Дмитрий Барчук - Александрия

Погребение тела состоялось 13 марта 1826 года в Петропавловской крепости.

– Но ведь можно вскрыть гробницу и сделать анализ ДНК, чтобы раз и навсегда убедиться: царь там лежит или нет?

– Не ты один такой умный. Конечно же, гробницу в Петропавловской крепости вскрывали, и не раз. Но почему-то всегда находилась какая-то сила, не дававшая информации об этом стать общедоступной. При царствовании Романовых – понятно. Честь императорской семьи, репутация династии и все такое. Но и большевики тоже крепко держали язык за зубами. В их историческую версию поступок крепостника Александра I никак не вписывался. Гробница в Петропавловской крепости, скорее всего, пуста, мой друг. По крайней мере, до 1864 года, пока в Томске не умер старец Федор Кузьмич, панихиды по императору Александру I в православных храмах не служили.

После смерти Александра его брат Константин, как и предполагалось, отрекся от короны в пользу младшего брата Николая. Тот вступил на российский престол и правил империей под именем Николая I до 1855 года. Первое, что сделал новый монарх, – жестоко подавил декабрьское восстание на Сенатской площади. Пятеро из декабристов были повешены. Мораторий на политические казни, строго чтимый Александром I, был отменен. Остальные сосланы, в основном в Сибирь.

Аракчеев не ошибся в преемнике. Но сам он был вынужден сложить с себя большинство полномочий, которыми его наделял предыдущий царь, оставив за собой лишь пост главного начальника военных поселений. Однако свое влияние при дворе сохранил.

Императрица Елизавета Алексеевна не стала сопровождать гроб с телом мужа в Петербург, а осталась в Таганроге долечиваться. Но затем переменила решение и отправилась в столицу. По дороге 4 мая 1826 года она неожиданно скончалась в городке Белеве между Орлом и Костромой. А вскоре в древнем Сырковом монастыре в Новгородской губернии появилась новая монахиня Вера, давшая зарок молчания.

– А что, по-твоему, делал освободившийся от бремени власти Александр?

– Я думаю, что последним российским портом, куда заходила яхта Шервуда для пополнения запасов воды и продовольствия, была Евпатория, на западном побережье Крыма. Потом они пересекли Черное море. Я представляю, с каким томлением сердца бывший российский император наблюдал за мечетями и минаретами Константинополя, когда их судно проходило Босфор. Ему ведь так и не удалось прибить щит на вратах Царьграда и прорубить окно в Средиземноморье.

Потом была длительная остановка в Иерусалиме. Может быть, англичане оставили даже государя в каком-нибудь православном монастыре на Святой земле, а через какое-то время, например через год, вернулись за ним и продолжили свое путешествие.

Затем Египет. Он не мог не побывать в тех местах, где Наполеон отыскал древнюю камею с изображением императора Августа. Тем более не пришвартоваться в порту с таким благозвучным названием – Александрия.

И, конечно же, Индия. Мечта всех великих завоевателей.

Суэцкий канал еще не построили, и поэтому нашим путешественникам, чтобы попасть в эту страну чудес, пришлось бы обогнуть Африку. В этом случае он обязан был упросить капитана сделать крюк и заглянуть на остров Святой Елены, чтобы поклониться могиле своего великого врага.

Я иногда закрою глаза и вижу, как потрепанная штормами яхта пристает к индийскому берегу. Я почему-то уверен, что это Гоа. Старая португальская колония.

Бескрайние, безлюдные песчаные пляжи протянулись на многие мили. И он, весь заросший бородой, измученный многонедельным плаванием через Индийский океан, сходит на эту вожделенную землю.

Маленькие крабики шустро разбегаются от его тени и прячутся в свои многочисленные норки. А по пляжу лениво бродят полусонные коровы и такие же собаки, которым, как и людям, все безразлично.

Ты знаешь, когда я продал свою газету, то первым делом улетел в Гоа. И там я понял, почему хиппи избрали это место для своей тусовки. Релакс – полный. Никто никуда не торопится, все дремлют на ходу. Я два месяца валялся на пляже, жил в какой-то лачуге там же, на пляже, и кайфовал от этой безмятежной жизни.

Потом, вероятно, его путь лежал в Тибет, к буддийским монахам. Путешествие по Индостану заняло бы у него года три.

Затем Индокитай, где у него случится романтическое приключение, плодом которого станет рождение долгожданного сына.

Не смейся над полетом моей безудержной фантазии. Между 1897 и 1902 годами в Сингапуре объявился очень старый человек, называвший себя Prince Alexander Tsar. Иными словами, сыном Александра I.

Вьетнам, Китай, Япония, плавание через Тихий океан, русские поселения в Калифорнии, путешествие на лошадях через Северную Америку, снова Европа и, наконец, Россия.

Достойно проведенное десятилетие.

А осенью 1836 года к кузнице близ города Красноуфимска Пермской губернии подъехал всадник на белом коне. Высокого роста, благородной осанки, скромно одетый, лет шестидесяти на вид. Документов при нем не оказалось, а сам он назвался крестьянином Федором Кузьмичом, не помнящим своего родства. От дальнейших показаний он отказался.

Его арестовали и судили за бродяжничество. Суд приговорил его к наказанию 20 ударами плетью и ссылке в Сибирь на поселение. С этапом он был отправлен в Томскую губернию.

Но это уже совсем другая история.

Престольный праздник в Красноярске. Мороз под сорок. Горожане, плотно закутанные в меховые шубы, направляются к Спасскому собору.

От ограды до самой паперти в два ряды выстроились нищие: калеки и убогие, горбатые и хромые, безрукие и безногие.

Вдруг вся братия встрепенулась и, как по команде, устремила свои взоры в одну сторону.

– Это он! Он! Идет, идет! – перешептывались нищие и старухи и испуганно крестились.

Богомольцы тоже остановились, не дойдя до паперти, и смотрели в ту же сторону, что и нищие.

По заснеженной, обдуваемой поземкой улице быстро, большими шагами шел высокий старик с длинной седой бородой, одетый в одну ситцевую рубаху, тиковые штаны и совершенно босой. В руке его была большая толстая палка, за спиной мешок.

Он ничего и ни у кого не просил, но мешок его, будто по волшебству, наполнялся подаяниями.

Почувствовав, что сумка уже полная, старик останавливался, снимал свою ношу с плеч и раздавал все, что ему надавали добрые люди – деньги, хлеб, одежду, нищим.

– Берите, православные! Это ведь не мое… Вон сколько всего наложили…

Калеки и юродивые, пораженные его необычным видом и щедростью, молились ему вслед.

А он, раздав все до последней копейки, до последнего куска хлеба, надевал на себя пустую сумку и, помолившись, шел дальше к храму.

Несмотря на его внешнюю суровость, бродяжий вид, косматую, давно не чесанную седую бороду, его голубые, как небо в ясный апрельский день, глаза светились лучезарным светом.