Инна Тронина - Дефолт

– И сколько вы мне дадите времени на раздумья?

– Что касается банков, то могу дать месяц. Какой к тому времени будет курс доллара, лучше и не думать. Потратьте этот срок не на пустопорожние переживания, а на оформление документов. У вас другого-то выхода нет, вы смиритесь с этим! Считая неосведомлённость относительно дел Артёма в фирме признаком благородства и интеллигентности, в течение шести лет гуляя по облакам, вы лишили себя возможности говорить со мной сейчас с фактами в руках, оперировать цифрами, предлагать варианты. Вам кажется, что кругом одни жулики, и все хотят вас обмануть.

– Я знаю, что у Артёма были долги. И я не подозреваю вас…

– Подозреваете, Сашенька, от всей души подозреваете! Но я вам сказал ещё не всё, что хотел. Ради решения вопроса с банками я бы не стал вызывать вас сюда среди ночи. Да и ребятам, – Старосвецкий кивнул на Юру с Лёшей, – эти дела по барабану. Они покажут вам свои ведомости, и вот тут уже вам придётся поверить без юристов, как в Господа Бога. Но перед этим, пока не забыл… Самое страшное даже не то, что должны вы. Прискорбно, что должны вам, то есть Артёму. Он, купаясь в деньгах, от щедрот своих ссудил средствами торговцев иномарками. Давал, само собой, валюту. Те партию авто закупили, а из-за кризиса продать не смогли. Но мужики они ломом подпоясанные и могут… м-м… ликвидировать кредитора, то есть вас. А защитить вас от них можем мы – я и ребята, которые сидят перед вами. Но для того, чтобы все мы работали на совесть, нужно войти в наше положение. Сначала расплатиться с ребятами…

– Это совсем не трудно будет сделать! – затараторил Юра. – А вам и дочке станет спокойнее. Мы же только добра желаем…

– Кто это «вы»?

Саша про себя обрадовалась, что ей предложат конкретный способ выплаты долга, и не придётся думать хотя бы об этом.

Действительно, тот банк, где Артём хранил деньги, не функционирует; толпы обманутых вкладчиков осаждают его, ломятся в дверь, но ни один из них не получил ещё ни копейки, ни цента. Руководство банка на горизонте пока не возникало, отсиживалось за границей. Может быть, продать для начала драгоценности? Не хотелось бы жертвовать машинами, но с «Сузуки», если возникнет необходимость, можно расстаться – для Саши машина слишком велика.

– Мы – «долгопрудненские», – не моргнув глазом пояснил Лёша. – Держим оба «Шереметьева». Но это значения-то не имеет никакого для вас, Александра Александровна. Ведомости покажем, объясним, сколько и под какие проценты брал у нас Артём Михалыч. Не обманем, не бойтесь – нам чужого не надо. Но и вы будьте с нами поласковей. Будем вести дела по понятиям. И всё равно не отступимся, – голос Лёши стал строже, суше. – Времена тяжёлые, а у нас не собес. И месяца на раскачку дать не можем. Только от силы двое суток вам оставляем, потом включаем счётчик. Вы уж не сердитесь, красавица.

– Мы прикинули, сколько и чего можно внести в счёт погашения долга, – доброжелательно сообщил Старосвецкий. – Квартира в Хамовниках на вас ведь оформлена? Чтобы её продать, не нужно никаких наследственных формальностей улаживать. Я всё устрою так, что жильё перейдёт к ним, – Виктор покосился на Юру с Лёшей. – За один день.

– Квартиру?!

Саше показалось, что она ослышалась. Неужели долг Артёма только «долгопрудненским» так велик, что не хватит ни хранящихся в доме денег, ни выручки за украшения, ни, наконец, двух автомобилей? Нет, если они решили получить именно квартиру, спорить бесполезно.

