Элайн Нексли - Вивиана. Наперекор судьбе

– Что ж, если ты решил, что сможешь идти, а потом плыть по Темзе, ради Бога. Ты уже не младенец, сам знаешь, где, что болит. Поэтому идем, только держись рядом со мной. Мне не очень приятно находится в этом месте, – и я пошла вслед за пажом, крепко вцепившись ему в руку. Мы шли четверть часа, но не видела ничего впереди себя. Лишь тьма, тьма и тьма. Даже свечка погасла. И наконец, я увидела дребезжание света, неяркого, но очень отчетливого:

– Это конец тоннеля, миледи. Впереди колодец, в который придется опускаться. Он заброшен и воды там, конечно, мало, но все равно есть. Поэтому, желательно подберите свои юбки и завяжите их на коленах, – последовав его совету, я завязала платье на коленах, посматривая в огромную дыру, находящуюся в потолке.

– Придется карабкаться, – сказав это, мальчишка запрыгнул на высокий камень, обхватив руками длинную трубу. С каждым шагом Паскуаль оказывался все выше, карабкаясь по трубе. Наконец его голова достигла отверстия, в которое он с легкостью проскользнул.

– Поднимайтесь по трубе! – услышала я его голос, звенящей в утренней тишине. Вздохнув, я стала карабкаться. Платье цеплялось за выступы стены, руки скользили по влажному мрамору. Казалось, что я никогда не доберусь до отверстия. Внезапно мой локон, выбившийся из-под чепца, зацепился за решетку. С силой дернув головой, я вскликнула, когда шапочка полетела вниз, а оторванный клочок волоса повис в воздухе. Продолжая карабкаться, я уже не смотрела вниз и вверх.

Паскуаль протянул мне руку, в которую я с радостью вцепилась. Выбравшись из ямы, я вдохнула свежей, утренний воздух, наполненный прохладой и запахом липы, колыхающейся у нас над головами. Мы стояли на брусчатой стене, которая тянулась вдоль деревьев. Но вся моя радость улетучилась, когда я увидела колодец, раскинувшийся на выступе: – Это и есть тот колодец? – со страхом спросила я.

– В левом углу колодца дырка, в которую мы выйдем, – сказал паж, отрывая пожелтевшие листочки с сухих ветвей. Мальчик беззаботно стоял на стене, такой маленький и невинный, что его ужасный рассказ казался вымыслом. Я не могла поверить, что этот ребенок видел смерть матери, что он собственными руками похоронил ее. Это казалось слишком жестоким, чтобы быть правдой. Хотя, судьба порой возлагает на наши плечи такие испытания, которые, как нам кажется, мы не можем пережить.

– Нам пора! – сказал Паскуаль, бросив на землю последний, оторванный листок. Я удивлялась его веселости. Даже взрослый человек после удара головой несколько дней лежит больной, а этот мальчишка встал на ноги через несколько минут после падения. Да, здоровье у него отменное. Не грех иметь такого пажа, но я боялась, что не смогу оплатить всю сумму. С собой у меня было не больше ста фунтов. Это не мало, но для того, чтобы выкупить человека, пускай даже ребенка, это маловато.

Мы стали спускаться по стене, держась руками за выступы. Я повисла в воздухе, вцепившись в огромный, настенный камень, когда внизу показался колодец: – Нужно прыгать! – выкрикнул паж, перекрикивая гул ветра. Вздохнув, я сделала так, как он просил. Из моих уст вырвался крик страха и удивления, когда меня понесло ветром вглубь колодца. Нужно было Паскуалю меня предупредить, что приземление тоже пройдет болезненно. Шлепнувшись на каменистый пол, я стала растирать спину, как внезапно раздался детский вопль радости и мне на колени свалился мальчишка.

– Не очень удачное приземление? Не так ли, мисс? – рассмеялся ребенок. Его смех эхом отдался во внешней стороне колодца, и я испугалась, что нас могли услышать.

Увидев мое замешательство, мальчик похлопал меня по плечу, щебеча: – Успокойтесь, дорогая моя госпожа, мы за воротами дворца. Здесь нет никого. Этот заброшенный колодец находится неподалеку от места, где несколько лет назад была лавка одного богатого торговца. Он уехал во Флоренцию и больше эту землю никто не занимал, пока не занимал, – удивляясь всезнанию этого мальчишки, я встала с земли. И тут обнаружила, что мое платье и плащ промокли до нитки, а я стояла по колена в воде. Слава Богу, что хоть подол не промок, благодаря тому, что я завязала его выше лодыжек. Я с тоской смотрела на свои багровые башмачки, которые теперь стали похожи на промокшую тряпку.

– И где твоя хваленая дырка? – бурчала я, выжимая воду из плаща. Паскуаль осмотрелся, а потом радостно вскликнул:

– Вон она! – я посмотрела назад, где виднелось большое отверстие, в которое легко мог пролезть сильный мужчина, не говоря уже о хрупкой девушке и о щуплом ребенке. Я с такой легкостью проскользнула в дырку, что пошатнулась, кода под ногами возникла твердая почва.

Я не знала места, где мы оказались. Впереди была только роща, густая и непроглядная. Мое внимание привлекло журчание. Обернувшись, я увидела тропинку, окруженную со всех сторон рекой. Мирное, плавное течение Темзы не было похоже на тот бурный поток, которого боятся капитаны кораблей. Эта река не была спокойна особенно в августе, и сейчас, смотря на легкое колыхание волн, я удивлялась такому везению. Плыть по Темзе против течения не хотелось, а вот легкое дуновение ветерка было кстати.

– Где мы найдем лодку? – вполголоса спросила я у своего маленького товарища, смотря на пенистую поверхность реки, которая утром, под лучами раннего солнца, казалась окровавленной.

– У меня есть своя лодка. Я оставляю ее в тени деревьев, в самом скрытом месте, чтобы никому бродяге не вздумалось ее украсть. Пойдемте туда, – и мы побежали по траве, на которой виднелись прозрачные капли росы. Я впервые почувствовала себя свободной. Никогда я не уходила из замка сама, никогда не могла насладиться одиночеством в кругу природы, никогда не принимала решения. И сейчас, в этом чудном, хоть и забытом Богом и людьми, месте, я чувствовала, как голова идет кругом от умиротворения. Мне не нужны были земли, титулы, роскошные замки с шикарной обстановкой, изысканные сады и искусственные фонтаны, которые очень ценились в Уэльсе, не нужны были и дорогие платья, пошитые из редкой ткани, украшения и косметика. Я хотела жить вдали от придворной суеты, интриг и постоянных переполохов. Мне не хотелось, чтобы мужчины просили моей руки, движимые желанием завладеть моим состоянием. Я мечтала про уютный домик в глуши деревни, про большую и веселую семью, про свободу и возможность самой принимать решения. Я слишком долго пыталась обрести счастье в графстве, но потом поняла: меня там не ждет ничего, кроме рабства и слепого подчинения. Теперь еще и королевский двор, где на каждом шагу за тобой следят. Я не знала, сможет ли мадам д’Аконье осуществить свой план на счет моего отбытия в Суффолк под видом вдовы, но от одной мысли об этом мне становилось дурно.