Дмитрий Барчук - Александрия

Моя речь длилась более получаса. В конце я даже немного охрип от напряжения, но высказал все, что хотел. Максимально корректно, насколько смог.

– Миша, неужели ты настолько любишь деньги, что готов пожертвовать своей свободой, а может быть, даже жизнью ради них? – спросил меня Редактор, когда я вернулся в камеру после суда.

– А ты, Коля, можешь назвать себя бессребреником? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Увы. Я вынужден признать, что деньги играют важную вспомогательную роль в моей жизни. Когда они у меня есть, я могу делать то, что хочу, а когда их у меня нет, я вынужден делать то, что хотят другие. Но, поверь мне, если бы у меня были сейчас деньги, я бы и на минуту здесь не задержался.

– А куда ты дел свои деньги? Вроде бы газету свою продал одному олигарху недешево. По крайней мере, на безбедную жизнь должно было хватить. А ты вот в тюрьме прохлаждаешься. Непонятно как-то?

– Чего тут понимать. В Библии сказано, что нельзя служить Богу и Мамоне одновременно. Но золотой телец к тому же ревнив. Пока ты играешь по его правилам, он с тобой, но стоит отодвинуть его на второй план, как он тут же начинает тебе мстить. Пока я был редактором, деньжата у меня всегда водились. А когда надоело каждый день продавать свою совесть и я сказал себе «хватит», на мой век заработанного достаточно, все быстро изменилось. Я положил свои миллионы в надежный банк и решил: буду жить на проценты, как рантье. Путешествовать по миру, писать книги, думать о душе. В общем, посвящу остаток жизни тому, чего раньше был лишен в деловой сутолоке. Но недолго длилась моя безоблачная счастливая жизнь. Мой надежный банк лопнул во время августовского кризиса, и почти все мои сбережения улетучились вместе с ним. Благо я додумался часть денег вложить в лицензию на разработку одного нефтяного месторождения. Но этого хватило только на оформление бумаг в соответствующих органах, на освоение недр у меня уже не осталось ни копейки. Пришлось искать компаньона для совместной реализации моего проекта. Но после кризиса, сам знаешь, найти инвестора даже в нефтянку было задачей не из легких. Иностранцы боялись России, как черт ладана. Ну и нарвался я на одного проходимца. Он занял несколько миллионов долларов у одного крупного нефтяного холдинга под залог моих акций, а потом взял и скрылся. Чуть позже я сам отыскал нормального инвестора и продал ему свою компанию вместе с лицензией. У меня к тому времени накопилось уже изрядное количество долгов, поэтому основная масса денег разошлась быстро. Поверь, Миша, я, правда, не знал, что в депозитарии на моих акциях стоит «сторожок», что они заложены. Потом это, конечно, выяснилось. Разразился скандал. Дескать, такой уважаемый человек занимается мошенничеством. Но делать-то нечего. Получается, что я на самом деле продал одни и те же акции двум разным покупателям. Этого моего агента найти так и не удалось. Он слинял с миллионами очень далеко, в Бразилию. Пришлось за все отдуваться мне. Ваши коллеги поставили условие, чтобы я вернул им всю сумму залога, но у меня такой суммы не оказалось. Вот и сижу здесь, жду, когда выловят этого удальца из дебрей Амазонки. Другого способа возместить ущерб у меня нет.

– Да, грустная история, – согласился я. – Но она ведь свидетельствует против тебя. Остановиться в этой гонке – значит отстать безвозвратно. Поэтому надо гнать до конца.

Но Редактора мой вывод явно не устроил.

– Ничего моя история не значит. Мне просто не повезло. Хотя, с другой стороны, как посмотреть на это дело. Не будь этой аферы с акциями, я бы никогда не угодил в тюрьму, а не попав сюда, я бы никогда не познакомился с тобой, Миша. А сдается мне, что это наше знакомство только начинается и продлится еще очень долго.

– Зато мне так не кажется, – огрызнулся я.

Но Редактор, словно не слыша меня, продолжал читать свою нотацию.