– А иначе… никак нельзя? Я, конечно, согласна платить…

– А почему вы не хотите передать квартиру? – изумился Юра. – У вас же ещё одна есть, и дача к тому же. Без крыши не останетесь.

– Ваше счастье, что Артём Михалыч много не задолжал, – успокоил Лёша. – К квартире добавите две «тачки», и будем в расчёте.

Сашу будто ударило током; она тупо смотрела на Старосвецкого, на Лёшу с Юрой, и ей казалось, что всё происходит во сне. Это уже слишком – такого просто не может быть. Как Артём умудрился бандитам задолжать такую сумму? Да ещё банкам, с ума сойти…

– Это – программа-минимум, – сказал Старосвецкий, нажимая кнопки электронного блокнота, хотя, конечно, помнил долги наизусть. – Кроме шести банков, Артём был обязан выплатить пятьдесят тысяч долларов польской фирме, но это уже сущие пустяки. Сашенька, вы ведь ждёте ребёнка, – проникновенно продолжал Виктор, глядя в расширившиеся от ужаса глаза вдовы. – Малыш должен родиться здоровеньким и впоследствии не делать таких ошибок, какие сделал его отец. А лично вам ничего не нужно будет делать. Все документы оформят наши юристы. И наследство они вам вручат в целости и сохранности.

Старосвецкий помолчал, ожидая Сашиной реакции. Но поскольку вдова Лукьянова сидела, будто в столбняке, продолжал.

– Вы – должница, но мы – не рэкетиры. Мы хотим получить своё, и мы получим его. А Артём был наивным, я всегда об этом говорил. Пуская себе пулю в висок, он думал, что уходит навсегда, и был прав. Но он оставил единственную наследницу не только своего имущества, но и своих долгов. Вам повезло, и вашего имущества хватит, чтобы рассчитаться полностью. Но если вы попытаетесь подключить РУБОП, пожаловаться на вымогательство и тому подобные пакости, у вас ничего не получится. Против вас возбудят уголовное дело, и вы пойдёте под суд – по закону нужно платить. Вас признают виновной, и имущество всё равно опишут…

Виктор положил Саше руку на плечо. Она не решалась дёрнуться – растерянность, ужас, отчаяние парализовали волю, а горло стиснул спазм.

– По-моему, лучше ездить на метро, а вместо двух иметь одну квартиру, даже без евроремонта, чем умереть в апартаментах на Осенней улице, оставив в гаражах иномарки. Немногим лучше будет перебраться на нары. Вы другого мнения?

– Не ожидала этого от вас, Виктор. Не ожидала кошмарных слов, а, главное, отвратительных угроз и шантажа. – Саша с трудом протянула руку, взяла заботливо приготовленный стакан с водой и льдом.

– Это не шантаж, Сашенька. Я просто разъясняю вам ситуацию.

Смоляные брови Виктора сошлись на переносице, а уголки губ дрогнули.

– Я делаю это потому, что являюсь начальником службы безопасности банка, в котором ваш покойный супруг взял внушительный кредит. И потому, что знаю вас давно, симпатизирую вам. И не желаю, чтобы в вашей личной жизни, в документах Артёма, в его долговых расписках рылись посторонние. В мои обязанности входит возврат долгов, и мне за это платят. А я не привык исполнять свою работу кое-как. Благоразумнее всего завтра же начать процесс передачи квартиры в Хамовниках, забрав оттуда вещи. Вам на двоих с дочкой, даже на троих, когда родится ребёнок, жилья хватит. Сто четыре квадратных метра на Осенней, два ещё семьдесят два – на улице Тимура Фрунзе… Мне кажется, вы с Артёмом несколько перебрали. Но поскольку обе квартиры, дача и прочее имущество заложены, вы незаконно пользуетесь им. И чем скорее начнёте жить по средствам, тем будет лучше. От себя гарантирую, что с вашей головы и волоска не упадёт, если будете слушаться меня, как отца родного. Итак, Александра?..