Олег Бажанов - Приговоренный жить

– Почему же тогда в российских СМИ проходит информация о том, что «Аль-Каида» воюет с нами?

– Это отвлекающий политический ход. Россия на данном этапе сама не может противостоять США – нет сил. Чтобы не дать Америке повод для нанесения удара по территории России, обвинив в симпатиях к Усаме бен Ладену, наши силовые структуры выработали такую тактику, будто мы находимся с «Аль-Каидой» в состоянии войны. Теперь США не могут предъявить нам огульных обвинений в поддержке мирового терроризма, и им трудно аргументировать перед всем миром свою позицию по Чечне. Европейским защитникам прав человека тоже теперь трудно обливать нас грязью. Мы выбили у них из рук основной козырь – «Аль-Каиду». Но на Западе – не дураки. Они скоро выработают новую восточную тактику, чтобы поставить Россию в зависимое положение. А у нас все еще не будет сил для отражения американской агрессии.

– И какой же выход?

– Ввести войска в Чечню и уничтожить гнездо терроризма и развала страны! Делать это надо уже сейчас – пока не стало поздно. И надо срочно поднимать из разрухи армию!

– А дадут ли нам это сделать? – в голосе Иванова прозвучало сомнение. – При таком правительстве и депутатах…

– При нынешнем президенте и его окружении – конечно, нет! – Быстров был категоричен. – Но я уже сказал, что скоро все изменится.

– Хотел бы я иметь твою уверенность, – вздохнул Иванов.

– А ты поверь своему боевому другу. – Быстров выпил стакан чая залпом. – И еще послушай, что я скажу: даже если мы сейчас перехватим у боевиков инициативу на Кавказе, с Америкой нам еще придется столкнуться жестоко. Это будет борьба за рынки.

– Ну да. Американцы любят повторять: это бизнес – ничего личного! – скривился в усмешке Иванов.

– Да, это одно из правил развития экономики – конкуренция. Но пока нам надо выиграть войну с террористами на своей территории. – Быстров откинулся на спинку стула и стал смотреть на Иванова. Тот не опустил взгляда:

– Я так понимаю, в России она уже началась? Читал, что в переводе с латыни террор означает «ужас».

– Правильно, – согласился Быстров. – А толковый словарь определяет понятие «терроризм» как насильственные действия преступных лиц в целях подрыва существующей власти. Причем, кроме людских потерь, он влечет огромные политические, экономические и моральные потери, оказывает сильное психологическое воздействие на большие массы людей. Но особую тревогу вызывает то, что, объявляя свою противоправную деятельность джихадом – войной против «неверных», преступники навязывают миру конфронтацию между религиями. Поэтому стоит отделять «ислам» и «терроризм» как два разных понятия, не поддаваясь на попытки Запада навязать нам ложный, искусственно созданный образ врага.

– Да, страх может заставить изменить очень многое, – качнул головой Иванов. – Это крупный козырь в умелых руках.

– И чей-то очень прибыльный бизнес, – подсказал Быстров. – Вложенные в него дивиденды окупаются в десятки раз. Тебе мешает конкурент – убей его, забери его деньги. Другим наука будет. Тебе не нравится политика правительства какого-то государства – взбудоражь народ парой-тройкой кровавых акций, и нет того правительства. Соседям урок будет. Тебе не нравится налаженный бизнес или отношения между другими партнерами – взорви бизнес, внеси раздор в отношения религиозными, национальными разногласиями, и у тебя нет конкурентов. Это обыкновенный бандитский почерк в государственных масштабах. Но он очень доходен. Сейчас Масхадов дал согласие на размещение на территории Чечни лагерей и баз подготовки террористов, где инструкторы – иностранные наемники, и получил свои деньги. Этих баз и лагерей уже более тридцати. Как ты думаешь, против кого пойдут воевать их выпускники?

– Думаю, что никак не против Америки.

– Правильно. Разве может пес кусать хозяина? Если кончится финансовая подпитка, то не станет и лагерей в Чечне. Но сейчас в арабских странах создается единый международный террористический центр, где будут аккумулироваться финансы со всего мира и планироваться акции. Тех, кто хотел бы владеть запасами России, там хватает. Так что война наша только началась.

– Смотрю я на тебя, Виктор, и думаю: ты или фанат своей профессии, или сумасшедший. Какая война? Нам всем было сказано, что врагов у нас нет. Это политика государства! Деньги бандитам идут не только из-за границы. Ни для кого не секрет, что чеченская диаспора во всех регионах России обложена данью и платит чеченскому криминалу. И криминал этот – и есть бандиты Басаева, Масхадова и им подобным. Чеченский криминал очень тесно связан с российским. Весь незаконный бизнес задействован в финансировании Ичкерии! А уже оттуда часть денег, совершив оборот, поступает в Москву. Вы хотя бы с этим разберитесь, А потом уже замахивайтесь на заграничный террористический центр.

Быстров насупился и опустил взгляд.

– Что же ты, Саня, бьешь-то по самому больному месту, – тихо прорычал он. – У меня сердце кровью обливается, когда я вижу, что творят наши руководители. Но я не маг и не могу все исправить, лишь взмахнув волшебной палочкой, или силой мысли! – Быстров поднял на Иванова горящий ненавистью взгляд. – Я тоже – тот самый народ, который продают и предают ежедневно! Но все скоро изменится!

– Я тоже на это надеюсь, – примирительно сказал Иванов…

На следующий день в кабинете следователя вместе с Быстровым присутствовал майор Агеев и незнакомый мужчина в «гражданке». Когда Иванов вошел, Агеев сидел в милицейской форме за столом, а одетый по «гражданке» Быстров стоял у окна лицом к двери, облокотившись на подоконник. Иванова ждали. Быстров и Агеев его поприветствовали дружеским рукопожатием как старого знакомого, незнакомец сухо поздоровался кивком головы.

Когда Иванов сел на свое обычное место – за стол напротив следователя, Агеев открыл лежащую возле него тонкую папку с документами и быстро пробежал листы глазами.

– Я ознакомился с твоим подробным рапортом, Александр. В связи с этим возникли некоторые вопросы, – Агеев посмотрел на Иванова. – Вопрос первый: почему ты не включил радиомаяк на тревожной частоте при задержании колонны спецназом? Почему не подал сигнал тревоги?

Агеев замолчал, давая Иванову возможность обдумать ответ.

Но тот уже не раз прокручивал в голове всевозможные вопросы, поэтому долго думать не стал:

– Захват прошел очень быстро, никто ничего не успел сообразить. Вначале я сам решил, что это милиция. Дальнейшие события развивались стремительно. И когда я вспомнил про радиомаяк, то мы уже ехали с Батуриным и Сизовым на «Газели» – подальше от остановленной колонны. Еще я подумал, что мы не вышли за границы Московской области. А по инструкции, маяк нужно было включить после ее пересечения.