– Дети «экономикс»! – ворчал он, наливая в кружку кипяток. – Дорвались до халявы! Да куда в вас столько входит? Никак остановиться не можете, все хапаете и хапаете, будто собираетесь жить вечно. Для потомков стараетесь? Да им, по большому счету, начхать на ваше богатство. Все равно у них будет своя жизнь, и не известно еще, что принесет им наследство: пользу или вред? Им же просто не интересно будет жить на всем готовом. Дураки вы, господа олигархи, медвежью услугу оказываете своим чадам!

Я молчал, ибо на это мне нечего было возразить. Я и сам уже пришел к похожим выводам. А Редактор только входил в раж.

– Безграничные потребности человека в мире ограниченных ресурсов! – передразнивая известного экономиста, ехидным голосом протянул оратор. – Вот ваш девиз. Пряников сладких всегда не хватает на всех. И потому жрать надо их от пуза, пока не лопнешь. Разве ты, Миша, не понял, что нормальные потребности современного человека – не столь высоки. Чтобы полноценно питаться, хорошо одеваться, жить в достойной квартире, ездить на машине, которая не ломается каждую неделю, не нужны миллиарды. Если ты будешь злоупотреблять даже самым дорогим коньяком, ты все равно рано или поздно станешь алкоголиком. Если будешь поглощать чрезмерное количество калорий, даже в виде самых изысканных блюд, ничего кроме вреда такая диета твоему организму не принесет.

Николай будто бы озвучивал мои мысли, поэтому у меня не было необходимости что-то говорить самому.

– Извини, Миша, но меня блевать тянет, когда по телевизору показывают новых русских пижонов, а особенно их жен, разукрашенных бриллиантами, и детей, исполненных снобизма. Для них свет клином сошелся на потребительстве. Они больше ничего для себя в этом мире не нашли, кроме тряпок, машин, вилл, яхт, драгоценностей… Но ведь это убогие люди! Мир более многообразен, чем самый большой супермаркет. Деньги – это еще не все в жизни!

Редактор отхлебнул из кружки дымящийся чай.

– Может быть, потребности человека безграничны, если под этим понимать жажду открытий ученого, безудержный полет фантазии писателя, животворящую кисть художника и покаянную молитву грешника. Но это из области нематериального. Это порыв души человека. Его не измеришь ни на какие караты!

– Но ведь так было испокон веков, – возразил я. – Всегда были знать и чернь. Богатые и бедные. Творцы и администраторы. На этих противоречиях и развивался мир. Неравенство среди людей заложено природой, и людям, как бы они того ни хотели, этого не исправить. Оно является двигателем прогресса. Еще Уинстон Черчилль заметил, что капитализм – это неравное распределение блаженства, а социализм – равное распределение убожества. Третьего, увы, не дано.

Редактор отставил свой чай на стол и устало произнес:

– Но кроме неравенства в природе заложена еще и гармония. Одно уравновешивает другое. Хищник сам становится добычей другого хищника, более сильного. Но вы же, господа олигархи, хотите и того, и другого. К другим относитесь по законам природы, а рассчитываете на отношение к себе окружающих по цивилизованным, христианским законам. Так не бывает, дорогой ты мой. Хочешь, чтобы закон и нравственность торжествовали над произволом и грубой силой, сам становись цивилизованным. Ты думаешь, что народ – тупой и невежественный, куда ему укажут, туда он и пойдет, как стадо баранов. Ты глубоко ошибаешься, Миша. Может быть, подавляющее большинство и не разбирается в процессуальных тонкостях и правовом крючкотворстве, но нашему народу присуще внутреннее чувство справедливости. Я думаю, что если бы провели референдум по поводу раскулачивания богатых, то Растроповича и Билла Гейтса народ бы не тронул. Потому что их состояния заработаны собственным талантом и тяжким трудом. А твоего ума, Миша, извини, хватило только на то, чтобы по-умному украсть государственную собственность. И даже это тебе могут простить. Если ты потратишь свои капиталы на богоугодное дело. Как Генрих Шлиман, например. Сколотил свое состояние на торговле оружием, но вовремя понял, что пора остановиться и занялся археологией. И в историю он вошел не как успешный делец, а как первооткрыватель Древней Трои. Вот чему стоит посвящать жизнь!