он обрадовался и стал просить меня, чтобы я их разбудил; ему хотелось немного с ними поболтать, но я его убедил, что этого делать нельзя, потому что, может быть, они как раз сейчас тоже во сне узнают, кем они станут, когда вырастут. Он немного расстроился, но уже через минуту снова спросил меня: «Как ты думаешь, когда я проснусь, я вспомню, что был у тебя в гостях?» Я с сомнением покачал головой и ответил: «Ведь я же не помню». «Да, ты знаешь, вот иногда приснится – и всё-всё помнишь: как прыгаешь, отталкиваясь от земли, до самых небес, или сидишь на карнизе шестиэтажного дома, и ни капельки не страшно», – и он с сожалением улыбнулся. «А иногда утром проснусь – и ничего не помню. Слушай, а может, я к тебе уже приходил?» Я отрицательно покачал головой: «Нет, это в первый раз».

В это время из спальни вышла моя жена, зашла на кухню, странно на меня посмотрела и сказала: «Ты чего не спишь, сидишь тут, чего-то бормочешь… Иди ложись». Но спросонья не смогла разглядеть моего маленького гостя, а может, видеть его мог только я. А он так настороженно смотрел на нее, и когда она ушла, спросил: «Слушай, а что это за рыжая тётка?» – кивнув головой в сторону спальни. «Знаешь, это моя жена, но ты не думай, она добрая, просто она совсем сонная», – постарался я его успокоить. Но он так насупился, и смотрел на меня явно недружелюбно, а потом, собравшись, спросил: «А как же Ритка, как ты мог её бросить?»

И тут я вспомнил самую первую симпатию моей жизни. Это была моя соседка по даче, стройная весёлая девчонка. Она мне нравилась больше всех девчонок на свете, а когда мы с ней в кустах первый раз в жизни поцеловались, для меня перевернулся весь мир, и я представлял её своей будущей женой. Мы с ней мечтали о том далёком времени, когда мы вырастем, и у нас будет много детей; но это были просто детские мечты, которые рассеялись, как утренний туман. Но как я мог объяснить это мечтателю, фантазёру, которому было только двенадцать лет, и для него лучше неё не было девчонки на всём свете?

И всё-таки я ему сказал: «Понимаешь, она, когда выросла, встретила другого мужчину, и у них сейчас тоже есть дети, правда, две девчонки, а не мальчишки, как у меня, ну а я, разумеется, встретил другую девушку, мы с ней друг друга полюбили и поженились. Ты не расстраивайся, мы с Риткой дружим и иногда семьями встречаемся». Малыш пожал плечами и сказал: «Не знаю, мы с Риткой никогда бы не расстались». В кухне повисло молчание, мой гость, видно, на меня обиделся и не хотел со мной разговаривать, уж я-то его хорошо знаю: если что не по нему, вот так замкнётся – и всё, отец даже не мог напугать ремнём. Но я знал и его слабые стороны – он ужасно любил истории о путешествиях, и я как бы невзначай сказал: «А знаешь, я на Камчатке был, лазил по вулканам, летал там на вертолёте, а медведей там столько видел, что ты даже представить себе не можешь, их там так много, как кошек у нас во дворе было». Он весь преобразился, его глазёнки засверкали, и он сказал: «Врёшь, наверное». – «Не вру, зуб даю», – и я щёлкнул ногтем по зубу. «Вот здорово! Значит, и я там побываю», – и просительно добавил: «Ты главное побольше езди, это же так интересно!» Но потом почему-то опять насупился и замолчал, и у него было такое выражение лица, как будто он хочет о чем-то спросить и боится, я это заметил и попросил его сам: «Ты можешь меня спрашивать о чём хочешь, давай». Он ещё долго собирался, а потом наконец спросил: «Это самое главное, зачем я к тебе пришёл… Скажи мне, ты стал космонавтом?» – и его глаза с надеждой смотрели на меня, ожидая, что же я отвечу.

И я вспомнил то детское звёздное небо, когда невозможного просто не существует, и наши мечты кажутся нам явью; мы представляем себя героями за штурвалами космических кораблей, да в те мгновения мы ими и являемся, и покоряем просторы Вселенной в своих мыслях. Соврать ему я просто не мог, но слов успокоения не нашел, просто сказал: «Не получилось». Он положил голову на свои маленькие ладони и заплакал. Не выдержал и я. Мы с ним сидели за чайным столом, и слёзы бежали по нашим щекам, как убежавшие вдаль мечты. Да, я очень хотел стать космонавтом, но, к сожалению, не сложилось, как и многое другое.

А за окном начинало понемногу рассветать, ветер разогнал громады облаков, и небо стало совершенно чистым и полным утренних звёзд. Мой маленький гость допил свой чай и спросил: «А кем ты стал?» – «Знаешь, малыш, я очень много работаю и путешествую по свету, а ещё я пишу сказки для детей». «Ты пишешь сказки для детей?!» – если бы вы знали, как он обрадовался. «Значит, я буду сказочником! Да это же ещё лучше, чем космонавтом, ведь меня будут знать все дети на земле», – и он так громко выражал свою радость, что я испугался, что моя жена снова проснется. Потом он взобрался ногами на стул, громко сказал: «Это классно!» – и исчез.

Я остался один на своей кухне, весь дом понемногу просыпался, звеня будильниками и свистками чайников. Наступало утро.