Дмитрий Барчук - Александрия

– Вас уже ждут, Михаил Аркадьевич, – учтиво произнес он и провел меня в отдельный кабинет.

В полумраке за сервированным столиком вполоборота ко мне сидел пожилой мужчина с благородной сединой на висках и выразительным греческим профилем.

Завидев меня, он, как истинный джентльмен, встал и первым протянул мне руку для пожатия, радушно улыбаясь.

– Меня зовут Семен Семенович, – представился мой новый знакомый, но, не дав мне раскрыть рта, перебил: – О вас, Михаил Аркадьевич, мне все известно. Поэтому можете без лишних прелюдий сразу переходить к существу вопроса.

Я сел напротив собеседника и теперь имел возможность хорошо разглядеть его. Правильные черты лица, прямой нос, поджатые губы, высокий лоб, раздвоенный подбородок. Цвет и выражение глаз я рассмотреть не мог, потому что они были прикрыты затемненными стеклами в дорогой оправе.

– Какой суммой свободных средств вы сейчас располагаете? – сразу спросил меня Семен Семенович.

Я понял, что играть с этим человеком в кошки-мышки не имеет смысла, и прямо ответил:

– Около девятисот миллионов долларов.

Он задумчиво покачал головой и произнес:

– По нынешним временам это очень большие деньги. Как же вам удалось втихаря накопить столько? Хотя, впрочем, я догадываюсь, откуда они. Семь лет назад мы потеряли из виду приблизительно такую же сумму. Я вас правильно понял: это те самые деньги?

– Да, – ответил я охрипшим голосом, и мое горло окончательно пересохло то ли от страха, то ли от важности переживаемого момента.

– И теперь вы хотите вернуть нам наши же деньги, но при этом выдвигаете еще какие-то условия.

Я выпил стакан минеральной воды и вымолвил:

– За семь лет я заработал больше, но к этим счетам даже не притрагивался.

– А сейчас вы решили, что настал момент истины и что вы можете диктовать нам свои условия? А вы не переоцениваете свои возможности, Михаил Аркадьевич? Вы же банкрот. Списать вас сейчас куда проще, чем вытащить. А выведать у вас несколько цифр – дело техники. Поищите аргументы более убедительные.

Я понял, что сейчас могу проиграть все, даже жизнь, и выложил свой последний довод.

– У меня есть конкретный план, как не только вернуть утраченные активы холдинга, но даже их приумножить. Причем кратно.

Мой собеседник ближе склонился ко мне:

– Это интересно. Продолжайте.

Я окончательно пришел в себя. Теперь разговор свернул в привычное для меня русло. Я просто убеждал очередного инвестора, как нам совместно заработать деньги. Это был мой конек, и я его оседлал.

– Любая проблема – это замаскированная удача. Надо ее только вовремя разглядеть. Акции всех российских компаний, не только моей, сейчас стоят копейки. Поэтому надо покупать не валюту, а российские акции. Сейчас ни у кого нет денег, а у нас они есть. Я уверен, что мы со временем легко отыграем, что потеряли на девальвации рубля, за счет роста курсовой стоимости акций. В идеале я вообще бы думал половину из женевских денег отдать вам…

Семен Семенович вопросительно посмотрел на меня. Но я, как будто не заметил этого его взгляда, продолжал рассуждать:

– А на вторую купить еще какие-нибудь активы в нефтяной отрасли. Например «Востокнефтегаз». Я свою квоту преференций после президентских выборов уже использовал сполна, но если бы вы подключили свое влияние, я уверен, сделка прошла бы как по маслу. Все равно когда-нибудь цены на нефть вырастут. Вы бы, кстати, посодействовали этому процессу. А сейчас такой прекрасный шанс! Я не хочу его упускать.

– В ваших рассуждениях есть логика, – согласился Семен Семенович. – Но какое же вы хотели поставить условие?

Я набрался смелости и сделал отчаянное предложение:

– После покупки новых активов мы должны легализовать наши отношения. Вы называете мне имена конкретных людей, а я оформляю на них указанные вами пакеты акций объединенной компании. Я хочу создать лучшую корпорацию в стране. С прозрачным бухгалтерским учетом. Чтобы ее акции котировались на ведущих фондовых площадках мира. Привлекательную для любых инвесторов. Поверьте, я знаю, как это сделать на практике. И я сделаю это! Но руки у меня должны быть свободными. Я должен чувствовать себя хозяином бизнеса, а не простым исполнителем.

– И чего же вы хотите от нас?

– Контрольный пакет акций новой большой компании!

Семен Семенович встал из‑за стола и подвел итог нашему разговору:

– Я должен посоветоваться относительно вашего предложения. Вы можете поужинать. Здесь неплохо кормят. А ответ от нас вы скоро получите. Всего доброго. И берегите себя.

– Как же я тебя раньше не раскусил? – сетовал Леонид, поднимая рюмку водки, когда мы с ним обмывали успешное заключение сделки у меня на кухне.

Точнее сказать, по-настоящему обмывал только он, я же пил только свежевыжатый апельсиновый сок.

Он завалился ко мне с двумя бутылками водки, уже изрядно поддатый, в одиннадцатом часу вечера. Таня уже уложила ребятишек спать, мы тоже легли в постель и, засыпая, смотрели одним глазом в заведенный на sleep телевизор.

– Ну и задачку ты им подкинул. Целых три дня совещались, решая, что с тобой делать. Лорд Ротшильд вовремя дал интервью газете Time’s и назвал тебя самым перспективным из молодых российских бизнесменов. Может, это и склонило чашу весов в твою пользу. Но ты – тоже молодец. Здорово держался с Сим Симом. Он тертый калач, а тебя после вашего разговора он зауважал и поверил в твой план. Ну, теперь, брат, держись. Мы им всем нос утрем. Правда ведь, Мишаня? Одно дело пахать на дядю, а другое – на себя!

Я отхлебнул глоток сока и спросил Леонида:

– А тебя они точно включат в состав акционеров?

Неклюдов уставился на меня своими белесыми глазами и пьяным голосом поинтересовался:

– А ты разве со мной не поделишься?

Я был готов к этому вопросу, поэтому ответил сразу:

– Нет, Леня, не поделюсь. В будущем холдинге моими должны быть пятьдесят процентов плюс одна акция. А все остальное – ваше. Делите, как хотите.

Мой заместитель слишком демонстративно засмеялся, хлопнул меня по плечу и заявил:

– Не дрейфь, старина. Куда они без Неклюдова. Коней на переправе не меняют. Да и ты за мной, как за каменной стеной. Ты ведь не забыл, что я тебя от смерти спас. Правда ведь?

Я нахмурился. Леонид махнул еще одну рюмку. И пока он пережевывал кусок колбасы, я задал ему один вопрос, который уже давно собирался задать:

– Признайся, только честно, тогда в 91‑м дядя Ваня сам выбросился из окна или же вы ему все-таки помогли?

Леонид даже поперхнулся от неожиданности и отрицательно затряс головой.

– Я же тебе говорил, что сам он сиганул. Мы его даже остановить пытались. Но какой там! Верткий был старикашка.

– Побожись, что не врешь!