Инна Тронина - Постумия

– Да, конечно, но… Разум сопротивляется, а душа страдает, плачет! – Я ловила во взгляде Чарны тревогу и жалость, и потому даже начала заикаться. – Всю ночь меня комар грыз – наверное, от тепла проснулся. А потом самое страшное началось. Под утро, когда было это затмение, мне приснился Михон. Он похоронен в Питере, на Южном кладбище. Я не провожала его, потому что лежала в больнице. И до сих пор страдаю. И вот, во сне эта багровая Луна, прямо-таки гигантская, висела в небе. Михон ходил вдали, по кучам земли, у своей разрытой могилы. Когда увидел меня, протянул руки. Но перейти через канаву не смог. Он мне сказал: «Мы не простились с тобой, Марианна. Приходи сегодня ко мне». Но я не могу сорваться в Питер, понимаете? И потому решила прийти в другую церковь, поставить за братишку свечку. Ему так плохо там, так тяжко! И лицо красное, будто окровавленное. Вы себе не представляете, в каком состоянии я проснулась!

– Очень даже представляю, – прошептала Чарна. Раньше я никогда не видела её такой испуганной, растерянной. – Я знаю, что убитые до срока очень страдают. У них ужасная энергетика смерти.

– Вот именно! Хорошо, что вы меня понимаете. Мне до сих пор стыдно, что выкрутилась, ушла из сыроварни живой. А вот братишка не смог. Если не помолюсь за него, вообще никогда не засну. Заодно навещу могилу дядиного тестя. И ещё одного близкого мне человека, тоже убитого. Пусть и ему будет хорошо. Им всем. Хочу попросить Бога об этом…

– Попросите! – Чарна немного помолчала, поглаживая котёнка. – Но так ли нужно делать это именно сейчас – в час пик и в непогоду? Мы с мужем могли бы сопровождать вас. Нам это не в тягость. Или кто-нибудь другой, из домашних?..

– Нет, именно сегодня! И я должна быть одна – там, с ними. Не отговаривайте меня, прошу. Я всё решила. Это не обсуждается.

– Да, ваше слово железное, – улыбнулась Чарна. – Куда вы хотите ехать? На Кунцевское?

– Да. И на Троекуровское. Если вам вдруг позвонят с Рублёвки, так и скажите. Они поймут. Я же сбежала из дома, когда все разъехались. Только записку оставила. Но я надолго не задержусь. Поставлю свечки, закажу поминание. Домашние ни за что не отпустили бы меня. Замуровали заживо…

– Если бы не беременность, вам помогла бы депривпация, – задумчиво сказала Чарна.

– А что это такое? – Вроде, слышала слово, но никак не могла вспомнить его значение.

– Лишение себя сна. Сама пробовала – помогает. Применяется при лечении депрессии. Человек осознанно не спит долгое время. Потом ложится спать, просыпается. И у него поднимается настроение. Происходит как бы перезагрузка организма. Между прочим, молодёжь сейчас используется этот метод для развлечения. Не спят сутки-двое, и ловят от этого кайф, как от наркотика. У некоторых даже галлюцинации начинаются. Но вам, скорее всего, врачи не позволят.

– А я и спрашивать не стану. Если поможет, начну применять. Хуже, чем было, уже не будет. Ещё одна такая ночка – и меня переклинит. Ребёнок так дёргался, что ножками мне все внутренности измолотил. Один раз даже почудилось, что он плачет там, внутри. Нет уж, благодарю покорно!

Я взяла из корзины другого котёнка – чтобы успокоиться. Породистая кошка Чарны прижила потомство в Кинешме от простого полосатого кота. Из-за этого теперь приходилось раздавать выводок бесплатно – по Интернету.

28 сентября (ранний вечер).

– Что-то мы с вами, Марианна, совсем загрустили, – опомнилась Чарна. – Да, всё случившееся просто невероятно! Но, Геннадий говорил, есть и добрые вести.

Мы с Чарной гладили пушистых пищащих котят. Потом они заурчали на всю комнату. Сначала их было пятеро, а теперь осталось двое. Если бы не ожидаемое прибавление семейства, я захватила бы одного – в Питер.

– Да, Лелька с Дроном скоро брачуются. Сначала она стала рабочей женой, то есть создавала шефу уют на службе. А потом Дрон к ней в Зеленогорск переехал. Правда, временно. Из декрета выходит сотрудница, которую Лёлька замещала в «пожарке». Она в Ушково живёт. Уже третьего родила…

– А Лёля куда стопы направит? Тоже в декрет? – рассмеялась Чарна.

– Вот уж не знаю! Пока, вроде, не хочет. Сперва надо проблемы Дрона решить. Теперь это будет легче сделать. Как Лелькин муж он легализуется здесь. А больше Дрон ни о чём и не мечтает. Он хочет поступить в моторизированную роту батальона питерского ОМОНа. Не знаю, получится ли это у него. Но ведь жил на море, умеет управлять катером, прекрасный ныряльщик. Как раз по их профилю. Они работают вместе с инспекцией по маломерным судам. Этакие «водные гаишники». Спасают утопающих, ловят пьяных судоводителей, ищут на дне разные опасные предметы. Всё это происходит в акватории Невы и Невской губы – примерно на восьмидесяти километрах. В Смолячково, где моя бабуля живёт в интернате, есть пост МЧС «Берег». Дрон с Лёлькой туда в гости ездили, и он загорелся идеей…

– Так а сама Лёля что на будущее выбрала? – не унималась Чарна. – Или не решила ещё?

– Вбила себе в голову, что должна быть инкассатором. Надоело, говорит, бумажки перекладывать. Здоровье она практически восстановила…

– А разве женщин туда берут? – удивилась Чарна.

– Лелька говорит, что скоро разрешат. А пока её обещали взять тоже «на бумажки». То есть на организационные и управленческие вопросы. Для начала – в низшее звено. Но ничего, Лелька и там себя покажет!

– А группой кто будет руководить? – спохватилась Чарна. Она всё знала от Старика, и я могла быть откровенной.

– Группу нашу переводят в разряд «спящих». – Чарна прекрасно знала, что это означает. – Пускай шум уляжется, а там посмотрим. Дядя так решил. Не надо пока гусей дразнить. И так чуть задницы не задымились. Лёлька с Дроном лодку купили – «Форд Ф-340», за тридцать две тысячи. Гоняют по заливу, по Неве, по Ладоге. Дрон ведь толком ничего здесь не знает. Вот и хочет, чтобы любимая женщина показала ему свой родной край. После Крыма Дрону холодновато у нас. Но ему теперь придётся жить в Питере. Лёлька ему говорит: «Положи на своё прошлое большой тяжёлый болт!» А Дрон всё равно тоскует…

– И когда они распишутся? – спросила Чарна.

Котёнок тоненько, мелодично мяукнул, спрыгнул на раритетный ковёр из шерсти тонкорунных овец. Паэруй говорил, что ковру много лет, и это – приданое его матери.

– Третьего октября, в субботу. Тогда я и вернусь в Питер. Кто бы что ни говорил, но Лелька без меня не справится. Они с Дроном такая богема – в джинсах и в кроссовках в ЗАГС приедут. А ведь дома у Лёльки полно нарядов.

– По-настоящему благородные люди такими и должны быть! – заметила Чарна.

– Вот именно! – согласилась я. – А вот моё происхождение низкое. Всякие рыбари, прасолы, крестьяне в роду. По матери – рабочие с Путиловского завода и с железной дороги.